Спасение Императорской семьи Романовых из Ялты в апреле 1919.
Оригинал взят у sandra_rimskaya в Спасение Императорской семьи Романовых из Ялты в апреле 1919.
Оригинал взят у dvoynik_nikolay в Спасение Императорской семьи Романовых из Ялты в апреле 1919.
Корабль Его Королевского Величества «Марлборо» эвакуирует Членов Императорской семьи, Ялта, апрель 1919 u/
Вверху фотография дредноута «Марлборо», собственноручно подписанная многими из Имперских пассажиров, которые были на борту.
Вице-Адмирал сэр Фрэнсис Придхэм, KBE, CB, был первым лейтенантом на дредноуте ЕКВ "Марлборо", который прибыл в Ялту 7 апреля 1919 согласно приказу Британского Королевского флота эвакуировать Вдовствующую Императрицу Марию Федоровну, сестру Королевы Александры, и членов российской Императорской семьи.
Он издал свое изложение этого исторического случая в книге "Очень близко к Династии", ("Close of a Dynasty", Allan Wingate Publishers, Ltd, Лондон, 1956). Эти краткие выдержки и фотографии используются только в образовательных целях, и другое воспроизводство запрещено без разрешения держателей авторского права.
[Spoiler (click to open)]
4-ого апреля 1919, холодным туманным утром, "Марлборо" оставил Константинополь, направляясь в Севастополь, капитан (C.D. Johson, CB, MVO, DSO), был направлен с письмом от Королевы Александры к ее сестре Вдовствующей Императрице Российской Марии, убеждая ее оставить Россию пока не станет слишком поздно сбежать от большевиков и сообщить ей, что дредноут ЕКВ "Марлборо" прибыл и готов принять ее на борт и отвести ее на Мальту и в Англию....
Вдовствующая Императрица Мария Федоровна на борту дредноута "Марлборо".
После возвращения из Ялты и его беседы с Вдовствующей Императрицей Марией, капитан отдал приказ следовать судну к Ялте на следующий день 7-ого апреля, и по его прибытию начать погрузку всех тех, кого Ее Величество желала чтобы сопровождали ее. Она согласилась на это только при условии, что она не покинет страну до тех пор, пока не будут закончены все меры по эвакуации всех преданных людей из окрестностей Ялты, которые желали уехать. [До этого момента французская Высокая комиссия согласилась помочь обеспечить суда, необходимые для эвакуации, но именно в этот момент уклонилась, оставляя британцев ответственными за эвакуацию.]
Количество тех, кто загрузился бы на "Марлборо" с Вдовствующей Императрицей Марией не было известно, но уже было очевидно, что нас попросят взять гораздо больше, чем мы ожидали, когда мы покинули Константинополь. Никакие специальные приготовления, чтобы разместить значительное число на борту не были сделаны, мы намеревались вывезти только Вдовствующую Императрицу Марию и несколько из самых близких к ней; всего, возможно, десять или двенадцать человек. Теперь становилось ясным, что мы должны приложить все усилия, чтобы обеспечить размещение и пищу для намного большего числа пассажиров.
Для начала, каюты всех офицеров на кормовой части корабля были освобождены, приблизительно тридцать пять всего, и везде, где возможно были установлены две или более коек в каждой каюте. Апартаменты капитана были, конечно, предоставлены Ее Величеству, капитан переселился в свою морскую каюту под мостиком. Офицеры, перемещенные таким образом, устроились в каютах других офицеров. К сожалению, было только приблизительно тридцать запасных матрацев и такая роскошь, как простыни пользовались популярностью, хотя все офицеры возложили свои собственные потребности на меня, поскольку на меня выпала обязанность организовать размещение наших гостей. Во всяком случае военный человек не вполне приспособлен, чтобы заниматься пассажирами, и в этом случае было невозможно обеспечить даже разумный комфорт и размещение; еда и приготовление пищи представляли проблему, которая вызывала дополнительное беспокойство, к разрешению которого присоединился и повар капитана.
В течение двух недель, кроме времени приема пищи, я находился почти всегда с нашими гостями на кормовой части корабля, и следовательно имел частую возможность для беседы со многими из них. У меня было достаточно предусмотрительности, чтобы сделать записи моих впечатлений этого времени, так же как некоторых деталей событий, как они произошли....
