Мишель Уэльбек. "Покорность"
Оригинал взят у juma33 в Мишель Уэльбек. "Покорность".
Мишель Уэльбек. "Покорность"
"Я полагаю, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов".
Самуэль Хантингтон.
Мишель Уэльбек в своем романе "Покорность" описывает ближайшее будущее Франции, связанное с её исламизацией.
Герой романа, от имени которого ведётся повествование - декадентский, депрессивный, типичный француз, образец трусости, равнодушия и покорности, символизирует сегодняшнюю Францию, без сопротивления подчиняющуюся исламу. Даже имя его - Франсуа, символично: François - производное от позднелатинского Francia, Franciscus - страна франков, из Франции, француз. Франсуа - университетский филолог, преподает литературу в Сорбонне, исследует творчество Гюисманса и спит со своими студентками. Но на момент развития действия, его уже почти ничего не интересует в жизни. Он больше озабочен собой, своими проблемами сексуального характера, старением и надвигающимся одиночеством, чем исламизацией своей страны.
Время действия романа - 2022 год.
На выборах 2022 года к власти приходит исламская партия и президентом становится мусульманин Мохаммед Бен Аббес. Все события, происходящие в романе, подаются сквозь призму восприятия Франсуа, который довольно отстраненно, даже безучастно, наблюдает за происходящим. "Оторопевшая мировая пресса стала свидетелем постыдного, но логически неизбежного зрелища(... )На несколько недель, последовавших за объявлением результатов голосования, в стране воцарилась странная гнетущая атмосфера. Это было нечто вроде удушливого, беспредельного отчаяния, сквозь которое пробивались тут и там мятежные вспышки. Многие тогда приняли решение эмигрировать".
В романе, в целом, выписывается довольно мягкая трансформация общества. Мусульмане выглядят вполне миролюбиво и цивилизованно. На улицах, правда, постреливают, но СМИ стараются обходить эту тему. Впрочем, эти конфликты со временем стали обыденностью, и политика СМИ также претерпела изменения: "Беспорядки в пригородах и межэтнические конфликты не упоминались вообще, эту проблему обходили молчанием, перестав даже обличать “кассандр”, которые, со своей стороны, наконец-то замолкли. Всем надоели разговоры на эту тему; в моем кругу эта усталость стала чувствоваться даже раньше, чем в каком-либо другом; “будь что будет” - так можно было вкратце определить общее состояние умов..."
Подобное развитие событий вполне реалистично, и в художественном плане Уэльбек описывает все довольно убедительно, но уже сейчас его сценарий начинает отличаться от реальности. Несмотря на то, что мэром Лондона стал мусульманин Садик Хан, что вписывается в историю, рассказываемую Уэльбеком, в остальном мы наблюдаем не взаимные стычки, а мощный вооружённый терроризм одной группы населения (мусульман) по отношению к другой (коренным французам). Такие дикие и кровавые акты, как нападения в Батаклане, в Ницце, где за пару минут один мусульманин уничтожил 84 человека, жестокое убийство католического священника в Руане, Уэльбек предвидеть не мог.
В романе же все аспекты жизни мягко исламизируются без каких-либо сильных потрясений. Сорбонне, спонсируемой арабами, уже не нужен филолог, посвятивший всю свою жизнь католику Гюисмансу, но все проходит тихо и без репрессий: Франсуа отправляют на пенсию, которая обеспечит его до конца дней.
"Подойдя к университету, я не обнаружил никаких новшеств, не считая звезды и полумесяца из золотистого металла, украсивших большую надпись над главным входом(...)внутри административных помещений изменения были более заметны(...)стены офисов украшали плакаты с сурами Корана, выполненные арабской вязью. Все секретарши сменились и все они были в хиджабах(....). Все студентки теперь, само собой, были в платках и прогуливались под арками по двоё или по трое. Всё это чем-то напоминало монастырь, хотя у меня создалось впечатление, что атмосфера способствует учёбе. Я представил, как всё это выглядит в старинном здании университета Париж IV, там наверное кажется, что мы вернулись во времена Элоизы и Абеляра".
