Время вернуть империализм на Ближний Восток
Оригинал взят у spiderlog в Время вернуть империализм на Ближний Восток
Ровно два года назад...
***
Время вернуть империализм на Ближний Восток
Роберт Каплан
Теперь война идет между недогосударствами. Империализм устанавливал некий порядок, каким бы ретроградским он не казался. Вызов сегодня - это не установление демократии, но восстановление порядка. Потому что без порядка свободы не будет ни для кого.
Империализм вышел из моды, но история показывает - единственная альтернатива ему тот хаос, который мы наблюдаем сегодня.
Несмотря на нынешнее неуважение к империям, они были выбором по умолчанию на протяжении все зарегистрированной человеческой истории. Коллапс империй всегда сопровождался хаосом - будь т древний Китай или Индия или же ранний 20-й век в Европе после первой мировой войны.
Тотальный коллапс арабского мира, с безумием охватившим части Северной Африки, Аравийского полуостров и Леванта - реальный конец империализма. Захват Исламским Государством Пальмиры, древнего караванного города и одного из наиболее потрясающих археологических памятников Ближнего Востока только ставит точку. Пальмира - символ того, как регион исторически определялся скорее торговыми маршрутами, нежели фиксированными границами. Его захват варварами - лишь манифестация возврата мира к этой текучей реальности.
В действительности мы являемся свидетелями коллапса трех империалистических систем на Ближнем Востоке..
Во-первых, ближневосточный хаос показывает, что регион еще не нашел решения проблем. порожденных крахом Османской империи после первой мировой войны. На протяжении сотен лет сунниты и шииты, арабы и евреи, мусульмане и христиане, в Великой Сирии и Месопотамии практически не имели территориальных споров. Все были под властью имперского Стамбула, который защищал их друг от друга. Эта система рухнула в 1918 - и выпустила демона национального, этнического, и сектантского диспута, и началась бесконечная схватка - кто контролирует какую территорию и на какой точно границе.
Во вторых, схлопывание Ирака после свержения Саддама Хуссейна, и схлопывание Сирии в результате Арабской Весны, подъем Исламского Государства, положили конец границам, воздвигнутым европейским империализмом - британским и французским, в Леванте.
В-третьих, демонстративное отсутствие интереса к происходящему президента Обамы является манифестацией конца роли Америки в качестве великой державы, организующей и стабилизирующей регион с момента окончания второй мировой войны (никто более ясно не указал на это, чем оксфордский историк Джон Дарвин в книге After Tamerlane: The Rise and Fall of Global Empires, 1400-2000).
И не только имперские силы рухнули и оставили после себя хаос. Крах Саддама Хуссейна в Ираке, Муамара Каддафи в Ливии, урезание режима Башара Асада в Сирии до уровня огрызка национального государства ознаменовало конец эры пост-колониальных диктаторов и сильных лидеров, чье правление было органически связано с наследием империализма. В конце концов, все эти диктаторы правили в границах, воздвигнутых европейцами. И из-за того, что эти границы не совпадают этническими и сектантскими, этим диктаторским режимам была необходима секуляристская идентичность - ради преодоления межобщинного разлома. Все это теперь брутально и навсегда смыто.
Как это не прискорбно, Арабская Весна не имела никакого отношения к свободе, но знаменовала коллапс центральной власти - что само по себе ничего не говорит о готовности государств - искусственных или не очень к испытанию демократией.
Среди государств, затронутых нынешним беспорядком, явно различаются два типа. С одной стороны, есть вечные кластеры цивилизаций. Это места, которые были, в том или ином виде государства вплоть до античности, и потому сумели развить стойкие формы секуляристской идентичности, которые поднялись над этносом и религией. В этой категории более всего выделяются Марокко, Египет и Тунис. Если взглянут на карту римских поселений вдоль североафриканского побережья, можно осознать, что они сосредоточены именно на территории этих стран - в то время как гигантские территории от Алжира до Ливии практически пустынны. Другими словами, Марокко, Тунис и Египет исторически определяемы. Какие бы изменения, перевороты и мятежи они не испытали в ходе Арабской Весны, их идентичность в качестве государств никогда не были под вопросом. Таким образом, проблемами этих стран было кто правит, и какой вид правительства в них должен существовать, не вопрос о том, возможно ли там вообще государство и центральное правительство.
