Почти с натуры, с домыслами художника)) *
Иногда его дом наполнялся жизнью.
Слышались шаги босых ног, боковым зрением виделись чуть расплывчатые женские силуэты. Открывались и закрывались двери, диван уютно поскрипывал, дом освещался теплым электрическим светом.
В эти дни оживала кухня. Как-то незаметно холодильник заполнялся продуктами, в раковине то появлялась, то исчезала посуда, на плите стояли кастрюльки-сковородки с чем-то съестным. Дом дышал новыми звуками и запахами, непривычными движениями и светом.
Всё это не нарушало привычный распорядок его жизни, лишь изредка разбавляя его неспешность. Иногда живостью, иногда смехом, иногда новой деятельностью и музыкой, иногда теплом прижавшихся друг к дружке тел. Звуками льющейся воды, гудящего старого фена, живущей словно бы самой по себе кухней.. Запахами женских духов, приготовленной пищи и шампуня. Сном в теплой и уютной постели, о которой он частенько даже не вспоминал. Прогулками до магазина и пруда..
Они появлялись в его жизни и пропадали, оставаясь в забытых вещах и в недомытой посуде, в купленных бытовых мелочах и во впитавшей запах тела постели.. А еще в воспоминаниях.
Он просто жил, почти не ожидая, почти не скучая, почти не привыкая.. Принимая такое положение дел как данность, естественность и нормальность, он позволял своей жизни свободно течь и принимать различные ее формы. Он оставлял отпечатки в жизни тех, кто соприкасался с его миром, и осторожно впитывал их следы.
Он просто был, и иногда его дом наполнялся большей, чем обычно, жизнью..
*Большой мурр "натуре" музам )
Слышались шаги босых ног, боковым зрением виделись чуть расплывчатые женские силуэты. Открывались и закрывались двери, диван уютно поскрипывал, дом освещался теплым электрическим светом.
В эти дни оживала кухня. Как-то незаметно холодильник заполнялся продуктами, в раковине то появлялась, то исчезала посуда, на плите стояли кастрюльки-сковородки с чем-то съестным. Дом дышал новыми звуками и запахами, непривычными движениями и светом.
Всё это не нарушало привычный распорядок его жизни, лишь изредка разбавляя его неспешность. Иногда живостью, иногда смехом, иногда новой деятельностью и музыкой, иногда теплом прижавшихся друг к дружке тел. Звуками льющейся воды, гудящего старого фена, живущей словно бы самой по себе кухней.. Запахами женских духов, приготовленной пищи и шампуня. Сном в теплой и уютной постели, о которой он частенько даже не вспоминал. Прогулками до магазина и пруда..
Они появлялись в его жизни и пропадали, оставаясь в забытых вещах и в недомытой посуде, в купленных бытовых мелочах и во впитавшей запах тела постели.. А еще в воспоминаниях.
Он просто жил, почти не ожидая, почти не скучая, почти не привыкая.. Принимая такое положение дел как данность, естественность и нормальность, он позволял своей жизни свободно течь и принимать различные ее формы. Он оставлял отпечатки в жизни тех, кто соприкасался с его миром, и осторожно впитывал их следы.
Он просто был, и иногда его дом наполнялся большей, чем обычно, жизнью..
*Большой мурр "натуре" музам )