Памяти Дины Ильиничны Ярёменко
Дина Ильинична была целительница. А я её пациентом, которому она очень помогла. Как и тысячам других людей. При этом она была доктором медицинских наук, профессором и прочая, и прочая. Но владела в совершенстве пульсовой диагностикой всего организма, а в её рабочем помещении, на тумбочке около кушетки, на которую укладывались больные, стояла икона целителя святого Пантелеймона.
Осенью 2014 года на игре с РусГидро я узнал от Виктора Николаевича Попова, который был её близким другом, что Дина Ильинична погибла в автокатастрофе. Потом я просил его найти мне на память её фотографию, но ему это сделать не удалось. В интернете я тоже ничего не нашёл, кроме маленькой прижизненной заметки в энциклопедии великих людей России. И вот сегодня фотография нашлась - на странице Стаса Пьехи. Оказывается, она была его близкой родственницей, Виктор Николаевич сказал, что он называл её мамой. Тогда я спросил, можно ли опубликовать те удивительные истории, которые она мне рассказывала во время лечебных сеансов. - "Можно, она это всем рассказывала".
Поэтому начинаю. К сожалению, эти рассказы я по свежим следам не записывал, а было это уже 3-4 года назад, поэтому сейчас восстанавливаю по памяти основной смысл, но могу ошибаться в деталях. Так что если кто-то, лучше меня знающий о жизни Дины Ильиничны, меня исправит, буду только благодарен.
История первая. Истопник Ли.
Учась в медучилище, в каком не помню провинциальном городе, допустим, это была Пенза, Дина Ильинична подрабатывала в больнице санитаркой (или медсестрой?). И вот в этой самой больнице на какой-то технической должности (опять же не помню, то ли сторожем, то ли истопником) работал средних лет китаец, звали его, кажется, Ли. И вот Дина стала замечать регулярно странное развитие событий: приезжает в больницу пациент, заходит в кабинет главврача, затем через некоторое время туда заходит китаец, какое-то время проходит, затем выходит пациент, выходит китаец. Дина стала к нему приставать - что он там делает, и китаец через некоторое время раскололся. Выяснилось, что он китайский врач, в Пензе он находится в ссылке, работать по специальности ему запрещено, но главврач его для особых случаев приглашает. Лечил он акупунктурой. Дина, естественно, стала просить научить и её - и Ли стал её учить.
Дальше у меня в памяти некоторый провал - потому что следующий эпизод предполагает, что китайца в больнице вроде бы уже нет - но куда он пропал, я не помню.
Эпизод начинается с того, что в больницу приехал второй секретарь местного обкома партии - через месяц Пленум ЦК КПСС, а у него, извините, ишиас, воспаление седалищного нерва - он ни ходить, ни садиться не может. А поехать очень хочется. И даже надо - вопрос статуса и карьеры. Все в больнице руками разводят. "Так что, мне никто помочь не может?" говорит он, тут - "Я могу!" - заявляет Дина. Коллеги смотрят на неё понятными взглядами: выскочка, всех нас подставить хочешь... Но слова уже сказаны, Дина начала его лечить и за неделю поставила на ноги. По правилам сюжета о Золушке на этом счастливая история должна бы закончиться. Но не в нашем случае.
После отъезда второго секретаря на Пленум нашу Дину посетили бодрые ребята из КГБ и стали ей задавать вопросы, как это она лечит такими отсталыми и ненаучными методами, запрещёнными в советской медицине?! И где она этому научилась? - книжку старую купила на базаре, говорит Дина, а потом потеряла. - И чтоб она о таких методах лечения навсегда забыла и от них отказалась, во избежание!
Но тут наступила третья серия нашего сюжета: у какого-то генерала из местного Управления КГБ чего-то прихватило, и Дина с её запрещёнными методами лечения оказалась востребована. Больше бодрые ребята её не беспокоили.
А финал истории выгладит так - после училища Дина без труда поступила в мединститут, где занималась по особой программе, поскольку попала в номенклатуру. Но это уже следующая история.