После того, как два офицера сошли на берег в Ялте, чтобы помочь тем, кто должен был прибыть на борт "Марлборо", и получили информацию, что Вдовствующая Императрица Мария не желала загрузиться на Ялтинском причале, мы переместились на несколько миль вдоль побережья к небольшой бухте под названием Кореиз, который был в пределах легкой досягаемости Харакс, прекрасного летнего дворца Императрицы....
Мы скоро узнали, что Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Ксения, сестра Императора, и Великие Князья Николай и Пётр, двоюродные братья Императора, будут среди тех, кого мы должны были бы принять....
Великая Княгиня Ксения Александровна на борту.
К счастью, прежде, чем я сообщил нашим гостям, какие каюты занять, я заметил, что все больше пассажиров прибывало на борт и оставил каюту, где я работал с графом Ферзенем (из штата Великого Князя Николая Николаевича), чтобы узнать, когда Вдовствующая Императрица Мария ожидалась. Только выйдя из каюты, где было тусклое освещение, я видел двух несопровождаемых леди, явно сомневающихся куда они должны направиться. Я собирался спросить их, кто они, когда я понял, что одна из них, пожилая маленькая леди, одетая в черное, очень напоминала нашу Королеву Александру и не могла быть никем иной, как Вдовствующей Императрицей Марией. В этот момент выступил вперед граф Ферзен, и после приветствия Вдовствующей Императрицы представил меня ей и Великой Княгине Ксении, которая сопровождала ее.
Так, великая леди, которая когда-то была Императрицей Всея России, прибыла необъявленная на борт "Марлборо".... Полностью озадаченный такой бесцеремонной и неожиданной встречей с Ее Величеством, я сопровождал ее и ее компаньонку к апартаментам капитана и собирался удалиться, когда Великая Княгиня спросила меня, что делали граф Ферзен и я. Услышав, что я был в некотором затруднении, относительно того, сколько и кого ожидать на борту, и когда, к моему большому облегчению она сказала, что она пойдет со мной и расскажет мне, как распределить каюты, было очевидно, что она немедленно и точно оценила ситуацию и поняла, что если оставить все на графа Ферзена и меня, результат, вероятно, будет несколько хаотическим. С тех пор плавание упростилось. Граф Ферзен исчез, я думаю, получив выговор, и я оказался близко с чрезвычайно очаровательной и способной женщиной, которая знала точно определенный порядок последовательности и имела очень ясные представления относительно того, какие детали должны быть улажены, и что, совершенно определенно, они были так улажены, что никакой граф Ферзен, возможно, не смог бы сделать. Итак, первый список был быстро разобран и работа была сделана в полчаса, включая невозможную для меня отдачу необходимых распоряжений российским слугам, начинающим теперь прибывать на борт.
Я был почти виновен в том, что Великая Княгиня получила себе одну из меньших и более темных кают на палубе ниже, одну из многих плохо проветриваемых кают за броней борта судна. Но я промолчал, понимая, что она сделала это, чтобы личная девица Императрицы могла занять каюту, примыкающую к спальной каюте Ее Величества. Я выбрал ту каюту для Великой Княгини, как являющейся самой подходящей для ее положения....
Другой вопрос скоро начал вызывать у меня небольшое беспокойство - это размещение багажа. Я столкнулся с проблемой размещения его в нашем очень ограниченном пространстве, а именно, сбором и распределением багажа, принадлежащего различным сопровождающим лицам, так, чтобы они могли быть найдены легко, если они будут выгружаться раньше главной особы, как может действительно случится. Многие из тех, кто поднялся на борт в тот первый вечер, получили уведомления о времени и принесли с собой немного вещей, кроме одежды, которую они носили, поэтому много мелкого багажа и упаковок были принесены в течение вечера, главным образом немаркированного или отмеченного русскими литерами. Этой ночью у нас появились буквально тонны багажа на борту. Главная трудность явилась результатом того, что ни один из нас не мог произнести слово на русском языке, и не мог, поэтому давать какие-либо указания слугам. Мы справились с багажом, принятым на борт для Ее Величества весьма удовлетворительно, так как он был отмечен ее монограммой, и количество его было небольшим, но в остальном мы полагались на Княгиню Марину, высокую красивую девочку, и старшую дочь Великого Князя Петра, предложившей себя в помощь переводчиком, чтобы большая часть остального багажа не стала безнадежно перепутанной. Княгиня Марина действовала как очень компетентный "первый лейтенант", к которой я мог отослать любые трудности, с которыми я встретился, сталкиваясь с российскими слугами. Последние не говорили по-английски и редко немного по-французски, и были очевидно ошеломлены их внезапным переворотом и необычной окружающей обстановкой, так, что вначале они мне показались довольно ленивыми....
