«Неперемолотые» в «Северной Швейцарии»
Передвижной проект «Неперемолотые. Опыт духовного сопротивления на Русском Севере в xx веке» продолжает свое движение по Архангельской области. С 14 по 17 июня выставка была приглашена администрацией села Ильинско-Подомское Вилегодского района, и это стало седьмым пунктом на дороге к восстановлению истории малой Родины.
История этих мест напрямую связана с миссионерской деятельностью Стефана Пермского: "Лета 7887 иеромонах Стефан по прозванию Храп благословил Епископа Герасима иде в землю Пермскую на Вычегду на проповедь слова божия среди нечестивых пермян. Того лета начал Стефан у пермян на Пыросе (Котласе. - Л.Полушин) и Виляди и крести их святой вере". В 1379 году Стефан основал на Виледи Ильинский, Никольский и Покровский приходы, на месте будущих храмов ставил кресты и часовни. Ставил он их и в селениях. Прежде чем прийти на Виледь, в тот же 1379 год он поставил крест и часовню в Пыросе (Котласе). Прихватил здесь спутников из числа новообращенных в христианскую веру язычников-пермян, пришел с ними на Виледь. Более достоверной даты рождения Ильинска, чем год 1379-й, нет. Первую рукописную книгу принес на Виледь тоже Стефан Пермский. Из Коряжемского монастыря пришёл на Виледь (Едому) пустынник (старец) Христофор, один из пострижников и подвижников Лонгина. Здесь, на речке Малой Коряжемке, в 20 верстах от Коряжмы он обосновал обитель около 1555 года, по некоторым данным предназначенную для женского пола. Храм в Христофоровой Пустыни был построен на деньги, данные Христофору царём Иваном Васильевичем Грозным за успехи в лечении своей жены Анастасии Романовны водой из святого целебного источника Христофоровой Пустыни. Благословение на восстановление храма было дано епископом Архангельским и Холмогорским Тихоном в 1999 году, и началось единственное в Архангельской области строительство женского монастыря и восстановление жизни пустыньки, которое шло благодаря усилиям и трудам протоиерея Михаила Яворского из Коряжмы. После гибели священника восстановление Христофоровой пустыни затихло…
Христофорова пустынь
Имена знаменитых купцов Строгановых тесно связаны с историей Ильинского прихода и его деревень. Часть земель на Виледи оказалась в числе первых в вотчине Строгановых. Здесь выращивались "скотины" и табуны лошадей для сольвычегодского соляного промысла. Именно Строгановыми, которые имели тогда почти 2/3 бюджета всей России, в Ильинском приходе были построены Ильинская и церковь Афанасия и Кирилла (уничтоженная в советское время). Жители села вспоминают, что «рьяные» большевики очень долго разбирали церковь, ее кирпичи стали основой дороги по улице Советской, а на месте ее сейчас стоит «Дом культуры». За период существования Вилегодского края было основано 11 приходов, на которых высились, радовали глаз и душу 13 церквей и 7 часовен в каменном и деревянном исполнении. Сейчас во многих селах восстановление жизни начинается с церкви. Так в селе Никольское стараниями прихожан и меценатов вырос Никольский храм, в селе Подома - деревянный храм преподобного Платона Студийского, построенная на средства Патрушева, секретаря Совета Безопасности Российской Федерации, до 2008 года директора ФСБ - уроженца этого села.
Никольский храм, в селе Подома
Село, названное в честь небесного покровителя - пророка Илии, имеет и свои трагические страницы. Жители с. Карино уверены, что преподобномученик иеромонах Никифор (Кучин Николай Иванович), сожженный вместе с последним настоятелем Соловецкого монастыря свщм. Вениамином Кононовым в 1928 г. - их земляк. В 1936 году священник Николай Дмитриевич Попов был арестован, сослан в Воркутинский лагерь, где и умер от истощения. Ильинский храм в 1937 г. закрыт, колокола сброшены, колокольня наполовину разрушена. В Вилегодском районе начинал свое служение исповедник веры - архимандрит Модест (Андрей Александрович Мелентьев), рукоположенный во священника Селянского молитвенного дома на Виледи, где прослужил два года, затем шесть лет был настоятелем Богоявленской церкви того же Вилегодского района (Интересно, что старое название с. Вилегодск - Богоявленск). 28 сентября 1937 года он был арестован по обвинению в контрреволюционной агитации, так как после закрытия собора собирал подписи граждан для открытия храма, как свидетельствует запись в книге о репрессированных.
Святые Вениамин (Кононов) и Никифор Кучин; архимандрит Модест
Богоявленская церковьВ своем дневнике отец Модест писал: «В ночь на 28 сентября Господь послал испытания мне и прочему духовенству. Нас арестовали, причины - до сих пор мне не известны. И посадили нас в нежилой холодный соседний собор. Просидели мы в нем до Покрова, а на Покрову ночь увезли ночью в Котлас и посадили в баржу парохода и отправили в Устюг. Сидели мы в барже и пели всенощную. Вспоминали церковную сладость службы Божией и всё благолепие церковное и проливали обильные слезы. Прибыли мы в Устюг, сразу в баню, обыскали нас там всех, постригли, и отведены были мы в бывший Михайлово-Архангельский монастырь и заключены в камеру №8. Пробыли мы там до 11 ноября. Всё было отобрано от нас: и крестики, и пояса, и четки. Скорбь была великая без всего этого орудия духовного. При отправке в Котлас 11 ноября я вытребовал свой крестик нательный деревянный, осьмиконечный с серебряным распятием, в два вершка длины. Не могу изъяснить, как обрадовался возвращению креста, лобызал его с великими слезами и воздыханиями. И уже путь до Котласа пешком не был страшен. 70 верст шли мы пешим порядком, не разрешалось ночевать в пути, не евши. Дошли мы до Красавинской фабрики 25 верст, впустили нас 150 человек в один дом. Жара, духота невыносимая, нестерпимая жажда палила всю внутренность. Я все время находился со старичком священником из Папулово - протоиереем Павлом Тюрниным. Принесли нам кипятка два ведра, я перво-наперво напоил отца Павла, а уж самому - сколько осталось. Пробыли мы тут два часа и ночью пошли далее по голой замерзшей земле. Измучились безмерно, шли поддерживая друг друга с отцом Павлом. А если отпустимся невзначай, то оба падали... Привезли нас в Карелию, в лес. Там высадили, были для нас раскинуты брезентовые палатки для жилья. Холод, голод были невыносимы. Начали ходить в лес на работу под большой охраной, как великие преступники. Начали наши люди уходить в больших количествах на тот свет. Много горя и кручины пережил я за эти 8 лет заключения. А сколько слез пролито о святой матери церкви, о святых её таинствах! Так не исповеданы и не причащены жили годами - не было меры горю и слезам об этом. Возили нас по разным местам для работы, исполняли самые трудные работы, сил не хватало выполнять нормы, а поэтому и питание убавлялось. Мы сильно истощались, от дьявола плоти приходилось испытывать искушения, но единая вера, надежда и любовь хранила от всего этого и не давала побороть наши души унынию и отчаянию. Только молитва и утешала, и подкрепляла душевные и телесные силы. И её, святую молитву, не оставлял никогда и тайно и явно в бараке и на работе молился. И на волю Господню во всем полагался. И вот после многих скорбей и соблазнов, горя и нужды, обид и унижений, Господь судил мне выйти на свободу». http://shipicino-arh.ru/persons_modest.htm
Неперемолтые в «северной Швейцарии» продолжение