(no subject)
И снова по мотивам.
тыц
Избранный
Для первых форсъюзеров завиден мой жребий,
Ни с чем не сравнимый талант.
О каждой моей блестящей победе
Толкует весь Корускант.
Не знаю ни устали, ни тени сомнений,
Посадить смогу и лохань.
Надолго пилота бесстрашного гений
Запомнит "Незримая длань".
В анналы истории войдёт моё имя,
Его воспоют в стихах.
Но словно застигнутый бурей в пустыне,
Я чувствую липкий страх.
Мне снится красная кипящая лава,
Она обжигает виски.
И в грудь заползает стальная отрава,
Теснее сжимая тиски.
Весь мир обагрился, подёрнулся дымкой,
Гудит сквозь толщу воды.
И я ощущаю себя невидимкой,
Моллюском среди пустоты.
Я больше уже не чувствую боли.
Лишь мертвенный холод внутри.
Ничто не зовёт и никто не неволит.
Мне было всего 23.
тыц
Избранный
Для первых форсъюзеров завиден мой жребий,
Ни с чем не сравнимый талант.
О каждой моей блестящей победе
Толкует весь Корускант.
Не знаю ни устали, ни тени сомнений,
Посадить смогу и лохань.
Надолго пилота бесстрашного гений
Запомнит "Незримая длань".
В анналы истории войдёт моё имя,
Его воспоют в стихах.
Но словно застигнутый бурей в пустыне,
Я чувствую липкий страх.
Мне снится красная кипящая лава,
Она обжигает виски.
И в грудь заползает стальная отрава,
Теснее сжимая тиски.
Весь мир обагрился, подёрнулся дымкой,
Гудит сквозь толщу воды.
И я ощущаю себя невидимкой,
Моллюском среди пустоты.
Я больше уже не чувствую боли.
Лишь мертвенный холод внутри.
Ничто не зовёт и никто не неволит.
Мне было всего 23.