На краю нигде
Южнокорейский режиссер Ким Ки Дук умер в Латвии в возрасте 59 лет. (c)
По-моему, я ни одного его фильма так и не удосужилась посмотреть. Хотя я люблю восточное кино. Медитативное и красивое. Может, хоть сейчас посмотрю, наконец.
Но Герман хорошо написал. И как-то оно перекликнулось в моей душе с другим некрологом, почти годичной уже давности.
Герман, конечно, написал лучше.
***
Ким Ки Дук умер. Долго зависал в Москве последний год, ходил в гости, его можно было встретить в совсем скромных квартирах в спальных районах, он приходил не к модным и богатым, а к простым кинематографистам. Дружил со студентами. Странно жил. То ли скрывался, то ли искал себя, быть может, совсем потерялся. Бывало выпивал. Ему было тяжело на душе, депрессия, обвинения в Корее. Одиночество. Почему-то умер в Латвии. Я помню много лет назад мы смотрели его фильмы, перекатывали на языке КИМ КИ ДУК, рассматривали фотографии, а сегодня вот так. Был талантливый человек, теперь нет. Кажется, что он был обречён умереть в одиночестве, в маленькой продуваемой ветрами стране, где много пустых домов. Жаль. Он был настоящий. А история рассудит, где баланс дурного и хорошего. Но его будут помнить. Он останется в истории кино ... этот талантливый кореец со странным лицом печальной восточной маски, который умер на краю нигде.
Алексей Герман
Я вот сейчас тоже почти там же, на краю. На берегу зимней Балтики. В первый раз в жизни. А может, и в последний...
Снимаю фото. Наблюдаю за чайками. И лебедями. Собаками, кошками, рыбаками и детьми.
Читаю книги и пеку просфоры.
Книги такие здесь нашла, о которых даже не мечтала. Даже Новый Завет на греческом.
Казалось бы... Но нужно ехать домой. Нужно ли? Не знаю. Но скоро годовщина, а я даже на кладбище ещё не была и к Коле так и не съездила.
И Николая Чудотворца скоро праздник, престольный у нас. И Рождество. А здесь епархия такая епархия... что лучше об этом даже не думать. Ибо не моего ума, конечно, дело. И никто насильно не держит. Колхоз, как говаривали ещё на Валааме, дело сугубо добровольное. Так-то.
По-моему, я ни одного его фильма так и не удосужилась посмотреть. Хотя я люблю восточное кино. Медитативное и красивое. Может, хоть сейчас посмотрю, наконец.
Но Герман хорошо написал. И как-то оно перекликнулось в моей душе с другим некрологом, почти годичной уже давности.
Герман, конечно, написал лучше.
***
Ким Ки Дук умер. Долго зависал в Москве последний год, ходил в гости, его можно было встретить в совсем скромных квартирах в спальных районах, он приходил не к модным и богатым, а к простым кинематографистам. Дружил со студентами. Странно жил. То ли скрывался, то ли искал себя, быть может, совсем потерялся. Бывало выпивал. Ему было тяжело на душе, депрессия, обвинения в Корее. Одиночество. Почему-то умер в Латвии. Я помню много лет назад мы смотрели его фильмы, перекатывали на языке КИМ КИ ДУК, рассматривали фотографии, а сегодня вот так. Был талантливый человек, теперь нет. Кажется, что он был обречён умереть в одиночестве, в маленькой продуваемой ветрами стране, где много пустых домов. Жаль. Он был настоящий. А история рассудит, где баланс дурного и хорошего. Но его будут помнить. Он останется в истории кино ... этот талантливый кореец со странным лицом печальной восточной маски, который умер на краю нигде.
Алексей Герман
Я вот сейчас тоже почти там же, на краю. На берегу зимней Балтики. В первый раз в жизни. А может, и в последний...
Снимаю фото. Наблюдаю за чайками. И лебедями. Собаками, кошками, рыбаками и детьми.
Читаю книги и пеку просфоры.
Книги такие здесь нашла, о которых даже не мечтала. Даже Новый Завет на греческом.
Казалось бы... Но нужно ехать домой. Нужно ли? Не знаю. Но скоро годовщина, а я даже на кладбище ещё не была и к Коле так и не съездила.
И Николая Чудотворца скоро праздник, престольный у нас. И Рождество. А здесь епархия такая епархия... что лучше об этом даже не думать. Ибо не моего ума, конечно, дело. И никто насильно не держит. Колхоз, как говаривали ещё на Валааме, дело сугубо добровольное. Так-то.