Герой Уэльбека не случайно занимается творчеством писателя Гюиссманса, тоже декадента, пессимиста, принявшего в конце своей жизни католичество. Гюиссманс, проделавший путь от декаданса до католицизма, представляется своего рода двойником рассказчика. Написанный в 1884 году году роман "Наоборот" (À rebours) считается манифестом европейского декаданса конца XIX века. Главный герой - аристократ дез Эссент, испытывающий отвращение к окружающему миру, живёт один в загородном доме и предаётся утончённым и извращённым удовольствиям.
После выхода в отставку, Гюиссманс на два года поселяется в бенедиктинском монастыре в аббатстве Лигуже в Пуату, где обращается к возвышенным религиозным мотивам. Поэтика религиозных обрядов, духовная музыка, церковное пение, красота готических витражей в лучах заходящего солнца - все это не оставило равнодушным Гюисманса. Франсуа решает последовать за Гюисмансом и отправляется в тот же монастырь. Но духовного перерождения не произошло : слишком далеко зашла деградация сознания западного человека. Исчерпаны духовные силы, разрушена мораль..Вместо духа и воли- абсолютизация комфорта и беззаботного существования.
В финале романа, герой Уэльбека морально готов к тому, чтобы перейти в ислам, убеждая себя, что в нём есть немало положительного.
"Дверь слева отворилась и в комнату вошла девочка лет 15 в джинсах с низкой талией и майке(...)Длинные чёрные волосы свободно падали ей на плечи. Заметив меня, она вскрикнула и выбежала, неловко попытавшись закрыть лицо руками. В то же мгновение на лестничной площадке, этажом выше, появился Редигер, ставший свидетелем этой сцены. - Это Айша, моя новая жена. Она смутилась потому что вы увидели её без платка".
"Но тут постучали в дверь. Он ответил что-то по-арабски и в комнате снова появилась Малика с очередным подносом, на котором стояли кофейник, две чашки и тарелка с фисташковой пахлавой и марокканскими бриуатами . А также бутылка тунисской инжирной водки и две рюмки".
"Мусульманские женщины преданны и покорны, на них можно положиться, так уж они воспитаны. И в принципе, этого достаточно, чтобы доставить удовольствие. Я ведь тогда даже не попытался скрыть, какое впечатление на меня произвели прелести Айши и пирожки Малики."
Франсуа начинает находить положительный момент даже в скромной одежде мусульманок. Закрытое женское тело не тревожит либидо.
"Подвергните человека эротическим искушениям (глубокие вырезы и мини-юбка срабатывают безотказно), и он испытает сексуальное влечение. Уберите вышеупомянутые раздражители, и он перестанет его испытывать, а через несколько месяцев, а то и недель думать забудет о сексе. Да я и сам, с тех пор как под давлением нового исламского порядка в женской одежде наметились изменения в сторону благопристойности, чувствовал, как постепенно стихают мои порывы".
В своём особняке рядом с руинами римского амфитеатра Арены Лютеции, что напоминает о гибели Римской империи и всей античной цивилизации, новый ректор новой Сорбонны Редигер произносит перед Франсуа свою прозелитскую речь:
"Та Европа, что находилась на вершине цивилизации, убила себя за несколько десятилетий- печально произнёс Редигер. "По всей Европе существовали движения нигилистов и анархистов, везде призывали к насилию и начисто отвергали нравственный закон, а потом, всё закончилось каким-то безумием - Первой мировой войной. Если Франция и Германия, самые продвинутые и цивилизованные нации в мире , могли ввязаться в эту немыслемую мясорубку, значит, Европа умерла."
"Католической церкви уже не под силу противостоять падению нравов (...). Пора уже признать: Западная Европа, дойдя до крайней степени разложения и мерзости, не в состоянии спастись, как не мог спастись Рим в V веке нашей эры. Массовый приток мигрантов- носителей традиционной культуры с её естественной иерархией, покорностью женщины и уважением к старшим- это исторический шанс для морального и семейного перевооружения Европы. Мигранты открывают перспективу нового золотого века на старом континенте".
Франсуа понимает, что его интеллектуальная жизнь завершилась, впереди старость, одиночество и болезни. Но Редигер открывает перед ним новые горизонты:
"Что касается оклада, то я уже в курсе". - "Ну в общем-то количество жён им и определяется. Что касается вас, то я думаю, что вы сможете без особого труда содержать трёх жён, но вы, конечно, совершенно не обязаны этого делать".