Вторая группа государств Ближнего Востока значительно более нестабильна. Они приняли форму куда более неопределенных географических выражений и гораздо более слабой идентичности - и на деле, многие из этих идентичностей были просто изобретены европейскими империалистами. Наиболее ярко это отражается в истории Ливии, Сирии и Ирака. Поскольку их идентичность крайне хрупка, потребовались наиболее удушающие формы авторитаризма просто для того, чтобы они не развалились. Это и является коренной причиной экстремальной природы режимов Каддафи, Ассада и Хусссейна, практиковавших уровни репрессий гораздо более жестокие, чем Хосни Мубарак в Египте и ли Бен Али в Тунисе. Алжир, такое же искусственное государство, было на деле изобретено французами. Оно на протяжении долгих лет испытывало стерильное и авторитарное правление, а сейчас столкнулось с неопределенностью, вызванной необходимостью замены престарелого Абдельазиза Бутефлика, правящего страной с 1999 года. Иордания - также очень неясное географическое выражение, но ему повезло и оно получило гениальных управленцев в виде правящей династии Хашимитов, и потрясающий уровень экономической и военной поддержки и от США, и от Израиля. Йемен может показаться древним кластером цивилизаций, но из-за своей сложной топографии всегда был разделен на несколько королевств и управление данной территорией в качестве чего-то целостного представляется практически невыполнимой задачей.
Только удушающие тоталитарные режимы в состоянии контролировать эти искусственные государства, сформированные вокруг туманных географических выражений. После коллапса эти режимы оставляют абсолютную пустоту. Между режимом наверху и расширенной семьей или племенем внизу, все промежуточные политические и социальные организации были выпотрошены подобными режимами. Тоталитаризм - единственный ответ на конец западного империализма в этих искусственных государствах, и коллапс тоталитаризма является коренной причиной нынешнего ближневосточного хаоса.
Поверх плавящегося слоя слабовыраженных географических выражений, именующих себя государствами и старого, сильно подорванного, кластера цивилизаций поднимаются туземные региональные державы - Иран, Турция и Саудовская Аравия. Иран, с одной стороны, великая и древняя цивилизация, а с другой - безжалостное и радикализованное более других псевдо-государство. На этом основана его динамическая эффективность в регионе. Персидская империя, в том или ином виде, базировалось на иранском плато с античности. Таким образом иранцы благословлены географической определенностью, подобно китайцам и индусам. Им не приходится решать проблемы политической идентичности, подобно арабам.
В то же время, узкая ассамблея радикальных мулл, управляющих правительством в Тегеране представляет собой псевдо-государство, мало чем отличающееся от джихадистских групп подобных Исламскому Государству, “Хизбалле”, Аль-Каиде и Армии Махди. Поэтому Иран в состоянии действовать неконвенционально. Иран организовал ядерный цикл, обучил радикализованные марионеточные силы в Леванте и блестяще провел переговоры со своим главным противником, Соединенными Штатами. Это позволило Ирану частично заполнить вакуум, оставленный после исчезновения из региона османской, европейской и американской империй.
В то время как Иран является шиитским центром притяжения и силы на новом сектантском Ближнем Востоке, Саудовская Аравия - суннитский центр. По сравнению с Ираном Саудовская Аравия - искусственное образование одной расширенной семьи. Страна, которой управляет семья Сауд, территориально не совпадает с Аравийским полуостровом, подобно тому, как Иран совпадает с иранским плато. Тем не менее, дому Сауд удалось совершить впечатляющие подвиги навигации среди моря социальных трансформаций внутри и постоянных вызовов вовне. Серия последних реформ и назначений нового короля Салмана, когда полностью была заменена правящая верхушка, включая наследного принца и министра иностранных дел, демонстрирует что династия пойдет на любые приспособления ради того, чтобы не допустить иранского доминирования в регионе. Последняя кампания бомбардировок йеменских племен хути и возобновление мощной поддержки сирийских мятежников (вместе с Турцией и Катаром) - ответ на американо-иранское ядерное соглашение. Сауды изначально учитывали высокую вероятность заключения такой сделки, и потому упомянутые действия представляют - еще до подписания соглашения - новый, пост-ядерный Ближний Восток.
