И еще о разрухе...
Неотступно и навязчиво стоит картинка. Ранняя весна 87-го, не то 88-го года. Снег уже сошел, но зелени еще мало, - в основном пыль и подснежный мусор. Мы расходимся после очередного - собрания? заседания? посиделок? - после очередных «Облаков». Часов 10, темно. До остановки 42-го, кажется, автобуса (на той самой улице Лизюкова) - метров 500 по стандартным окраинным 9-этажным дворам. У нас у всех приподнятое настроение. Вдруг со стороны не то какой-то беседки, не то песчницы (не помню за давностью лет) раздается мат и звон гитары.
Обычная дворовая компания. Никакое там ни «Кино» - экзотика по тем временам, - обычный блатняк. Нас - человек пять взрослых мужиков и двое-трое подростков. Но есть девушки. и вообще - лучше бы поскорее на остановку - мне-то так кажется. Но ребята останавливаются. И Толик Литманович говорит Андрюше Артемьеву: ну что - пойдем, споем? Толик - типичный еврей, что в Воронеже, в целом, не одобрялось. Андрюша - невысокий, худой, в раскольнической бороде, в общем - чудик. С ними пошел, кажется, еще Толик Глыбин. А, впрочем, этой подробности я уже не помню. По-моему, пошел. Потому что он у нас тогда один пел Щербакова. А на следующих «Облаках» звучало, что те ребята от Щербакова обалдели...
Я не помню, появился ли кто из той компании в клубе. Ну вот не помню. Но я знаю, что мой близкий друг Виталик Максимов пришел в «Облака» из такой вот дворовой шары. Он прожил на кухнях у Артемьевых и Высоцких 9-й и 10-й классы и вырос в интеллигента, умницу, тонкого знатока и ценителя поэзии и философии. И не он один.
Макс, Костя (блин, не помню фамилий), Валерка Бут - из таких же дворовых «хулиганов». Валерку с Максом я быстро потерял из виду, знаю, что Макс, вроде, поступил, что по воронежским меркам здорово. А Костя пошел в милицию, в участковые, как один из лучших наших исполнителей, Саша Ефремов. И не взятки там Костя вымогал с гастарбайтеров, а реально прессовал банду в Березовой Роще. Получил ранение, вернулся на оперативную работу - дальше не знаю. Я сам, очень воспитанный домашний мальчик из семьи инженеров, я первую книгу стихов в своей жизни прочитал, точнее проглотил на 2-й полке поезда в 10-м классе, по дороге из Москвы. И были это - «Знаки Зодиака», которые я купил тогда в ЦАПе (а где же еще?).
Большая, во всяком случае, вполне заметная часть нашего поколения выросла в КСП, рядом с КСП, или зная о КСП. И это хорошо и здорово. Но произошло это не само по себе. А потому, что в той части КСП, в которой я рос, считалось таким естественным делиться со всеми, кому хоть как-то может это пригодиться, тем воздухом, которым мы дышали сами. Ведь та дворовая компания, к которой пошли Председатель "Облаков", их, как теперь бы сказали, арт-директор и первый исполнитель Клуба, - там ведь могли им и морды начистить. И уж во всяком случае, это не были «свои зрители», пресловутые «думающие люди», по классификации Окуджавы.
Зачем же они к ним пошли? Это что - жалание как можно более широкой популярности? Расчет на увеличение посещаемости концертов клуба (а, помнится, на не самого известного Мирзаяна клуб собрал в 88-м два подряд полных зала по 800 мест, да по рублю был билет - ничего себе, коммерция в СССР)? Так может, это такая промо-акция тогда была, да я, дурак, по молодости не понял?
Нет! Они просто пошли! Потому что ответственность! Потому что - не для себя! Точнее - не только для себя! Потому что - пусть это было 1000 раз хобби - но это было главным в их жизни на тот момент! Это было - не знаю, профессионально ли, самодеятельность ли - но это было их дело, их ответственность!
И потому, наверное, я так остро реагирую, когда сталкиваюсь с изоляционизмом, или индивидуализмом в отношении КСП, АП, БП - как ни назови - в отношении нашего дела. И ведь сам уже вырос, сам обязательно представляю себе, с кем я собираюсь поговорить, когда анализирую пьесу или песню, классифицирую зрителя... Сам разделяю на «своих» и «чужих»...
Но я хочу вернуть то КСП. То альтернативное министерство культуры и народного просвещения, которое вырастило меня и моих друзей. Точнее не так - народное министерство альтернативной культуры и просвещения. Да, я не могу спасти всю культуру в одиночку. И не в одиночку - тоже. «А я был не один и все равно - ничего не смог...» (с) Но я могу делать свое маленькое дело (и делаю, собственно). Только вот мне кажется, - вслед за одним из главных моих учителей, Юрием Львовичем Лоресом, - что надо объединяться, чтобы наши маленькие дела объединились в большую общую стройку. Всем, кто не против, а за.