Великий Князь Николай Николаевич на борту "Марлборо".
Марлборо оставил Кореиз после наступления темноты и бросил якорь снова у Ялты, где мы должны были остаться в течение нескольких дней перед отъездом в Константинополь. Мы теперь загрузили пятьдесят человек, из которых тридцать восемь были женщины.
В их числе были Его Императорское Высочество Великий Князь Николай и Его Императорское Высочество Великий Князь Петр, сопровождаемые их Великими Княгинями. Две последних, Анастасия и Милица, известные как 'красивые Черные Горные Сестры были дочерями старой лисы Короля Черногории Николая....
Великий Князь Николай, великолепно выглядящий человек в шесть футов шесть дюймов ростом (1 метр 98 сантиметров), одетый всегда во время нахождения на борту "Марлборо" в отличительный костюм казака с высоким головным убором из овчины, подчеркивающим его большой рост, внушал трепет своим присутствием; сильная командная индивидуальность смягчалась большим достоинством и любезностью....
Другим человеком видной внешности, также носящим костюм казака, был Князь Юсупов, прежде губернатор Москвы, возможно самый большой землевладелец в России, и глава древней семьи, которая ведет свое происхождение от первого Калифа после смерти Магомета. Его сопровождала его жена Княгиня Зинаида и его сын Князь Феликс Юсупов, его невестка Княгиня Ирина Юсупова (дочь Великой Княгини Ксении) и его внучка Княгиня Ирина, в возрасте приблизительно пяти лет. Интересный и интеллектуальный молодой человек, Князь Феликс, обучался в Оксфордском университете, он говорил на прекрасном английском языке....
Князь Феликс и Княгиня Ирина Юсуповы на борту.
С Великой Княгиней Ксенией прибыли пять из ее шести сыновей, Князья Федор, Никита, Дмитрий, Ростислав и Василий. Князю Федору, её второму сыну было приблизительно двадцать лет, а самому младшему Василию двенадцать. Младшие были недостаточно взрослые, чтобы понять всю полноту происходящей в их жизни трагедии и поэтому были быстро поглощены новизной образа жизни военного человека. Князь Василий скоро стал большим любимцем всюду на корабле, поскольку моряки всегда любят непоседливых и любознательных детей. Князь Дмитрий, который выглядел и разговаривал, как английский школьник, был полон энтузиазма по поводу всех военно-морских вещей, действительно он, казалось, обладал столь же полным знанием британских военных кораблей, как и я....
Я теперь упомянул четыре поколения Императорской семьи России, Вдовствующая Императрица Мария (мать Императора), Великая Княгиня Ксения (сестра Императора), Княгиня Ирина Юсупова, и маленькая Княгиня Ирина Юсупова. Так как для британского военного человека необычно перевозить женщин на борту для любого периода времени, "Марлборо" получил уникальный случай, имея на борту в течение двух недель четырех леди, каждая из которых представляла различное поколение семьи Императора....
Вверху три поколения семьи Романовых. Великая Княгиня Ксения со своей внучкой, Адмирал Князь Виссецкий, Вдовствующая Императрица Мария, и автор, лейтенант Придхэм справа.
Следующий день 8-ого апреля мы потратили на погрузку остальных сопровождающих Ее Величество, и последующих тонн багажа, в обработке которых нашим морякам умело помогла на берегу группа из ста двадцати офицеров Имперской Армии. Я предложил, чтобы те, кто имел возможность, могли бы принести на борт столько постельных принадлежностей, сколько транспорт разрешит, и к моему большому облегчению некоторые лодки теперь прибывали с берега под полной загрузкой.
