Этот день как молитва
Посмотрел трансляцию с Парада. Впечатление хорошее, достойно провели. Если бы не закрытый фанерой мавзолей, было бы еще лучше.
Обратил внимание вот на что. В тексте телеведущего российского телеканала было сказано о решении лично Сталина проводить парад 7 ноября 1941 года. что в период ожесточенных боев под Москвой равнялось выигранному сражению. Так и сказал.
И еще. Оркестр на Красной площади играл много военных маршей советского времени. без слов, разумеется. Но слова-то известны: "Артиллеристы, Сталин дал приказ", "Непобедимая и легендарная", "Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин..." Все это органично звучало вместе с "Вставай. страна огромная", "Мы помним день Бородина", "Прощание славянки".
Может, это сигнал от нового президента? Что вся наша история принадлежит нам, от первой до последней строчки!
Лично я воспринимаю 9 мая как молитву за отцов и дедов, о чем когда-то втолковывал Надежде Кожушаной и Владимиру Хотиненко, собиравшихся ставить фильм "Зеркало для героя". Открою один секрет: Кожушаная предлагала ввести эпизод драки отца с сыном. Слава Богу, этого не произошло.
Поздравляю! Вечная память, вечная слава!
Привожу фрагмент из моего двухтомника "Сталин. Судьба и стратегия" о первом Параде победы в 1946 году.
На 24 июня по предложению Сталина был назначен победный парад на Красной Площади. Как вспоминал Жуков, «каждый из нас считал, что Парад Победы будет принимать Верховный Главнокомандующий». Так вначале полагал и сам Сталин, но ему вскоре пришлось от этого отказаться.
18 или 19 июля он вызвал к себе на дачу Жукова и, уточнив, не разучился ли тот ездить верхом, сказал, что Жуков будет принимать, а Рокоссовский командовать парадом. Вот как передает разговор маршал:
«Я ответил:
- Спасибо за такую честь, но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности парад следует принимать вам.
И. В. Сталин сказал:
- Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе.
Прощаясь, он заметил, как мне показалось, не без намека:
- Советую принимать парад на белом коне, которого вам покажет Буденный»... (Жуков Г. Воспоминания и размышления. Т. 2. С. 354).
Но оказывается, Сталин, которому шел 66-й год, готовился принять парад сам, невзирая на возраст и полное отсутствие практики верховой езды, и потерпел обидную и даже горькую неудачу.
Василий Сталин, встретившись с Жуковым на Центральном аэродроме, где шла подготовка к параду, отозвал маршала в сторону и рассказал:
«- Говорю вам под большим секретом. Отец сам готовился принимать Парад Победы. Но случился казус. Третьего дня во время езды от неумелого употребления шпор конь понес отца по манежу. Отец, ухватившись за гриву, пытался удержаться в седле, но не сумел и упал. При падении ушиб себе плечо и голову, а когда встал - плюнул и сказал: «Пусть принимает парад Жуков, он старый кавалерист».
- А на какой лошади отец тренировался? - спросил я Василия.
- На белом арабском коне, на котором он рекомендовал вам принимать парад. Только прошу об этом никому не говорить, - снова повторил Василий» (Жуков Г. Там же.
С. 354).
Получается, Сталин предложил маршалу пройти экзамен, который не выдержал сам? Но для Жукова задание было легким и приятным.
24 июня шел моросящий дождь. Радостные и ликующие люди проходили по Красной площади. В десять часов Сталин и другие руководители вышли на трибуну Мавзолея. Жуков и Рокоссовский выехали верхом, оркестр грянул торжествующий гимн «Славься!» из оперы Михаила Глинки «Иван Сусанин», навевающий воспоминания о победе над польскими интервентами в 1612 году. Рокоссовский отдал рапорт. Жуков скомандовал начать парад.
Высший миг торжества! Шагнули и пошли сводные полки всех фронтов и флотов. Шли все, живые и мертвые герои, бывшие в эту минуту единым целым. От смертно-торжественного парада 7 ноября 1941 года до Парада Победы с его всеобнимающей жизненностью прошла целая эпоха.
И не «Интернационал», не гимн СССР, а это русское «Славься» ликовало тогда над Кремлем.
Вечером Сталин поразил многих, подняв на приеме в Кремле неожиданный тост: «Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.
Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего Советского народа и, прежде всего, русского народа. (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики «ура».)
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне всеобщее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он - руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.
У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-42 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому Правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, - над фашизмом.
Спасибо ему, русскому народу, за это доверие! За здоровье русского народа! (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты.) (Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 151).
Это было поразительно! Его откровенность подкупила многих. Один из юных ветеранов, девятнадцатилетний Филипп Бобков вспоминал, что тогда казалось, что Сталин вот-вот должен признать ошибочность репрессий 30-х, но ни тогда, ни позже этого не произошло. Говоря об ошибках, Сталин ограничился только военными годами. И это было осознанно. Если бы он только начал пересматривать недавнюю историю, то раскрыл бы ящик Пандоры.
Юрий Жданов, сын члена Политбюро, тоже свидетельствует о новых настроениях нашего героя. «Анализируя итоги прошедшей войны, в узком кругу членов Политбюро Сталин неожиданно сказал: «Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать. Коленом под зад. Надо покаяться».
Наступившую тишину нарушил мой отец:
- Мы, вопреки уставу, давно не собирали съезда партии. Надо это сделать и обсудить проблемы нашего развития, нашей истории.
Отца поддержал Н. А. Вознесенский. Остальные промолчали. Сталин махнул рукой:
- Партия... Что партия... Она превратилась в хор псаломщиков, отряд аллилуйщиков... Необходим предварительный глубокий анализ» (Жданов Ю. А. Взгляд в прошлое. С. 227).
27 июня Сталину по представлению всех маршалов было присвоено звание генералиссимуса. Сам вождь относился к этому званию очень сдержанно и отказался носить особый мундир, скопированный с парадных мундиров времен Отечественной войны 1812 года.
В ту минуту, когда объявили Победу, над притихшей страной пролетел скорбный Ангел, запечатленный в стихотворении Александра Твардовского. Наступало прощание.
И только здесь, в особый этот миг,
Исполненный величья и печали,
Мы отделялись навсегда от них:
Нас эти залпы с ними разлучали.
Внушала нам стволов ревущих сталь,
Что нам уже не числиться в потерях.
И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,
Заполненный товарищами берег...
Обратил внимание вот на что. В тексте телеведущего российского телеканала было сказано о решении лично Сталина проводить парад 7 ноября 1941 года. что в период ожесточенных боев под Москвой равнялось выигранному сражению. Так и сказал.
И еще. Оркестр на Красной площади играл много военных маршей советского времени. без слов, разумеется. Но слова-то известны: "Артиллеристы, Сталин дал приказ", "Непобедимая и легендарная", "Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин..." Все это органично звучало вместе с "Вставай. страна огромная", "Мы помним день Бородина", "Прощание славянки".
Может, это сигнал от нового президента? Что вся наша история принадлежит нам, от первой до последней строчки!
Лично я воспринимаю 9 мая как молитву за отцов и дедов, о чем когда-то втолковывал Надежде Кожушаной и Владимиру Хотиненко, собиравшихся ставить фильм "Зеркало для героя". Открою один секрет: Кожушаная предлагала ввести эпизод драки отца с сыном. Слава Богу, этого не произошло.
Поздравляю! Вечная память, вечная слава!
Привожу фрагмент из моего двухтомника "Сталин. Судьба и стратегия" о первом Параде победы в 1946 году.
На 24 июня по предложению Сталина был назначен победный парад на Красной Площади. Как вспоминал Жуков, «каждый из нас считал, что Парад Победы будет принимать Верховный Главнокомандующий». Так вначале полагал и сам Сталин, но ему вскоре пришлось от этого отказаться.
18 или 19 июля он вызвал к себе на дачу Жукова и, уточнив, не разучился ли тот ездить верхом, сказал, что Жуков будет принимать, а Рокоссовский командовать парадом. Вот как передает разговор маршал:
«Я ответил:
- Спасибо за такую честь, но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховный Главнокомандующий, по праву и обязанности парад следует принимать вам.
И. В. Сталин сказал:
- Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе.
Прощаясь, он заметил, как мне показалось, не без намека:
- Советую принимать парад на белом коне, которого вам покажет Буденный»... (Жуков Г. Воспоминания и размышления. Т. 2. С. 354).