Для сдерживания Ирана после этого соглашения , Соединенным Штатам придется не только усилить Саудовскую Аравию, но также и Египет, и Турцию. Египетские службы безопасности под фактическим диктатором Абдель Фаттахом Сиси уже без излишнего шума вступили в союз с израильтянами в Газе, на Синае и в других местах. Америке необходим сильный Египет - демократический или недемократический в качестве регионального “анти-Ирана”, усиливающего Саудовскую Аравию. В то время как Турция под Эрдоганом не рассматривается в качестве про-американской страны, сама по себе сильная Турция помогает создать баланс против Ирана. Борьба между двумя этими географически и исторически удачливыми державами за региональное превосходство определит будущий пост-империалистический порядок.
Новый американский президент в 2017 году может попытаться восстановить западное империалистическое влияние. Это, конечно же, назовут другим именем. Но он будет ограничен самим коллапсом центральной власти по всему Ближнему востоку, коллапсом, начавшимся с свержения Саддама Хуссейна и продолжившемуся через Арабскую Весну. Сильные арабские диктатуры в регионе были удобны для американских интересов. Они представляли один адрес в каждой арабской стране, по которому Америка должна была обращаться в случае регионального кризиса. Мало что от этого осталось. В нескольких странах нам попросту не к кому обращаться. Хаос - не только гуманитарная или военная проблема. Он сильно ограничивает возможности проецирования американской мощи.
И поэтому, в ближайшей и среднесрочной перспективе будущее Ближнего Востока будет мрачным. Суннитское Исламское Государство сейчас воюет с шиитскими иракскими милициями - точно также, как иракцы-сунниты воевали против Ирана аятоллы Рухолла Хомейни во время ирано-иракской войны 1980-19888 годов. Эта война продолжалась так долго частично благодаря умышленному нежеланию Рейгана вмешиваться - и это еще один пример слабой, хотя и успешной имперской власти. Тогда это решение позволило Рейгану сосредоточиться на Европе и помогло закончить холодную войну.
Но тогда воевали государства. Теперь война идет между недогосударствами. Империализм устанавливал некий порядок, каким бы ретроградским он не казался. Вызов сегодня - это не установление демократии, но восстановление порядка. Потому что без порядка свободы не будет ни для кого.
Robert D.Kaplan, The Ruins of Empire in the Middle East, Foreign Policy, May
Ровно два года назад...
***
Время вернуть империализм на Ближний Восток
Роберт Каплан
Теперь война идет между недогосударствами. Империализм устанавливал некий порядок, каким бы ретроградским он не казался. Вызов сегодня - это не установление демократии, но восстановление порядка. Потому что без порядка свободы не будет ни для кого.
Империализм вышел из моды, но история показывает - единственная альтернатива ему тот хаос, который мы наблюдаем сегодня.
Несмотря на нынешнее неуважение к империям, они были выбором по умолчанию на протяжении все зарегистрированной человеческой истории. Коллапс империй всегда сопровождался хаосом - будь т древний Китай или Индия или же ранний 20-й век в Европе после первой мировой войны.
Тотальный коллапс арабского мира, с безумием охватившим части Северной Африки, Аравийского полуостров и Леванта - реальный конец империализма. Захват Исламским Государством Пальмиры, древнего караванного города и одного из наиболее потрясающих археологических памятников Ближнего Востока только ставит точку. Пальмира - символ того, как регион исторически определялся скорее торговыми маршрутами, нежели фиксированными границами. Его захват варварами - лишь манифестация возврата мира к этой текучей реальности.
В действительности мы являемся свидетелями коллапса трех империалистических систем на Ближнем Востоке..
Во-первых, ближневосточный хаос показывает, что регион еще не нашел решения проблем. порожденных крахом Османской империи после первой мировой войны. На протяжении сотен лет сунниты и шииты, арабы и евреи, мусульмане и христиане, в Великой Сирии и Месопотамии практически не имели территориальных споров. Все были под властью имперского Стамбула, который защищал их друг от друга. Эта система рухнула в 1918 - и выпустила демона национального, этнического, и сектантского диспута, и началась бесконечная схватка - кто контролирует какую территорию и на какой точно границе.
Во вторых, схлопывание Ирака после свержения Саддама Хуссейна, и схлопывание Сирии в результате Арабской Весны, подъем Исламского Государства, положили конец границам, воздвигнутым европейским империализмом - британским и французским, в Леванте.