Четыре летних дворца которые нас интересовали, Харакс (принадлежащий Великому Князю Георгию, и в котором жила Вдовствующая Императрица Мария), Ай-Тодор (Великая Княгиня Ксения), Чаир (Великий Князь Николай) и Дюльбер (Великий Князь Петр) были все довольно близко друг от друга и недалеко от Ялты. В то время, как не было сделано ни одной попытки привезти тяжелые товары, что позволило нашим пассажирам получить минимальные потребности, которых они потребовали для своего неизвестного будущего....
В то утро, когда я наблюдал прибытие на палубу Великого Князя Николая, я увидел впервые небольшую церемонию, которую он соблюдал ежедневно, все то время, когда он был на борту. С величественным достоинством он приблизился к Императрице, которая уже сидела на палубе, представился ей с безупречным воинским приветствием, и затем засвидетельствовал ей изысканное и изящное уважение, низко наклонившись и целуя ее руку....
Новости внутри страны были серьезны, большевики, преодолевавшие слабое сопротивление, оказываемое на севере Крыма, теперь продвигались быстро на юг. Беженцы текли в Ялту и на причал во все увеличивающемся количестве, ища безопасность. Скоро царство хаоса правило среди этой толпы испуганных и обезумевших людей. Дети стали отделенными от родителей и мужи от жен, и сомнительно, что некоторые из этих несчастных людей когда-либо нашли друг друга. Многие прибыли на причал без всякого имущества, кроме одежды, в которой они были. Я видел, что одна семья прибыла в таком состоянии чрезвычайной паники, что по достижении гавани они выпрыгнули из своего легкового автомобиля и бросились вниз на причал, оставив двигатель автомобиля все еще работающим. На том причале были достаточно много оставленных автомобилей, чтобы обеспечить по крайней мере по одному каждому офицеру на судне. Однако, эта возможность не могла быть использована, поскольку мы были слишком заняты более срочным делом. Вечером мы были предупреждены полицией, что появление местных большевиков могло произойти в любой момент, и в связи с этой информацией мы держали прожекторы включенными в сторону города на всем протяжении той ночи.
Эвакуация Ялты, хотя мы столкнулись с сильным ветром и умеренным волнением, продолжалась в течение следующих трех дней.... Во время всего этого времени непрерывный поток людей прибывал на борт, желая видеть Вдовствующую Императрицу Марию и прося ее брать их с собой. Я со смятением наблюдал, в каком была отчаянии Ее Величество в связи с этими просьбами, которые она была не в состоянии удовлетворить....
Незадолго до того, как эвакуация из Ялты была закончена, британский шлюп загрузил приблизительно четыреста человек из Императорской Гвардии, главным образом офицеров, которые собрались в Ялте, для транспортировки к Севастополю. По отплытии шлюп кружил медленно вокруг "Марлборо", чтобы тем приветствовать Вдовствующую Императрицу Марию Федоровну и увидеть её в последний раз. Собранные на нашей палубе многие наши выдающиеся пассажиры, включая Вдовствующую Императрицу и Великого Князя Николая. Маленькая одинокая фигура Императрицы стояла печально и обособленно от других около развевающегося знамени, конечно, Английского военно-морского флага, в то время как голоса Имперской Гвардии, поющей российский Имперский Гимн, неслись к ней по воде в последнем приветствии. Ничего более прекрасного, чем та красивая старая мелодия, представленная в такой манере, не могла быть более горькой, отражающей печаль того момента. Память о тех глубоких российских голосах без музыкального сопровождения, но в прекрасной гармонии, которой немногие и только русские могут достигнуть, конечно, никогда не исчезала из памяти тех, кому посчастливилось присутствовать при этой трогательной сцене.
(Имперский гимн. Запись 1915 года)
После долгого времени, как шлюп прошел, наступила тишина. Никто не приблизился к Императрице, в то время как она оставалась стоять, пристально и печально глядя на тех, кто, оставляя ее, уходящую в изгнание, направлялся в то, что казалось, вероятно, было несчастной миссией. Немногие, как известно, пережили следующий период борьбы у Севастополя.
Это, как оказалось, было последним случаем, когда российский Императорский гимн был исполнен перед членом Императорской семьи в пределах российской территории.
Вверху Вдовствующая Императрица Мария Федоровна и Великий Князь Николай Николаевич во время пения Императорского гимна в последний раз.
