Преступность: Великое замещение изменило Францию
Преступность: Великое замещение изменило Францию
Большинство политкорректных левых сми почти не упомянули о демонстрации семей иммигрантов, призывающих положить конец убийствам в их городе.
Сколько я помню по своему детству и юности, в моём городе Шартре, департамента Эр и Луар, никогда не было убийств среди молодёжи.
По четвергам мы бегали в кино знакомиться с девочками, по субботам, на танцы. Мы, 16-18-летние, дрались из-за неверно интерпретированной улыбки, из-за девушки, или просто, чтобы, как молодые петушки в курятнике, померяться силой перед девчонками.
В общем, эти разборки из-за пустяков или нет, раздражали наших родителей, но удовлетворяли наше эго молодых бездельников.
Если кто-то и был ранен в этих мальчишеских потасовках, то только чья-нибудь гордость.
Сегодня, из-за тех же пустяков, избивают и убивают ножом, калашниковым.
Что-то изменилось в нашем обществе менее, чем за два поколения. Насилие уже не ограничивается дракой между мальчишками района.
Что же изменило Францию? Население.
Тогда, мы все были свои. Единственными иностранцами в нашем ашелеме (1) была семья черноногих (2), один из мальчишек которой, Жан-Клод, постоянно мёрз.
Потребовалось время, чтобы он привык к нам, и мы стали лучшими друзьями. Никто не спрашивал, откуда он приехал.
Никаких "бёр"(3), "блэков", ренуа(4), сефранов(5), белых лиц и прочих неверных.
Все были равны в играх и в школе.
Все одинаковы перед родителями, от которых ничего не ускользало.
У нас не было смартфонов. Соседское око было лучшим контролёром, полицию заменяли старики, и никто бы не подумал нагрубить старушке из соседнего дома или зануде пенсионеру с первого этажа.
Что касается настоящей полиции - мы все тряслись от страха при виде любой униформы.
Что изменилось? Ашелемы стали районами, затем пригородами, затем неправовыми зонами.
Французский язык превратился в примитивный язык, в своего рода наречие, в сорт мерзского патуа(6),
и учителю из Монтрёй пришла в голову "блестящая" мысль создать словарь этого патуа французского языка под арабо-африканском соусом, который к тому же варьируется в зависимости от улиц, пригородов, происхождения мигрантского населения: здесь побольше арабского и поменьше волофа(7), там побольше фулы(8), берберского и поменьше арабского.
Что изменилось, так это народный субстрат. Великое замещение в действии.
Малообразованное население, не говорящее на языке принимающей страны, практикующее другую религию, привязанное к своим нравам и обычаям.
К этому добавляется воспитание левыми учителями, внушающими, что Франция- реакционная страна, опирающаяся на своё колониальное прошлое.
Учителя с интернациональными идеалами, разрушающие Нацию, традиционное общество в целом, и армию, полицию, правосудие - в частности. Разрушающие до тех пор, пока они, эти исчадия ада, не проникнут во все сферы общества.
Сегодня, мы медленно спускаемся в ад.
С некоторых пор, насилие обосновалось у нас, и установило правила - не те, которые когда-то были. Оно обосновалось с настоящей ненавистью к Франции, французам и особенно белым.
Спасибо за это социократии, которая, наконец, завершила свою подрывную работу.
Я всегда буду жалеть о том дне, когда я проголосовал за Миттерана в 1981 году.
Я надеялся, что мы освободимся от Жискара с его мутными делами, убийствами Булена, Фонтане и Де Брогли(9), и я обменял желание правосудия на казнь Франции.
Что изменило Францию?
Трусость политических лидеров - Ширака и Саркози, отдавших её в руки Брюсселя.
Предательство элит, которые хотели запланированную смерть Франции, как суверенной и независимой нации.
И ещё, глупость и невежество избирателей, частью которых являюсь и я.
Что изменило Францию?..
Эти африканские женщины, оплакивающие своих убитых детей и кричащие на африканском языке в наших городах, в моей стране, на моей земле, земле моих предков, которые трудились на ней.
Земле тех, кто погиб, защищая свои права или свой насущий хлеб, в то время, когда не было семейных пособий, жилищных субсидий, поддержки мэрии, и которые должны были биться за то, чтобы жить, если не выживать, и из которых многие пали под огнём Республиканской гвардии, на демонстрациях.
Время, о котором сынки обеспеченных буржуа, семя нацистских антифа, никогда не знали, и о котором я, в итоге, сожалею, так же, как я сожалею о политической воле, которая никогда бы не допустила безволия в наших пригородах.
Странная, всё-таки, эта мысль. Думать о демонстрантах, расстрелянных за то, что они бросили вызов эксплуататору- боссу, и сожалеть о том, что мы не расстреливаем тех, кто разрушает всё на своём пути как варвары, и превращает пригороды в поле расистских битв - против белых, против французов.
Потому что свобода без безопасности- ничто.
Эти африканские женщины, матери детей, ставших жертвами убийств, являются прекрасным тому примером.
Они приехали в страну свобод и прав человека и не сделали ничего, чтобы воспитать в своих детях уважение к этой свободе.
Сегодня они платят за чрезмерную толерантность в их воспитании, в котором им хорошо помогали политическая власть, полиция , образовательные и судебные иституты, и ассоциации,
которые в течение многих лет объясняли им, что они и их дети- жертвы. Жертвы белых в целом, и Франции- в частности.
Я разделяю идею о том, что Франция должна защищаться от этой распростаняющейся нечисти.
Добиться, чтобы политики, ответственные за эту ситуацию, были осуждены, а те, кто является всего лишь иммигрантами или французами на бумаге, были попрошены покинуть Фарнцию и вернуться в страны своего происхождения, чтобы ТАМ трясти своими флагами, которые они извлекают при каждом удобном случае на Елисейских полях.
Поможем им (при необходимости), вернуться к себе.
Жерар Бразон
http://ripostelaique.com/delinquance-ce-qui-a-change-en-france-cest-le-grand-remplacement.html
(1) ашелем - социальное жильё по низким арендным ценам
(2) черноногие -франкоалжирцы
(3) бёр (beur) - прочитанное наоборот слово "arabe" (араб). Приём, употребляемый в арго. Не всегда строго соответствует инверсии изначального слова.
(4) ренуа (renois)- прочитанное наоборот слово noirs (чёрные)
(5) сефран (cesfrancs) "этифранцузы"
(6) патуа-термин, обозначающий местное наречие французского языка
(7) волоф - народ в Западной Африке
(8) фула - язык нигеро-конголезской языковой макросемьи
(9) французские политики
Перевод с французского Юлии Мальцевой. (Juma33)