История вторая. Номенклатура Четырнадцатого Управления.
Четырнадцатое Управление КГБ СССР занималось медициной и охранением здоровья руководства партии и государства. Через руки Дины Ильиничны в буквальном смысле слова прошли все генеральные секретари, многие члены Политбюро, и даже первый президент Российской Федерации, которому она однажды сказала всё, что о нём думает.
Что это означало для человека - быть в номенклатуре Четырнадцатого Управления? Это означало, что вся его жизнь и контакты находятся под колпаком. Это означало, что ты не можешь позволить себе роскошь иметь друзей - они тоже попадут под слежку и могут пострадать за какие-нибудь свои особенности, которые там сочтут непозволительными. С другой стороны, чтобы развить твои способности, тебе дают все возможности заниматься научной деятельностью, и даже в тех сферах, на которые официальная наука смотрела, сморщив нос. Так Дина Ильинична попала в Тибет, где её способности очень высоко оценили и оставили на полгода учиться.
История третья. Знаменитые пациенты.
Я уже знал от Виктора Николаевича, что уникальные способности Дины Ильиничны наше государство использовало не только дома, но и за границей - для укрепления полезных политических связей. Поэтому она лечила президентов, монархов, генеральных секретарей самых разных стран. Я попросил её однажды рассказать мне, кто ей из таких пациентов больше всего запомнился.
Саддам Хусейн - говорит она, - Он был очень культурным, эрудированным и умным человеком, много рассказывал об истории страны и достопримечательностях Багдада. Но больше всех её поразил отец военного министра Хафеза Асада - он показывал ей Дамаск, и хотя она совершенно не знала арабского языка, практически всё понимала. Он ещё принимал её дома, в своей большой семье, и остался в памяти как такой образец восточного мудреца и патриарха.
Ещё ей запомнилась королева-мать (мать нынешней королевы Елизаветы II). Характеризуя её, Дина Ильинична употребила какое-то словечко, которое я забыл - то ли шебутная, то ли шелапутная. Она спросила Дину, как та смотрит на то, чтобы приходить к ней ранним утром на завтрак, поболтать? Дина Ильинична, естественно, согласилась - и вот они рано утром встречались за чашкой чая с несладким бисквитом, королева о чём-то рассказывала, Дина половину не понимала, поскольку не очень хорошо знала язык, затем она её таскала по каким-то закоулкам дворца, показывала из какого-то окна, что делается в конюшнях, и так далее.
А Фиделя, спрашиваю, вы лечили? Нет, говорит, Фидель был здоров, когда я была на Кубе, я Рауля лечила, он тогда болел.
История четвёртая. Нации и национальности.
Когда наступила катастройка, а затем суверенитеты и незалежности, Дина Ильинична узнала, что научного руководителя её докторской диссертации по онкологии Давида Моисеевича Рубинштейна в новой демократической Украине, освободившейся от коммунистического гнёта, выгнали с работы. (За фамилию, имя и отчество я не ручаюсь - за эти годы забыл, но и то, и другое, и третье - совершенно классическое еврейское). И он в подземном переходе распродаёт свою уникальную библиотеку. Она приехала в Киев, спустилась в переход к метро - и действительно, стоит Давид Моисеевич, продаёт книги. - Давид Моисеевич! - Диночка!
Дальше она пошла в израильское посольство, популярно объяснила, кто такой Рубинштейн, ему моментально организовали эмиграцию в Израиль, где он занялся поднятием уровня израильской онкологии, и успешно учит тамошних врачей. Вообще Дина Ильинична считает, что российское здравоохранение много потеряло от эмиграции врачей в Израиль. И вообще от эмиграции евреев - талантливые люди.
История пятая. Что может врач.
Как целительница, вылечивавшая рак, Дина Ильинична много работала с детьми. Но однажды, говорит она, я решила от работы с онкобольными отказаться. Потому что помочь всем невозможно, и всегда приходится выбирать, кому помочь, а кому нет - и очень трудно выдерживать отношение родителей, которые видят, что ты мог бы помочь их ребёнку, но не взял его.