В-третьих, демонстративное отсутствие интереса к происходящему президента Обамы является манифестацией конца роли Америки в качестве великой державы, организующей и стабилизирующей регион с момента окончания второй мировой войны (никто более ясно не указал на это, чем оксфордский историк Джон Дарвин в книге After Tamerlane: The Rise and Fall of Global Empires, 1400-2000).
И не только имперские силы рухнули и оставили после себя хаос. Крах Саддама Хуссейна в Ираке, Муамара Каддафи в Ливии, урезание режима Башара Асада в Сирии до уровня огрызка национального государства ознаменовало конец эры пост-колониальных диктаторов и сильных лидеров, чье правление было органически связано с наследием империализма. В конце концов, все эти диктаторы правили в границах, воздвигнутых европейцами. И из-за того, что эти границы не совпадают этническими и сектантскими, этим диктаторским режимам была необходима секуляристская идентичность - ради преодоления межобщинного разлома. Все это теперь брутально и навсегда смыто.
Как это не прискорбно, Арабская Весна не имела никакого отношения к свободе, но знаменовала коллапс центральной власти - что само по себе ничего не говорит о готовности государств - искусственных или не очень к испытанию демократией.
Среди государств, затронутых нынешним беспорядком, явно различаются два типа. С одной стороны, есть вечные кластеры цивилизаций. Это места, которые были, в том или ином виде государства вплоть до античности, и потому сумели развить стойкие формы секуляристской идентичности, которые поднялись над этносом и религией. В этой категории более всего выделяются Марокко, Египет и Тунис. Если взглянут на карту римских поселений вдоль североафриканского побережья, можно осознать, что они сосредоточены именно на территории этих стран - в то время как гигантские территории от Алжира до Ливии практически пустынны. Другими словами, Марокко, Тунис и Египет исторически определяемы. Какие бы изменения, перевороты и мятежи они не испытали в ходе Арабской Весны, их идентичность в качестве государств никогда не были под вопросом. Таким образом, проблемами этих стран было кто правит, и какой вид правительства в них должен существовать, не вопрос о том, возможно ли там вообще государство и центральное правительство.
Вторая группа государств Ближнего Востока значительно более нестабильна. Они приняли форму куда более неопределенных географических выражений и гораздо более слабой идентичности - и на деле, многие из этих идентичностей были просто изобретены европейскими империалистами. Наиболее ярко это отражается в истории Ливии, Сирии и Ирака. Поскольку их идентичность крайне хрупка, потребовались наиболее удушающие формы авторитаризма просто для того, чтобы они не развалились. Это и является коренной причиной экстремальной природы режимов Каддафи, Ассада и Хусссейна, практиковавших уровни репрессий гораздо более жестокие, чем Хосни Мубарак в Египте и ли Бен Али в Тунисе. Алжир, такое же искусственное государство, было на деле изобретено французами. Оно на протяжении долгих лет испытывало стерильное и авторитарное правление, а сейчас столкнулось с неопределенностью, вызванной необходимостью замены престарелого Абдельазиза Бутефлика, правящего страной с 1999 года. Иордания - также очень неясное географическое выражение, но ему повезло и оно получило гениальных управленцев в виде правящей династии Хашимитов, и потрясающий уровень экономической и военной поддержки и от США, и от Израиля. Йемен может показаться древним кластером цивилизаций, но из-за своей сложной топографии всегда был разделен на несколько королевств и управление данной территорией в качестве чего-то целостного представляется практически невыполнимой задачей.
Только удушающие тоталитарные режимы в состоянии контролировать эти искусственные государства, сформированные вокруг туманных географических выражений. После коллапса эти режимы оставляют абсолютную пустоту. Между режимом наверху и расширенной семьей или племенем внизу, все промежуточные политические и социальные организации были выпотрошены подобными режимами. Тоталитаризм - единственный ответ на конец западного империализма в этих искусственных государствах, и коллапс тоталитаризма является коренной причиной нынешнего ближневосточного хаоса.
Поверх плавящегося слоя слабовыраженных географических выражений, именующих себя государствами и старого, сильно подорванного, кластера цивилизаций поднимаются туземные региональные державы - Иран, Турция и Саудовская Аравия. Иран, с одной стороны, великая и древняя цивилизация, а с другой - безжалостное и радикализованное более других псевдо-государство. На этом основана его динамическая эффективность в регионе. Персидская империя, в том или ином виде, базировалось на иранском плато с античности. Таким образом иранцы благословлены географической определенностью, подобно китайцам и индусам. Им не приходится решать проблемы политической идентичности, подобно арабам.
