Вода, вода, кругом вода...
Откуда столько воды? Выливается и выливается. Тоннами прямо.
Вода бежит по стеклам, как будто кто- то берет ведро и на окно, и на окно!
А где-то, наверное, засуха. Наверное, нечего пить и жарко.
И звери идут на водопой по пустынной выжженной прерии, днями, часами, мигрируют к воде.
У нас не надо никуда мигрировать - большая вода пришла к нам сама.
"Внизу тесно плескалась о кирпичные стены с кромкой соляной накипи веселая бутылочная вода канала.
Поверху все было залито желтком солнца: крыши соседских домов ( крапчатая, буро- красная короста черепицы,
старинные печные трубы, похожие на поднятые в небо фанфары), балконы с провисшими, груженными мокрым
бельем веревками, вчерашний мост, как вздыбленный жеребенок... и все ежесекундно под этим солнцем менялось...
Нижние этажи еще погружены были в глубокую фиолетовую тень, но в воде, как в желе, подрагивали облитые
солнцем верхние этажи с двумя витыми балкончиками и дрожал краснокирпичный мостик".
"Довольно долго она стояла на мостике, локтями опершись на деревянные простые перила, курила и смотрела,
как меняется цвет воды в канале, как вспыхивают и маслянисто колыхаются тяжелые блики: слева сюда впадал
еще один узкий проток, и вот оттуда, из-за домов, со стороны заходящего солнца на воду лег бирюзовый язык
света, в котором на искрящейся, шкворчащей поверхности сковороды жарилась синяя плоскодонка"
"... И бесконечно долго длился их изматывающий подъем - эта погоня, этот бег по крутым ступеням,
короткие, как ожог, поцелуи, ее бессильная борьба с его торопливыми губами, и наконец, когда - не помнила как-
они очутились в номере, это спасение, укрытие в тесно сплетенный жар, в сладко пульсирующий лабиринт
их незнакомых друг другу тел, этот мучительно- истомный мерный бой колокола в лоне тяжелых вод лагуны...
медленный подъем по той парящей, той последней ступени, той обоюдоострой судороги - трели,
освобождающей, отпускающей их тела на свободу..."
Пока читала все это и перечитывала, перелистывала туда - сюда, дождь кончился и солнце робко - робко
, совсем чуть выглянуло из- за туч, как бы интересуясь - живы ли мы тут еще...
"...жаль, что у нее нет сочинительского дара, а то бы написать рассказ, который весь - как венецианская парча,
вытканная золотом, лазурью, пурпуром и немыслимыми узорами, тяжелая от драгоценных камней, избыточно
прекрасная ткань, какой уж сейчас не бывает, а только в музеях клочки остались..."
Читала бы и бесконечно перечитывала эту книгу. И процитировала бы ее тут целиком...
Знаете, что это? А подсказок, их несколько...
Вода бежит по стеклам, как будто кто- то берет ведро и на окно, и на окно!
А где-то, наверное, засуха. Наверное, нечего пить и жарко.
И звери идут на водопой по пустынной выжженной прерии, днями, часами, мигрируют к воде.
У нас не надо никуда мигрировать - большая вода пришла к нам сама.
"Внизу тесно плескалась о кирпичные стены с кромкой соляной накипи веселая бутылочная вода канала.
Поверху все было залито желтком солнца: крыши соседских домов ( крапчатая, буро- красная короста черепицы,
старинные печные трубы, похожие на поднятые в небо фанфары), балконы с провисшими, груженными мокрым
бельем веревками, вчерашний мост, как вздыбленный жеребенок... и все ежесекундно под этим солнцем менялось...
Нижние этажи еще погружены были в глубокую фиолетовую тень, но в воде, как в желе, подрагивали облитые
солнцем верхние этажи с двумя витыми балкончиками и дрожал краснокирпичный мостик".
"Довольно долго она стояла на мостике, локтями опершись на деревянные простые перила, курила и смотрела,
как меняется цвет воды в канале, как вспыхивают и маслянисто колыхаются тяжелые блики: слева сюда впадал
еще один узкий проток, и вот оттуда, из-за домов, со стороны заходящего солнца на воду лег бирюзовый язык
света, в котором на искрящейся, шкворчащей поверхности сковороды жарилась синяя плоскодонка"
"... И бесконечно долго длился их изматывающий подъем - эта погоня, этот бег по крутым ступеням,
короткие, как ожог, поцелуи, ее бессильная борьба с его торопливыми губами, и наконец, когда - не помнила как-
они очутились в номере, это спасение, укрытие в тесно сплетенный жар, в сладко пульсирующий лабиринт
их незнакомых друг другу тел, этот мучительно- истомный мерный бой колокола в лоне тяжелых вод лагуны...
медленный подъем по той парящей, той последней ступени, той обоюдоострой судороги - трели,
освобождающей, отпускающей их тела на свободу..."
Пока читала все это и перечитывала, перелистывала туда - сюда, дождь кончился и солнце робко - робко
, совсем чуть выглянуло из- за туч, как бы интересуясь - живы ли мы тут еще...
"...жаль, что у нее нет сочинительского дара, а то бы написать рассказ, который весь - как венецианская парча,
вытканная золотом, лазурью, пурпуром и немыслимыми узорами, тяжелая от драгоценных камней, избыточно
прекрасная ткань, какой уж сейчас не бывает, а только в музеях клочки остались..."
Читала бы и бесконечно перечитывала эту книгу. И процитировала бы ее тут целиком...
Знаете, что это? А подсказок, их несколько...