Царствие ей небесное, и земля пухом!
Осенью 2014 года на игре с РусГидро я узнал от Виктора Николаевича Попова, который был её близким другом, что Дина Ильинична погибла в автокатастрофе. Потом я просил его найти мне на память её фотографию, но ему это сделать не удалось. В интернете я тоже ничего не нашёл, кроме маленькой прижизненной заметки в энциклопедии великих людей России. И вот сегодня фотография нашлась - на странице Стаса Пьехи. Оказывается, она была его близкой родственницей, Виктор Николаевич сказал, что он называл её мамой. Тогда я спросил, можно ли опубликовать те удивительные истории, которые она мне рассказывала во время лечебных сеансов. - "Можно, она это всем рассказывала".
Поэтому начинаю. К сожалению, эти рассказы я по свежим следам не записывал, а было это уже 3-4 года назад, поэтому сейчас восстанавливаю по памяти основной смысл, но могу ошибаться в деталях. Так что если кто-то, лучше меня знающий о жизни Дины Ильиничны, меня исправит, буду только благодарен.
История первая. Истопник Ли.
Учась в медучилище, в каком не помню провинциальном городе, допустим, это была Пенза, Дина Ильинична подрабатывала в больнице санитаркой (или медсестрой?). И вот в этой самой больнице на какой-то технической должности (опять же не помню, то ли сторожем, то ли истопником) работал средних лет китаец, звали его, кажется, Ли. И вот Дина стала замечать регулярно странное развитие событий: приезжает в больницу пациент, заходит в кабинет главврача, затем через некоторое время туда заходит китаец, какое-то время проходит, затем выходит пациент, выходит китаец. Дина стала к нему приставать - что он там делает, и китаец через некоторое время раскололся. Выяснилось, что он китайский врач, в Пензе он находится в ссылке, работать по специальности ему запрещено, но главврач его для особых случаев приглашает. Лечил он акупунктурой. Дина, естественно, стала просить научить и её - и Ли стал её учить.
Дальше у меня в памяти некоторый провал - потому что следующий эпизод предполагает, что китайца в больнице вроде бы уже нет - но куда он пропал, я не помню.
Эпизод начинается с того, что в больницу приехал второй секретарь местного обкома партии - через месяц Пленум ЦК КПСС, а у него, извините, ишиас, воспаление седалищного нерва - он ни ходить, ни садиться не может. А поехать очень хочется. И даже надо - вопрос статуса и карьеры. Все в больнице руками разводят. "Так что, мне никто помочь не может?" говорит он, тут - "Я могу!" - заявляет Дина. Коллеги смотрят на неё понятными взглядами: выскочка, всех нас подставить хочешь... Но слова уже сказаны, Дина начала его лечить и за неделю поставила на ноги. По правилам сюжета о Золушке на этом счастливая история должна бы закончиться. Но не в нашем случае.
После отъезда второго секретаря на Пленум нашу Дину посетили бодрые ребята из КГБ и стали ей задавать вопросы, как это она лечит такими отсталыми и ненаучными методами, запрещёнными в советской медицине?! И где она этому научилась? - книжку старую купила на базаре, говорит Дина, а потом потеряла. - И чтоб она о таких методах лечения навсегда забыла и от них отказалась, во избежание!
Но тут наступила третья серия нашего сюжета: у какого-то генерала из местного Управления КГБ чего-то прихватило, и Дина с её запрещёнными методами лечения оказалась востребована. Больше бодрые ребята её не беспокоили.
А финал истории выгладит так - после училища Дина без труда поступила в мединститут, где занималась по особой программе, поскольку попала в номенклатуру. Но это уже следующая история.
История вторая. Номенклатура Четырнадцатого Управления.
