1 сентября
Утром во френдленте Женя писала о профессоре, который остался у неё в памяти. И я поняла, что обязательно хочу написать о Геннадии Майорове.
В юности души такие податливые, а сознание студенческое - такая табула раса, что многое зависит, кто станет твоим наставником. В философии же, говорят, вообще есть две линии - августинианство и томизм, которые, в свою очередь, берут начало от Платона и Аристотеля. Я считаю, что мне повезло - на втором курсе лекции нам читал Геннадий Майоров, поэтому я - из первых. Из тех, кто на первой лекции запомнил, что "философия не есть софия, а есть фило - софия - это движение, есть любовь, устремленность к постижению последних оснований всего сущего, но философия не имеет в этом смысле никаких границ и никогда не может на своем уровне достигнуть этого основания, философия - это любовь к мудрости, где под мудростью понимается вот как раз знание этих последних оснований всего сущего.
Платон, Августин, Боэций, Лейбниц - вот мои корни. Я мечтала писать у Майорова, но для этого надо было отказаться от Ницше и Шопенгауэра в пользу древних языков - непростое решение. Я рассчитывала блеснуть перед ним на госэкзамене, но мне досталась другая комиссия. Летом после выпуска мы встретились на юге в университетском лагере - ходили горными тропинками до далёких водопадов, и он рассказывал мне о своей жизни, историях любви, воспоминаниях и ощущениях. Это были тоже "мои университеты". Я была покорена, как в довольно солидном, как мне тогда казалось (ему было около пятидесяти пяти), возрасте он так живо и остро воспринимает жизнь - ироничный, с прекрасным вкусом, человек тонкого воспитания и высокого духа. Осенью мне рассказывала научная руководительница, что при приеме в аспирантуру (у нас был дикий конкурс) в самом начале обсуждении моей кандидатуры встал Майоров (с которым никто бы не осмелился спорить) и сказал: "Мы её возьмём". "Почему?" - спросил заведующий кафедрой. Майоров улыбнулся и ответил: "Красивая девушка. И плавает хорошо". "Юля, это не моё дело, - краснела руководительница, - но что такое у Вас было с Г.Г.?"
А ничего. У меня была и остаётся любовь к его любви мудрости.
Очень опасно, когда духовная жизнь уступает рациональной, логической жизни, жизни рассудка. Диалектический разум позволяет нам разуметь, то есть понимать, а рассуждать - это не обязательно понимать. Так вот логику рассуждений нам дал Аристотель, а диалектику понимания нам дал Платон.
Я Вас помню, благодарю и до сих пор люблю.
В юности души такие податливые, а сознание студенческое - такая табула раса, что многое зависит, кто станет твоим наставником. В философии же, говорят, вообще есть две линии - августинианство и томизм, которые, в свою очередь, берут начало от Платона и Аристотеля. Я считаю, что мне повезло - на втором курсе лекции нам читал Геннадий Майоров, поэтому я - из первых. Из тех, кто на первой лекции запомнил, что "философия не есть софия, а есть фило - софия - это движение, есть любовь, устремленность к постижению последних оснований всего сущего, но философия не имеет в этом смысле никаких границ и никогда не может на своем уровне достигнуть этого основания, философия - это любовь к мудрости, где под мудростью понимается вот как раз знание этих последних оснований всего сущего.
Платон, Августин, Боэций, Лейбниц - вот мои корни. Я мечтала писать у Майорова, но для этого надо было отказаться от Ницше и Шопенгауэра в пользу древних языков - непростое решение. Я рассчитывала блеснуть перед ним на госэкзамене, но мне досталась другая комиссия. Летом после выпуска мы встретились на юге в университетском лагере - ходили горными тропинками до далёких водопадов, и он рассказывал мне о своей жизни, историях любви, воспоминаниях и ощущениях. Это были тоже "мои университеты". Я была покорена, как в довольно солидном, как мне тогда казалось (ему было около пятидесяти пяти), возрасте он так живо и остро воспринимает жизнь - ироничный, с прекрасным вкусом, человек тонкого воспитания и высокого духа. Осенью мне рассказывала научная руководительница, что при приеме в аспирантуру (у нас был дикий конкурс) в самом начале обсуждении моей кандидатуры встал Майоров (с которым никто бы не осмелился спорить) и сказал: "Мы её возьмём". "Почему?" - спросил заведующий кафедрой. Майоров улыбнулся и ответил: "Красивая девушка. И плавает хорошо". "Юля, это не моё дело, - краснела руководительница, - но что такое у Вас было с Г.Г.?"
А ничего. У меня была и остаётся любовь к его любви мудрости.
Очень опасно, когда духовная жизнь уступает рациональной, логической жизни, жизни рассудка. Диалектический разум позволяет нам разуметь, то есть понимать, а рассуждать - это не обязательно понимать. Так вот логику рассуждений нам дал Аристотель, а диалектику понимания нам дал Платон.
Я Вас помню, благодарю и до сих пор люблю.