11-ого апреля 1919 наше обещание Ее Величеству Вдовствующей Императрице Марии было выполнено, эвакуация Ялты была закончена и "Марлборо" мог плыть в Константинополь.
Мы имели тогда на борту двадцать членов Императорской семьи, включая двух маленьких детей, и кроме того двадцать пять дам и господ свиты Ее Величества, Великой Княгини Ксении и Великих Князей Николая и Петра. Девицы, слуги и другие добавили ещё тридцать шесть к числу размещенных на борту корабля. Я посчитал, что к тому времени, когда мы отплыли в тот день, в дополнение к нашим пассажирам, мы взяли приблизительно двести тонн багажа.
Все то утро Императрица принимала тех многих, кто приходил на борт, чтобы искать ее помощи или попрощаться; она уже не могла ничего сделать для них, но до последнего момента она была глубоко обеспокоена теми, кто не мог сопровождать ее на "Марлборо".
Днем судно без объявления и без эскорта, отчалило тихо с якорной стоянки от Ялты и направилось в туман Черного моря. Наши пассажиры долгое время стояли на палубе, пристально глядя с кормы с полными печалью сердцами, пока красивая береговая линия Крыма исчезала от их взгляда. Мы не знали это в то время, но с нашим отъездом все живые члены Императорской семьи Романовых, уезжали из России [навсегда, и династия, пришедшая к власти в 1613, была закончена(?)].
Вверху палуба "Марлборо" после отплытия из Ялты.
www.alexanderpalace.org/palace/marlborough.html
Оригинал взят у dvoynik_nikolay в Спасение Императорской семьи Романовых из Ялты в апреле 1919.
Корабль Его Королевского Величества «Марлборо» эвакуирует Членов Императорской семьи, Ялта, апрель 1919 u/
Вверху фотография дредноута «Марлборо», собственноручно подписанная многими из Имперских пассажиров, которые были на борту.
Вице-Адмирал сэр Фрэнсис Придхэм, KBE, CB, был первым лейтенантом на дредноуте ЕКВ "Марлборо", который прибыл в Ялту 7 апреля 1919 согласно приказу Британского Королевского флота эвакуировать Вдовствующую Императрицу Марию Федоровну, сестру Королевы Александры, и членов российской Императорской семьи.
Он издал свое изложение этого исторического случая в книге "Очень близко к Династии", ("Close of a Dynasty", Allan Wingate Publishers, Ltd, Лондон, 1956). Эти краткие выдержки и фотографии используются только в образовательных целях, и другое воспроизводство запрещено без разрешения держателей авторского права.
[Spoiler (click to open)]
4-ого апреля 1919, холодным туманным утром, "Марлборо" оставил Константинополь, направляясь в Севастополь, капитан (C.D. Johson, CB, MVO, DSO), был направлен с письмом от Королевы Александры к ее сестре Вдовствующей Императрице Российской Марии, убеждая ее оставить Россию пока не станет слишком поздно сбежать от большевиков и сообщить ей, что дредноут ЕКВ "Марлборо" прибыл и готов принять ее на борт и отвести ее на Мальту и в Англию....
Вдовствующая Императрица Мария Федоровна на борту дредноута "Марлборо".
После возвращения из Ялты и его беседы с Вдовствующей Императрицей Марией, капитан отдал приказ следовать судну к Ялте на следующий день 7-ого апреля, и по его прибытию начать погрузку всех тех, кого Ее Величество желала чтобы сопровождали ее. Она согласилась на это только при условии, что она не покинет страну до тех пор, пока не будут закончены все меры по эвакуации всех преданных людей из окрестностей Ялты, которые желали уехать. [До этого момента французская Высокая комиссия согласилась помочь обеспечить суда, необходимые для эвакуации, но именно в этот момент уклонилась, оставляя британцев ответственными за эвакуацию.]
Количество тех, кто загрузился бы на "Марлборо" с Вдовствующей Императрицей Марией не было известно, но уже было очевидно, что нас попросят взять гораздо больше, чем мы ожидали, когда мы покинули Константинополь. Никакие специальные приготовления, чтобы разместить значительное число на борту не были сделаны, мы намеревались вывезти только Вдовствующую Императрицу Марию и несколько из самых близких к ней; всего, возможно, десять или двенадцать человек. Теперь становилось ясным, что мы должны приложить все усилия, чтобы обеспечить размещение и пищу для намного большего числа пассажиров.