В то же время, узкая ассамблея радикальных мулл, управляющих правительством в Тегеране представляет собой псевдо-государство, мало чем отличающееся от джихадистских групп подобных Исламскому Государству, “Хизбалле”, Аль-Каиде и Армии Махди. Поэтому Иран в состоянии действовать неконвенционально. Иран организовал ядерный цикл, обучил радикализованные марионеточные силы в Леванте и блестяще провел переговоры со своим главным противником, Соединенными Штатами. Это позволило Ирану частично заполнить вакуум, оставленный после исчезновения из региона османской, европейской и американской империй.
В то время как Иран является шиитским центром притяжения и силы на новом сектантском Ближнем Востоке, Саудовская Аравия - суннитский центр. По сравнению с Ираном Саудовская Аравия - искусственное образование одной расширенной семьи. Страна, которой управляет семья Сауд, территориально не совпадает с Аравийским полуостровом, подобно тому, как Иран совпадает с иранским плато. Тем не менее, дому Сауд удалось совершить впечатляющие подвиги навигации среди моря социальных трансформаций внутри и постоянных вызовов вовне. Серия последних реформ и назначений нового короля Салмана, когда полностью была заменена правящая верхушка, включая наследного принца и министра иностранных дел, демонстрирует что династия пойдет на любые приспособления ради того, чтобы не допустить иранского доминирования в регионе. Последняя кампания бомбардировок йеменских племен хути и возобновление мощной поддержки сирийских мятежников (вместе с Турцией и Катаром) - ответ на американо-иранское ядерное соглашение. Сауды изначально учитывали высокую вероятность заключения такой сделки, и потому упомянутые действия представляют - еще до подписания соглашения - новый, пост-ядерный Ближний Восток.
Для сдерживания Ирана после этого соглашения , Соединенным Штатам придется не только усилить Саудовскую Аравию, но также и Египет, и Турцию. Египетские службы безопасности под фактическим диктатором Абдель Фаттахом Сиси уже без излишнего шума вступили в союз с израильтянами в Газе, на Синае и в других местах. Америке необходим сильный Египет - демократический или недемократический в качестве регионального “анти-Ирана”, усиливающего Саудовскую Аравию. В то время как Турция под Эрдоганом не рассматривается в качестве про-американской страны, сама по себе сильная Турция помогает создать баланс против Ирана. Борьба между двумя этими географически и исторически удачливыми державами за региональное превосходство определит будущий пост-империалистический порядок.
Новый американский президент в 2017 году может попытаться восстановить западное империалистическое влияние. Это, конечно же, назовут другим именем. Но он будет ограничен самим коллапсом центральной власти по всему Ближнему востоку, коллапсом, начавшимся с свержения Саддама Хуссейна и продолжившемуся через Арабскую Весну. Сильные арабские диктатуры в регионе были удобны для американских интересов. Они представляли один адрес в каждой арабской стране, по которому Америка должна была обращаться в случае регионального кризиса. Мало что от этого осталось. В нескольких странах нам попросту не к кому обращаться. Хаос - не только гуманитарная или военная проблема. Он сильно ограничивает возможности проецирования американской мощи.
И поэтому, в ближайшей и среднесрочной перспективе будущее Ближнего Востока будет мрачным. Суннитское Исламское Государство сейчас воюет с шиитскими иракскими милициями - точно также, как иракцы-сунниты воевали против Ирана аятоллы Рухолла Хомейни во время ирано-иракской войны 1980-19888 годов. Эта война продолжалась так долго частично благодаря умышленному нежеланию Рейгана вмешиваться - и это еще один пример слабой, хотя и успешной имперской власти. Тогда это решение позволило Рейгану сосредоточиться на Европе и помогло закончить холодную войну.
Но тогда воевали государства. Теперь война идет между недогосударствами. Империализм устанавливал некий порядок, каким бы ретроградским он не казался. Вызов сегодня - это не установление демократии, но восстановление порядка. Потому что без порядка свободы не будет ни для кого.
Robert D.Kaplan, The Ruins of Empire in the Middle East, Foreign Policy, May