Рефлексия
Давно наблюдаю за собой и другими интересную черту.
На днях случилось мне ехать в такси. Когда я сел и назвал пункт назначения, водитель протянул мне бумажку и ручку. Глухонемой. Я внезапно почувствовал в себе какую-то скованность и дискомфорт. Не потому, что мне было неудобно, а потому, что у человека был изъян, которого не было у меня. С людьми, неполноценными в физическом смысле, мне с детства хотелось быть чуть более вежливым, чуть более полезным, проявлять чуть больше участия, как бы оправдываясь за свою полноценность (физическую, конечно же). Я не знаю как это назвать, какое-то извращенное повышенное чувство справедливости. Где-то на уровне подсознание вертится лейтмотив «Извини, что у тебя нет слуха (зрения, ноги и т.д.), а меня эти напасти пока миновали. Мне жалко тебя и потому по отношению к тебе я пытаюсь проявить все свои лучшие качества, но при этом не показать, что твой изъян бросается мне в глаза».
Какой-то необъяснимый комплекс «полноценности» что-ли, как рудимент советского воспитания. Плохо быть богатым, если сосед бедный, плохо быть спортивным, если у мальчика Пети со двора ожирение 3-й степени, плохо петь баритоном, если таксист общается посредством ручки и бумаги, плохо оставлять еду недоеденной, если в детдоме авитаминоз. Вобщем-то чушь полная, конечно. Нужна этим людям моя жалость? Очень сомневаюсь. Для них это привычная жизнь, и им одинаково фиолетово, нахожусь я рядом с чувством собственной вины или собственного превосходства. Я думаю, что объясняется это достаточно просто. Вот пересекаясь в социуме с физически обделенным человеком ты, как человек с обостренным чувством справедливости, испытываешь желание ему помочь. Но оно нереализуемое - ты не вернешь немому речь, так как не дано пока, и не оплатишь безногому операцию по протезированию в Германии, так как добродетель-добродетелью, а высокие устремления и бытовое материальное сознание у большинства людей как-то редко пересекаются. Тогда подсознательно ты пытаешься хоть как-то компенсировать его положение чувством собственного стеснения и дискомфорта, от того, что ты лучше его (опять же в приземленном обыденном смысле, потому как кто знает, сколько, чего и кому из нас Боженька отвесил в общем зачете). Ну а поскольку это искусственно созданный маятник вины, то от него надо избавляться. Для человека нет более унизительных и разрушительных чувств, чем страх и вина.
Ну и конечно надо с сожалением отметить, что в целом по стране (на постсоветском пространстве) делается крайне мало, из того, что делается на государственном уровне, для интеграции инвалидов в повседневную жизнь. Элементарно не строятся новые дома, заточенные под движение колясок. Максимум - это кнопки в лифте с шрифтом Брайля. Правда в Астане начали появляться звуковые светофоры для незрячих. А еще мне думается, что детдом, каким бы навороченным и прекрасным он не был - не решает проблемы в корне. Все-таки ребенок должен расти в атмосфере семьи, и в этой связи усыновление/удочерение маленьких детей нормальная и нужная практика. Во всяком случае я планирую в будущем поступить именно так.
На днях случилось мне ехать в такси. Когда я сел и назвал пункт назначения, водитель протянул мне бумажку и ручку. Глухонемой. Я внезапно почувствовал в себе какую-то скованность и дискомфорт. Не потому, что мне было неудобно, а потому, что у человека был изъян, которого не было у меня. С людьми, неполноценными в физическом смысле, мне с детства хотелось быть чуть более вежливым, чуть более полезным, проявлять чуть больше участия, как бы оправдываясь за свою полноценность (физическую, конечно же). Я не знаю как это назвать, какое-то извращенное повышенное чувство справедливости. Где-то на уровне подсознание вертится лейтмотив «Извини, что у тебя нет слуха (зрения, ноги и т.д.), а меня эти напасти пока миновали. Мне жалко тебя и потому по отношению к тебе я пытаюсь проявить все свои лучшие качества, но при этом не показать, что твой изъян бросается мне в глаза».
Какой-то необъяснимый комплекс «полноценности» что-ли, как рудимент советского воспитания. Плохо быть богатым, если сосед бедный, плохо быть спортивным, если у мальчика Пети со двора ожирение 3-й степени, плохо петь баритоном, если таксист общается посредством ручки и бумаги, плохо оставлять еду недоеденной, если в детдоме авитаминоз. Вобщем-то чушь полная, конечно. Нужна этим людям моя жалость? Очень сомневаюсь. Для них это привычная жизнь, и им одинаково фиолетово, нахожусь я рядом с чувством собственной вины или собственного превосходства. Я думаю, что объясняется это достаточно просто. Вот пересекаясь в социуме с физически обделенным человеком ты, как человек с обостренным чувством справедливости, испытываешь желание ему помочь. Но оно нереализуемое - ты не вернешь немому речь, так как не дано пока, и не оплатишь безногому операцию по протезированию в Германии, так как добродетель-добродетелью, а высокие устремления и бытовое материальное сознание у большинства людей как-то редко пересекаются. Тогда подсознательно ты пытаешься хоть как-то компенсировать его положение чувством собственного стеснения и дискомфорта, от того, что ты лучше его (опять же в приземленном обыденном смысле, потому как кто знает, сколько, чего и кому из нас Боженька отвесил в общем зачете). Ну а поскольку это искусственно созданный маятник вины, то от него надо избавляться. Для человека нет более унизительных и разрушительных чувств, чем страх и вина.
Ну и конечно надо с сожалением отметить, что в целом по стране (на постсоветском пространстве) делается крайне мало, из того, что делается на государственном уровне, для интеграции инвалидов в повседневную жизнь. Элементарно не строятся новые дома, заточенные под движение колясок. Максимум - это кнопки в лифте с шрифтом Брайля. Правда в Астане начали появляться звуковые светофоры для незрячих. А еще мне думается, что детдом, каким бы навороченным и прекрасным он не был - не решает проблемы в корне. Все-таки ребенок должен расти в атмосфере семьи, и в этой связи усыновление/удочерение маленьких детей нормальная и нужная практика. Во всяком случае я планирую в будущем поступить именно так.