Мы много друг друга обижали, и, боюсь, еще будем обижать. Но кто жил в семье знает, насколько важно умение прощать и терпеть обиды от того, с кем вы вместе. Еще раз прошу: простите меня все, кого я обидел! Но мы ведь не враги. Давайте строить вместе!
Обычная дворовая компания. Никакое там ни «Кино» - экзотика по тем временам, - обычный блатняк. Нас - человек пять взрослых мужиков и двое-трое подростков. Но есть девушки. и вообще - лучше бы поскорее на остановку - мне-то так кажется. Но ребята останавливаются. И Толик Литманович говорит Андрюше Артемьеву: ну что - пойдем, споем? Толик - типичный еврей, что в Воронеже, в целом, не одобрялось. Андрюша - невысокий, худой, в раскольнической бороде, в общем - чудик. С ними пошел, кажется, еще Толик Глыбин. А, впрочем, этой подробности я уже не помню. По-моему, пошел. Потому что он у нас тогда один пел Щербакова. А на следующих «Облаках» звучало, что те ребята от Щербакова обалдели...
Я не помню, появился ли кто из той компании в клубе. Ну вот не помню. Но я знаю, что мой близкий друг Виталик Максимов пришел в «Облака» из такой вот дворовой шары. Он прожил на кухнях у Артемьевых и Высоцких 9-й и 10-й классы и вырос в интеллигента, умницу, тонкого знатока и ценителя поэзии и философии. И не он один.
Макс, Костя (блин, не помню фамилий), Валерка Бут - из таких же дворовых «хулиганов». Валерку с Максом я быстро потерял из виду, знаю, что Макс, вроде, поступил, что по воронежским меркам здорово. А Костя пошел в милицию, в участковые, как один из лучших наших исполнителей, Саша Ефремов. И не взятки там Костя вымогал с гастарбайтеров, а реально прессовал банду в Березовой Роще. Получил ранение, вернулся на оперативную работу - дальше не знаю. Я сам, очень воспитанный домашний мальчик из семьи инженеров, я первую книгу стихов в своей жизни прочитал, точнее проглотил на 2-й полке поезда в 10-м классе, по дороге из Москвы. И были это - «Знаки Зодиака», которые я купил тогда в ЦАПе (а где же еще?).
Большая, во всяком случае, вполне заметная часть нашего поколения выросла в КСП, рядом с КСП, или зная о КСП. И это хорошо и здорово. Но произошло это не само по себе. А потому, что в той части КСП, в которой я рос, считалось таким естественным делиться со всеми, кому хоть как-то может это пригодиться, тем воздухом, которым мы дышали сами. Ведь та дворовая компания, к которой пошли Председатель "Облаков", их, как теперь бы сказали, арт-директор и первый исполнитель Клуба, - там ведь могли им и морды начистить. И уж во всяком случае, это не были «свои зрители», пресловутые «думающие люди», по классификации Окуджавы.
Зачем же они к ним пошли? Это что - жалание как можно более широкой популярности? Расчет на увеличение посещаемости концертов клуба (а, помнится, на не самого известного Мирзаяна клуб собрал в 88-м два подряд полных зала по 800 мест, да по рублю был билет - ничего себе, коммерция в СССР)? Так может, это такая промо-акция тогда была, да я, дурак, по молодости не понял?
Нет! Они просто пошли! Потому что ответственность! Потому что - не для себя! Точнее - не только для себя! Потому что - пусть это было 1000 раз хобби - но это было главным в их жизни на тот момент! Это было - не знаю, профессионально ли, самодеятельность ли - но это было их дело, их ответственность!
И потому, наверное, я так остро реагирую, когда сталкиваюсь с изоляционизмом, или индивидуализмом в отношении КСП, АП, БП - как ни назови - в отношении нашего дела. И ведь сам уже вырос, сам обязательно представляю себе, с кем я собираюсь поговорить, когда анализирую пьесу или песню, классифицирую зрителя... Сам разделяю на «своих» и «чужих»...
Но я хочу вернуть то КСП. То альтернативное министерство культуры и народного просвещения, которое вырастило меня и моих друзей. Точнее не так - народное министерство альтернативной культуры и просвещения. Да, я не могу спасти всю культуру в одиночку. И не в одиночку - тоже. «А я был не один и все равно - ничего не смог...» (с) Но я могу делать свое маленькое дело (и делаю, собственно). Только вот мне кажется, - вслед за одним из главных моих учителей, Юрием Львовичем Лоресом, - что надо объединяться, чтобы наши маленькие дела объединились в большую общую стройку. Всем, кто не против, а за.
Мы много друг друга обижали, и, боюсь, еще будем обижать. Но кто жил в семье знает, насколько важно умение прощать и терпеть обиды от того, с кем вы вместе. Еще раз прошу: простите меня все, кого я обидел! Но мы ведь не враги. Давайте строить вместе!