Лады
Попалось на глаза интересное описание диатонических ладов греками. Орфография, так сказать, сохранена.
Первый глас более других прост, важен и величествен. Дорийский напев, лежащий в его основе, Платон и Аристотель предпочитают другим. Он употреблялся для торжественных громогласных гимнов, направленных к смягчению гнева богов. Этот лад считался "вождем" хорошей жизни. По Атенею, он практиковался для воспитания юношей. Пифагорийцы воодушевляли им себя глубоким утром. Птоломей сравнивает дорийский напев с Солнцем: он возвышен, лишен неги.
Второй глас - лидийский напев, соответствует сангвиническому темпераменту: порождает кротость, благосклонность, приятность. Он усладителен, дышит удовольствием и употребляется при плясках. По Кассиодору, он отгоняет излишние заботы и отчаяние и утешает печальных.
Лежащий в основе третьего гласа фригийский лад сравнивается с морем: он бурный, возбуждающий, вызывающий негодование; им одушевлялись в битве. Сильный и острый, глубоко захватывающий душу, он заключает большие скачки в своем движении и отвечает вкусу людей порывистых, стремительных, гневных, холериков; он ищет слов резких, воинственных. Платон и Аристотель предпочитали его, вместе с дорическим напевом, другим, но запрещали его юношам, ввиду его страстности.
В основе четвертого гласа лежит миксолидийский напев. Иные его называют Лакрийским. Он оказывает двоякое действие - то возбуждает к радости, то вдруг внушает печаль; он употреблялся древними в трагедиях, за то что внушал и в то же время имел некоторую долю возбуждения и приятности; своей цельностью и связностью он сообщает особый покой душе. Он выше других напевов своими тихими и приятными переходами. Отягченным мирскими заботами он внушает стремление к небесному, будит отупевший ум и более других напевов выражает действие на нас благодати Духа Святого.
Другие четыре гласа - косвенны первым, то есть, противоположны им.
Пятый глас имеет в основе гиподорийский напев, который, в противоположность дорийскому, навевал как бы сон, почему пифагорийцы употребляли его вечером для укрощения забот; он отвечает вкусу вялых, грустных и несчастных. Он успокаивает душевные волнения. Аристотель называет его величественным, постоянным и важным, и действие его сравнивает с действием на Землю Луны, влияющей на влажность. Он умоляет об избавлении от бедствий, позора и рабства.
Шестой глас имеет в основе гиполидийский напев, выражающий чувства благочестия, преданности, человечности, любви, грусти и плача; но скорбь здесь не молящая, как в предыдущем напеве, а проистекающая от любви, преданности, привязанности... Он отличался пламенным и связным течением звуков.
Седьмой глас имеет в основе гипофригийский напев, мягкий, трогательный, укрощающий и подавляющий желчность... ласкательный... Ему приписывалась даже некоторая льстивость, обманчивость... Он шел к Меркурию... им отзывали от битвы... он подходит к словам, выражающим увещание, ласку и убеждение.
Восьмой глас - гипомиксолидийский лад, искусственно прибавленный, чтобы не лишить миксолидийский напев его косвенного напева - уподобляется своду небесному с его разнообразием звезд. Он не выражает одного какого-либо чувства, но безразличен к ним. Невыражаемое другими напевами можно передать этому, в чем он близок к первому гласу. Он медлительно приятен и представляет непоколебимость будущей славы. Он идет людям скромным, со способностью глубокого созерцания. Подходит к словам о вещах высоких, к молитвам о блаженстве, о небесном: в общем - это напев, достойный своего последнего места.
Первый глас более других прост, важен и величествен. Дорийский напев, лежащий в его основе, Платон и Аристотель предпочитают другим. Он употреблялся для торжественных громогласных гимнов, направленных к смягчению гнева богов. Этот лад считался "вождем" хорошей жизни. По Атенею, он практиковался для воспитания юношей. Пифагорийцы воодушевляли им себя глубоким утром. Птоломей сравнивает дорийский напев с Солнцем: он возвышен, лишен неги.
Второй глас - лидийский напев, соответствует сангвиническому темпераменту: порождает кротость, благосклонность, приятность. Он усладителен, дышит удовольствием и употребляется при плясках. По Кассиодору, он отгоняет излишние заботы и отчаяние и утешает печальных.
Лежащий в основе третьего гласа фригийский лад сравнивается с морем: он бурный, возбуждающий, вызывающий негодование; им одушевлялись в битве. Сильный и острый, глубоко захватывающий душу, он заключает большие скачки в своем движении и отвечает вкусу людей порывистых, стремительных, гневных, холериков; он ищет слов резких, воинственных. Платон и Аристотель предпочитали его, вместе с дорическим напевом, другим, но запрещали его юношам, ввиду его страстности.
В основе четвертого гласа лежит миксолидийский напев. Иные его называют Лакрийским. Он оказывает двоякое действие - то возбуждает к радости, то вдруг внушает печаль; он употреблялся древними в трагедиях, за то что внушал и в то же время имел некоторую долю возбуждения и приятности; своей цельностью и связностью он сообщает особый покой душе. Он выше других напевов своими тихими и приятными переходами. Отягченным мирскими заботами он внушает стремление к небесному, будит отупевший ум и более других напевов выражает действие на нас благодати Духа Святого.
Другие четыре гласа - косвенны первым, то есть, противоположны им.
Пятый глас имеет в основе гиподорийский напев, который, в противоположность дорийскому, навевал как бы сон, почему пифагорийцы употребляли его вечером для укрощения забот; он отвечает вкусу вялых, грустных и несчастных. Он успокаивает душевные волнения. Аристотель называет его величественным, постоянным и важным, и действие его сравнивает с действием на Землю Луны, влияющей на влажность. Он умоляет об избавлении от бедствий, позора и рабства.
Шестой глас имеет в основе гиполидийский напев, выражающий чувства благочестия, преданности, человечности, любви, грусти и плача; но скорбь здесь не молящая, как в предыдущем напеве, а проистекающая от любви, преданности, привязанности... Он отличался пламенным и связным течением звуков.
Седьмой глас имеет в основе гипофригийский напев, мягкий, трогательный, укрощающий и подавляющий желчность... ласкательный... Ему приписывалась даже некоторая льстивость, обманчивость... Он шел к Меркурию... им отзывали от битвы... он подходит к словам, выражающим увещание, ласку и убеждение.
Восьмой глас - гипомиксолидийский лад, искусственно прибавленный, чтобы не лишить миксолидийский напев его косвенного напева - уподобляется своду небесному с его разнообразием звезд. Он не выражает одного какого-либо чувства, но безразличен к ним. Невыражаемое другими напевами можно передать этому, в чем он близок к первому гласу. Он медлительно приятен и представляет непоколебимость будущей славы. Он идет людям скромным, со способностью глубокого созерцания. Подходит к словам о вещах высоких, к молитвам о блаженстве, о небесном: в общем - это напев, достойный своего последнего места.