Aug 09, 2018 09:31
Вчера уже почти ночью стояла на платформе Ярославского и наблюдала, как в поезд на лабытнанги грузят человека на носилках с нартециумом впридачу. Носилки самые кондовые, брезентовые, гражданской обороны... После двух попыток они поняли, что не повернуть в тамбуре носилки, чтобы пройти в вагон. И единственный путь это через почтово-багажный вагон, через ворота, а потом тамбурами вперед и с песней три вагона, где было его место. Шутцманы с перевозки были похуистичны и чел на носилках у них и на перроне спиной полежал (перекур), ножки носилок не отщелкнулись, и руками болтал непристегнутыми, и одеяло летнее байковое казенное терял на ветерке.
И поднялась во мне грусть от этого.
Мы уедем когда-нибудь в пыльных
Вагонах плацкартных
Через долгую степь с облаками, как
Родины дым.
И не будет меж нас ни угрюмых,
Ни злых, ни азартных,
Только каждый десятый, как ты
Или я, молодым.
Мы уедем когда-нибудь в пыльное
Вечное лето
В однотонных пижамах со штампами
На рукавах
И вагонные лампочки желтым
Слетаются светом
На невзрачных, казенных, хвативших
На всех покровах.
Мы уедем, клянусь, остальное
Не так уж и важно.
Надоедливый день застревает
В немытом окне.
И все так же летит, параллельно,
Немного вальяжно,
Седовласый Георгий на кипельно-
Белом коне
Мы уедем, с собою везя лишь
Вагонную скуку,
И по карте таро, чтобы знать,
Чем же все решено.
Мы уедем, подвластные мерному,
Четкому стуку
Неустанных копыт во вселенских
Широт полотно.
Осенние визиты,
люди как корабли,
полевая почта,
РЖД