И он начинает осознавать, что приняв ислам, в его жизни может появиться что-то ещё...
"Сама же церемония обращения будет предельно простой. Скорее всего она состоится в соборной мечети Парижа, так всем удобнее. (...).Я должен буду произнести свидетельство веры перед лицом моих новых братьев мусульман, ибо мы равны перед Богом.(...). В утренние часы для меня специально откроют хаммам, хотя обычно, он закрыт для мужчин. Я проследую в купальном халате по длинным коридорам с аркадами и мозаикой , на моё тело долго, очень долго будет литься тёплая вода, пока оно не очистится. Потом я оденусь во всё новое (...) и наконец войду в большой молитвенный зал.(...) Затем я спокойным голосом произнесу следующую формулу, заблаговременно вызубрив её на слух :" Ашхаду ан ля иляхэ илля ллах , ва ашхадуан Мухаммад расулю-ллах", что значит буквально: "Свидетельствую, что нет божества, кроме Бога, и свидетельствую , что Мухаммад - посланник Бога." И всё, с этой минуты я стану мусульманином".
Постоянно делая всё новые и новые уступки исламу, некогда христианская, Франция вдыхает ядовитый газ малыми дозами. Ничто уже не сможет спасти её. Французское сопротивление - миф. Коррупция, карьеризм, трусость, коллаборационизм сделали Францию полностью халяльной страной.
"Покорность"- тихо сказал Редигер. "Никогда ещё с такой силой не была выражена столь ошеломляющая и простая мысль - что высшее счастье заключается в полнейшей покорности. Вряд ли я бы рискнул развить эту идею в присутствии своих единоверцев, они, возможно, сочли бы её кощунственной. Но мне кажется, что существует связь между абсолютной покрностью женщины мужчине (...) и покорностью человека Богу, как того требует ислам".
Уэльбек, и сама жизнь, опровергают тезис Хантингтона: столкновения цивилизаций не произойдёт. Западная цивилизация уснула смертельным сном.
Мишель Уэльбек. "Покорность"
"Я полагаю, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов".
Самуэль Хантингтон.
Мишель Уэльбек в своем романе "Покорность" описывает ближайшее будущее Франции, связанное с её исламизацией.
Герой романа, от имени которого ведётся повествование - декадентский, депрессивный, типичный француз, образец трусости, равнодушия и покорности, символизирует сегодняшнюю Францию, без сопротивления подчиняющуюся исламу. Даже имя его - Франсуа, символично: François - производное от позднелатинского Francia, Franciscus - страна франков, из Франции, француз. Франсуа - университетский филолог, преподает литературу в Сорбонне, исследует творчество Гюисманса и спит со своими студентками. Но на момент развития действия, его уже почти ничего не интересует в жизни. Он больше озабочен собой, своими проблемами сексуального характера, старением и надвигающимся одиночеством, чем исламизацией своей страны.
Время действия романа - 2022 год.
На выборах 2022 года к власти приходит исламская партия и президентом становится мусульманин Мохаммед Бен Аббес. Все события, происходящие в романе, подаются сквозь призму восприятия Франсуа, который довольно отстраненно, даже безучастно, наблюдает за происходящим. "Оторопевшая мировая пресса стала свидетелем постыдного, но логически неизбежного зрелища(... )На несколько недель, последовавших за объявлением результатов голосования, в стране воцарилась странная гнетущая атмосфера. Это было нечто вроде удушливого, беспредельного отчаяния, сквозь которое пробивались тут и там мятежные вспышки. Многие тогда приняли решение эмигрировать".
В романе, в целом, выписывается довольно мягкая трансформация общества. Мусульмане выглядят вполне миролюбиво и цивилизованно. На улицах, правда, постреливают, но СМИ стараются обходить эту тему. Впрочем, эти конфликты со временем стали обыденностью, и политика СМИ также претерпела изменения: "Беспорядки в пригородах и межэтнические конфликты не упоминались вообще, эту проблему обходили молчанием, перестав даже обличать “кассандр”, которые, со своей стороны, наконец-то замолкли. Всем надоели разговоры на эту тему; в моем кругу эта усталость стала чувствоваться даже раньше, чем в каком-либо другом; “будь что будет” - так можно было вкратце определить общее состояние умов..."