Но оказывается, Сталин, которому шел 66-й год, готовился принять парад сам, невзирая на возраст и полное отсутствие практики верховой езды, и потерпел обидную и даже горькую неудачу.
Василий Сталин, встретившись с Жуковым на Центральном аэродроме, где шла подготовка к параду, отозвал маршала в сторону и рассказал:
«- Говорю вам под большим секретом. Отец сам готовился принимать Парад Победы. Но случился казус. Третьего дня во время езды от неумелого употребления шпор конь понес отца по манежу. Отец, ухватившись за гриву, пытался удержаться в седле, но не сумел и упал. При падении ушиб себе плечо и голову, а когда встал - плюнул и сказал: «Пусть принимает парад Жуков, он старый кавалерист».
- А на какой лошади отец тренировался? - спросил я Василия.
- На белом арабском коне, на котором он рекомендовал вам принимать парад. Только прошу об этом никому не говорить, - снова повторил Василий» (Жуков Г. Там же.
С. 354).
Получается, Сталин предложил маршалу пройти экзамен, который не выдержал сам? Но для Жукова задание было легким и приятным.
24 июня шел моросящий дождь. Радостные и ликующие люди проходили по Красной площади. В десять часов Сталин и другие руководители вышли на трибуну Мавзолея. Жуков и Рокоссовский выехали верхом, оркестр грянул торжествующий гимн «Славься!» из оперы Михаила Глинки «Иван Сусанин», навевающий воспоминания о победе над польскими интервентами в 1612 году. Рокоссовский отдал рапорт. Жуков скомандовал начать парад.
Высший миг торжества! Шагнули и пошли сводные полки всех фронтов и флотов. Шли все, живые и мертвые герои, бывшие в эту минуту единым целым. От смертно-торжественного парада 7 ноября 1941 года до Парада Победы с его всеобнимающей жизненностью прошла целая эпоха.
И не «Интернационал», не гимн СССР, а это русское «Славься» ликовало тогда над Кремлем.
Вечером Сталин поразил многих, подняв на приеме в Кремле неожиданный тост: «Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.
Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего Советского народа и, прежде всего, русского народа. (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики «ура».)
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне всеобщее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он - руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.
У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-42 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому Правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, - над фашизмом.
Спасибо ему, русскому народу, за это доверие! За здоровье русского народа! (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты.) (Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 151).
Это было поразительно! Его откровенность подкупила многих. Один из юных ветеранов, девятнадцатилетний Филипп Бобков вспоминал, что тогда казалось, что Сталин вот-вот должен признать ошибочность репрессий 30-х, но ни тогда, ни позже этого не произошло. Говоря об ошибках, Сталин ограничился только военными годами. И это было осознанно. Если бы он только начал пересматривать недавнюю историю, то раскрыл бы ящик Пандоры.
Юрий Жданов, сын члена Политбюро, тоже свидетельствует о новых настроениях нашего героя. «Анализируя итоги прошедшей войны, в узком кругу членов Политбюро Сталин неожиданно сказал: «Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать. Коленом под зад. Надо покаяться».
Наступившую тишину нарушил мой отец:
- Мы, вопреки уставу, давно не собирали съезда партии. Надо это сделать и обсудить проблемы нашего развития, нашей истории.
Отца поддержал Н. А. Вознесенский. Остальные промолчали. Сталин махнул рукой:
- Партия... Что партия... Она превратилась в хор псаломщиков, отряд аллилуйщиков... Необходим предварительный глубокий анализ» (Жданов Ю. А. Взгляд в прошлое. С. 227).
27 июня Сталину по представлению всех маршалов было присвоено звание генералиссимуса. Сам вождь относился к этому званию очень сдержанно и отказался носить особый мундир, скопированный с парадных мундиров времен Отечественной войны 1812 года.
В ту минуту, когда объявили Победу, над притихшей страной пролетел скорбный Ангел, запечатленный в стихотворении Александра Твардовского. Наступало прощание.
И только здесь, в особый этот миг,
Исполненный величья и печали,
Мы отделялись навсегда от них:
Нас эти залпы с ними разлучали.
Внушала нам стволов ревущих сталь,
Что нам уже не числиться в потерях.
И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,
Заполненный товарищами берег...