Для начала, каюты всех офицеров на кормовой части корабля были освобождены, приблизительно тридцать пять всего, и везде, где возможно были установлены две или более коек в каждой каюте. Апартаменты капитана были, конечно, предоставлены Ее Величеству, капитан переселился в свою морскую каюту под мостиком. Офицеры, перемещенные таким образом, устроились в каютах других офицеров. К сожалению, было только приблизительно тридцать запасных матрацев и такая роскошь, как простыни пользовались популярностью, хотя все офицеры возложили свои собственные потребности на меня, поскольку на меня выпала обязанность организовать размещение наших гостей. Во всяком случае военный человек не вполне приспособлен, чтобы заниматься пассажирами, и в этом случае было невозможно обеспечить даже разумный комфорт и размещение; еда и приготовление пищи представляли проблему, которая вызывала дополнительное беспокойство, к разрешению которого присоединился и повар капитана.
В течение двух недель, кроме времени приема пищи, я находился почти всегда с нашими гостями на кормовой части корабля, и следовательно имел частую возможность для беседы со многими из них. У меня было достаточно предусмотрительности, чтобы сделать записи моих впечатлений этого времени, так же как некоторых деталей событий, как они произошли....
После того, как два офицера сошли на берег в Ялте, чтобы помочь тем, кто должен был прибыть на борт "Марлборо", и получили информацию, что Вдовствующая Императрица Мария не желала загрузиться на Ялтинском причале, мы переместились на несколько миль вдоль побережья к небольшой бухте под названием Кореиз, который был в пределах легкой досягаемости Харакс, прекрасного летнего дворца Императрицы....
Мы скоро узнали, что Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Ксения, сестра Императора, и Великие Князья Николай и Пётр, двоюродные братья Императора, будут среди тех, кого мы должны были бы принять....
Великая Княгиня Ксения Александровна на борту.
К счастью, прежде, чем я сообщил нашим гостям, какие каюты занять, я заметил, что все больше пассажиров прибывало на борт и оставил каюту, где я работал с графом Ферзенем (из штата Великого Князя Николая Николаевича), чтобы узнать, когда Вдовствующая Императрица Мария ожидалась. Только выйдя из каюты, где было тусклое освещение, я видел двух несопровождаемых леди, явно сомневающихся куда они должны направиться. Я собирался спросить их, кто они, когда я понял, что одна из них, пожилая маленькая леди, одетая в черное, очень напоминала нашу Королеву Александру и не могла быть никем иной, как Вдовствующей Императрицей Марией. В этот момент выступил вперед граф Ферзен, и после приветствия Вдовствующей Императрицы представил меня ей и Великой Княгине Ксении, которая сопровождала ее.
Так, великая леди, которая когда-то была Императрицей Всея России, прибыла необъявленная на борт "Марлборо".... Полностью озадаченный такой бесцеремонной и неожиданной встречей с Ее Величеством, я сопровождал ее и ее компаньонку к апартаментам капитана и собирался удалиться, когда Великая Княгиня спросила меня, что делали граф Ферзен и я. Услышав, что я был в некотором затруднении, относительно того, сколько и кого ожидать на борту, и когда, к моему большому облегчению она сказала, что она пойдет со мной и расскажет мне, как распределить каюты, было очевидно, что она немедленно и точно оценила ситуацию и поняла, что если оставить все на графа Ферзена и меня, результат, вероятно, будет несколько хаотическим. С тех пор плавание упростилось. Граф Ферзен исчез, я думаю, получив выговор, и я оказался близко с чрезвычайно очаровательной и способной женщиной, которая знала точно определенный порядок последовательности и имела очень ясные представления относительно того, какие детали должны быть улажены, и что, совершенно определенно, они были так улажены, что никакой граф Ферзен, возможно, не смог бы сделать. Итак, первый список был быстро разобран и работа была сделана в полчаса, включая невозможную для меня отдачу необходимых распоряжений российским слугам, начинающим теперь прибывать на борт.