Четырнадцатое Управление КГБ СССР занималось медициной и охранением здоровья руководства партии и государства. Через руки Дины Ильиничны в буквальном смысле слова прошли все генеральные секретари, многие члены Политбюро, и даже первый президент Российской Федерации, которому она однажды сказала всё, что о нём думает.
Что это означало для человека - быть в номенклатуре Четырнадцатого Управления? Это означало, что вся его жизнь и контакты находятся под колпаком. Это означало, что ты не можешь позволить себе роскошь иметь друзей - они тоже попадут под слежку и могут пострадать за какие-нибудь свои особенности, которые там сочтут непозволительными. С другой стороны, чтобы развить твои способности, тебе дают все возможности заниматься научной деятельностью, и даже в тех сферах, на которые официальная наука смотрела, сморщив нос. Так Дина Ильинична попала в Тибет, где её способности очень высоко оценили и оставили на полгода учиться.
История третья. Знаменитые пациенты.
Я уже знал от Виктора Николаевича, что уникальные способности Дины Ильиничны наше государство использовало не только дома, но и за границей - для укрепления полезных политических связей. Поэтому она лечила президентов, монархов, генеральных секретарей самых разных стран. Я попросил её однажды рассказать мне, кто ей из таких пациентов больше всего запомнился.
Саддам Хусейн - говорит она, - Он был очень культурным, эрудированным и умным человеком, много рассказывал об истории страны и достопримечательностях Багдада. Но больше всех её поразил отец военного министра Хафеза Асада - он показывал ей Дамаск, и хотя она совершенно не знала арабского языка, практически всё понимала. Он ещё принимал её дома, в своей большой семье, и остался в памяти как такой образец восточного мудреца и патриарха.
Ещё ей запомнилась королева-мать (мать нынешней королевы Елизаветы II). Характеризуя её, Дина Ильинична употребила какое-то словечко, которое я забыл - то ли шебутная, то ли шелапутная. Она спросила Дину, как та смотрит на то, чтобы приходить к ней ранним утром на завтрак, поболтать? Дина Ильинична, естественно, согласилась - и вот они рано утром встречались за чашкой чая с несладким бисквитом, королева о чём-то рассказывала, Дина половину не понимала, поскольку не очень хорошо знала язык, затем она её таскала по каким-то закоулкам дворца, показывала из какого-то окна, что делается в конюшнях, и так далее.
А Фиделя, спрашиваю, вы лечили? Нет, говорит, Фидель был здоров, когда я была на Кубе, я Рауля лечила, он тогда болел.
История четвёртая. Нации и национальности.
Когда наступила катастройка, а затем суверенитеты и незалежности, Дина Ильинична узнала, что научного руководителя её докторской диссертации по онкологии Давида Моисеевича Рубинштейна в новой демократической Украине, освободившейся от коммунистического гнёта, выгнали с работы. (За фамилию, имя и отчество я не ручаюсь - за эти годы забыл, но и то, и другое, и третье - совершенно классическое еврейское). И он в подземном переходе распродаёт свою уникальную библиотеку. Она приехала в Киев, спустилась в переход к метро - и действительно, стоит Давид Моисеевич, продаёт книги. - Давид Моисеевич! - Диночка!
Дальше она пошла в израильское посольство, популярно объяснила, кто такой Рубинштейн, ему моментально организовали эмиграцию в Израиль, где он занялся поднятием уровня израильской онкологии, и успешно учит тамошних врачей. Вообще Дина Ильинична считает, что российское здравоохранение много потеряло от эмиграции врачей в Израиль. И вообще от эмиграции евреев - талантливые люди.
История пятая. Что может врач.
Как целительница, вылечивавшая рак, Дина Ильинична много работала с детьми. Но однажды, говорит она, я решила от работы с онкобольными отказаться. Потому что помочь всем невозможно, и всегда приходится выбирать, кому помочь, а кому нет - и очень трудно выдерживать отношение родителей, которые видят, что ты мог бы помочь их ребёнку, но не взял его.
Царствие ей небесное, и земля пухом!