Подобное развитие событий вполне реалистично, и в художественном плане Уэльбек описывает все довольно убедительно, но уже сейчас его сценарий начинает отличаться от реальности. Несмотря на то, что мэром Лондона стал мусульманин Садик Хан, что вписывается в историю, рассказываемую Уэльбеком, в остальном мы наблюдаем не взаимные стычки, а мощный вооружённый терроризм одной группы населения (мусульман) по отношению к другой (коренным французам). Такие дикие и кровавые акты, как нападения в Батаклане, в Ницце, где за пару минут один мусульманин уничтожил 84 человека, жестокое убийство католического священника в Руане, Уэльбек предвидеть не мог.
В романе же все аспекты жизни мягко исламизируются без каких-либо сильных потрясений. Сорбонне, спонсируемой арабами, уже не нужен филолог, посвятивший всю свою жизнь католику Гюисмансу, но все проходит тихо и без репрессий: Франсуа отправляют на пенсию, которая обеспечит его до конца дней.
"Подойдя к университету, я не обнаружил никаких новшеств, не считая звезды и полумесяца из золотистого металла, украсивших большую надпись над главным входом(...)внутри административных помещений изменения были более заметны(...)стены офисов украшали плакаты с сурами Корана, выполненные арабской вязью. Все секретарши сменились и все они были в хиджабах(....). Все студентки теперь, само собой, были в платках и прогуливались под арками по двоё или по трое. Всё это чем-то напоминало монастырь, хотя у меня создалось впечатление, что атмосфера способствует учёбе. Я представил, как всё это выглядит в старинном здании университета Париж IV, там наверное кажется, что мы вернулись во времена Элоизы и Абеляра".
Герой Уэльбека не случайно занимается творчеством писателя Гюиссманса, тоже декадента, пессимиста, принявшего в конце своей жизни католичество. Гюиссманс, проделавший путь от декаданса до католицизма, представляется своего рода двойником рассказчика. Написанный в 1884 году году роман "Наоборот" (À rebours) считается манифестом европейского декаданса конца XIX века. Главный герой - аристократ дез Эссент, испытывающий отвращение к окружающему миру, живёт один в загородном доме и предаётся утончённым и извращённым удовольствиям.
После выхода в отставку, Гюиссманс на два года поселяется в бенедиктинском монастыре в аббатстве Лигуже в Пуату, где обращается к возвышенным религиозным мотивам. Поэтика религиозных обрядов, духовная музыка, церковное пение, красота готических витражей в лучах заходящего солнца - все это не оставило равнодушным Гюисманса. Франсуа решает последовать за Гюисмансом и отправляется в тот же монастырь. Но духовного перерождения не произошло : слишком далеко зашла деградация сознания западного человека. Исчерпаны духовные силы, разрушена мораль..Вместо духа и воли- абсолютизация комфорта и беззаботного существования.
В финале романа, герой Уэльбека морально готов к тому, чтобы перейти в ислам, убеждая себя, что в нём есть немало положительного.
"Дверь слева отворилась и в комнату вошла девочка лет 15 в джинсах с низкой талией и майке(...)Длинные чёрные волосы свободно падали ей на плечи. Заметив меня, она вскрикнула и выбежала, неловко попытавшись закрыть лицо руками. В то же мгновение на лестничной площадке, этажом выше, появился Редигер, ставший свидетелем этой сцены. - Это Айша, моя новая жена. Она смутилась потому что вы увидели её без платка".
"Но тут постучали в дверь. Он ответил что-то по-арабски и в комнате снова появилась Малика с очередным подносом, на котором стояли кофейник, две чашки и тарелка с фисташковой пахлавой и марокканскими бриуатами . А также бутылка тунисской инжирной водки и две рюмки".
"Мусульманские женщины преданны и покорны, на них можно положиться, так уж они воспитаны. И в принципе, этого достаточно, чтобы доставить удовольствие. Я ведь тогда даже не попытался скрыть, какое впечатление на меня произвели прелести Айши и пирожки Малики."
Франсуа начинает находить положительный момент даже в скромной одежде мусульманок. Закрытое женское тело не тревожит либидо.
"Подвергните человека эротическим искушениям (глубокие вырезы и мини-юбка срабатывают безотказно), и он испытает сексуальное влечение. Уберите вышеупомянутые раздражители, и он перестанет его испытывать, а через несколько месяцев, а то и недель думать забудет о сексе. Да я и сам, с тех пор как под давлением нового исламского порядка в женской одежде наметились изменения в сторону благопристойности, чувствовал, как постепенно стихают мои порывы".
В своём особняке рядом с руинами римского амфитеатра Арены Лютеции, что напоминает о гибели Римской империи и всей античной цивилизации, новый ректор новой Сорбонны Редигер произносит перед Франсуа свою прозелитскую речь:
"Та Европа, что находилась на вершине цивилизации, убила себя за несколько десятилетий- печально произнёс Редигер. "По всей Европе существовали движения нигилистов и анархистов, везде призывали к насилию и начисто отвергали нравственный закон, а потом, всё закончилось каким-то безумием - Первой мировой войной. Если Франция и Германия, самые продвинутые и цивилизованные нации в мире , могли ввязаться в эту немыслемую мясорубку, значит, Европа умерла."
"Католической церкви уже не под силу противостоять падению нравов (...). Пора уже признать: Западная Европа, дойдя до крайней степени разложения и мерзости, не в состоянии спастись, как не мог спастись Рим в V веке нашей эры. Массовый приток мигрантов- носителей традиционной культуры с её естественной иерархией, покорностью женщины и уважением к старшим- это исторический шанс для морального и семейного перевооружения Европы. Мигранты открывают перспективу нового золотого века на старом континенте".
Франсуа понимает, что его интеллектуальная жизнь завершилась, впереди старость, одиночество и болезни. Но Редигер открывает перед ним новые горизонты:
"Что касается оклада, то я уже в курсе". - "Ну в общем-то количество жён им и определяется. Что касается вас, то я думаю, что вы сможете без особого труда содержать трёх жён, но вы, конечно, совершенно не обязаны этого делать".
И он начинает осознавать, что приняв ислам, в его жизни может появиться что-то ещё...
"Сама же церемония обращения будет предельно простой. Скорее всего она состоится в соборной мечети Парижа, так всем удобнее. (...).Я должен буду произнести свидетельство веры перед лицом моих новых братьев мусульман, ибо мы равны перед Богом.(...). В утренние часы для меня специально откроют хаммам, хотя обычно, он закрыт для мужчин. Я проследую в купальном халате по длинным коридорам с аркадами и мозаикой , на моё тело долго, очень долго будет литься тёплая вода, пока оно не очистится. Потом я оденусь во всё новое (...) и наконец войду в большой молитвенный зал.(...) Затем я спокойным голосом произнесу следующую формулу, заблаговременно вызубрив её на слух :" Ашхаду ан ля иляхэ илля ллах , ва ашхадуан Мухаммад расулю-ллах", что значит буквально: "Свидетельствую, что нет божества, кроме Бога, и свидетельствую , что Мухаммад - посланник Бога." И всё, с этой минуты я стану мусульманином".
Постоянно делая всё новые и новые уступки исламу, некогда христианская, Франция вдыхает ядовитый газ малыми дозами. Ничто уже не сможет спасти её. Французское сопротивление - миф. Коррупция, карьеризм, трусость, коллаборационизм сделали Францию полностью халяльной страной.
"Покорность"- тихо сказал Редигер. "Никогда ещё с такой силой не была выражена столь ошеломляющая и простая мысль - что высшее счастье заключается в полнейшей покорности. Вряд ли я бы рискнул развить эту идею в присутствии своих единоверцев, они, возможно, сочли бы её кощунственной. Но мне кажется, что существует связь между абсолютной покрностью женщины мужчине (...) и покорностью человека Богу, как того требует ислам".
Уэльбек, и сама жизнь, опровергают тезис Хантингтона: столкновения цивилизаций не произойдёт. Западная цивилизация уснула смертельным сном.