Я был почти виновен в том, что Великая Княгиня получила себе одну из меньших и более темных кают на палубе ниже, одну из многих плохо проветриваемых кают за броней борта судна. Но я промолчал, понимая, что она сделала это, чтобы личная девица Императрицы могла занять каюту, примыкающую к спальной каюте Ее Величества. Я выбрал ту каюту для Великой Княгини, как являющейся самой подходящей для ее положения....
Другой вопрос скоро начал вызывать у меня небольшое беспокойство - это размещение багажа. Я столкнулся с проблемой размещения его в нашем очень ограниченном пространстве, а именно, сбором и распределением багажа, принадлежащего различным сопровождающим лицам, так, чтобы они могли быть найдены легко, если они будут выгружаться раньше главной особы, как может действительно случится. Многие из тех, кто поднялся на борт в тот первый вечер, получили уведомления о времени и принесли с собой немного вещей, кроме одежды, которую они носили, поэтому много мелкого багажа и упаковок были принесены в течение вечера, главным образом немаркированного или отмеченного русскими литерами. Этой ночью у нас появились буквально тонны багажа на борту. Главная трудность явилась результатом того, что ни один из нас не мог произнести слово на русском языке, и не мог, поэтому давать какие-либо указания слугам. Мы справились с багажом, принятым на борт для Ее Величества весьма удовлетворительно, так как он был отмечен ее монограммой, и количество его было небольшим, но в остальном мы полагались на Княгиню Марину, высокую красивую девочку, и старшую дочь Великого Князя Петра, предложившей себя в помощь переводчиком, чтобы большая часть остального багажа не стала безнадежно перепутанной. Княгиня Марина действовала как очень компетентный "первый лейтенант", к которой я мог отослать любые трудности, с которыми я встретился, сталкиваясь с российскими слугами. Последние не говорили по-английски и редко немного по-французски, и были очевидно ошеломлены их внезапным переворотом и необычной окружающей обстановкой, так, что вначале они мне показались довольно ленивыми....
Великий Князь Николай Николаевич на борту "Марлборо".
Марлборо оставил Кореиз после наступления темноты и бросил якорь снова у Ялты, где мы должны были остаться в течение нескольких дней перед отъездом в Константинополь. Мы теперь загрузили пятьдесят человек, из которых тридцать восемь были женщины.
В их числе были Его Императорское Высочество Великий Князь Николай и Его Императорское Высочество Великий Князь Петр, сопровождаемые их Великими Княгинями. Две последних, Анастасия и Милица, известные как 'красивые Черные Горные Сестры были дочерями старой лисы Короля Черногории Николая....
Великий Князь Николай, великолепно выглядящий человек в шесть футов шесть дюймов ростом (1 метр 98 сантиметров), одетый всегда во время нахождения на борту "Марлборо" в отличительный костюм казака с высоким головным убором из овчины, подчеркивающим его большой рост, внушал трепет своим присутствием; сильная командная индивидуальность смягчалась большим достоинством и любезностью....
Другим человеком видной внешности, также носящим костюм казака, был Князь Юсупов, прежде губернатор Москвы, возможно самый большой землевладелец в России, и глава древней семьи, которая ведет свое происхождение от первого Калифа после смерти Магомета. Его сопровождала его жена Княгиня Зинаида и его сын Князь Феликс Юсупов, его невестка Княгиня Ирина Юсупова (дочь Великой Княгини Ксении) и его внучка Княгиня Ирина, в возрасте приблизительно пяти лет. Интересный и интеллектуальный молодой человек, Князь Феликс, обучался в Оксфордском университете, он говорил на прекрасном английском языке....
Князь Феликс и Княгиня Ирина Юсуповы на борту.
С Великой Княгиней Ксенией прибыли пять из ее шести сыновей, Князья Федор, Никита, Дмитрий, Ростислав и Василий. Князю Федору, её второму сыну было приблизительно двадцать лет, а самому младшему Василию двенадцать. Младшие были недостаточно взрослые, чтобы понять всю полноту происходящей в их жизни трагедии и поэтому были быстро поглощены новизной образа жизни военного человека. Князь Василий скоро стал большим любимцем всюду на корабле, поскольку моряки всегда любят непоседливых и любознательных детей. Князь Дмитрий, который выглядел и разговаривал, как английский школьник, был полон энтузиазма по поводу всех военно-морских вещей, действительно он, казалось, обладал столь же полным знанием британских военных кораблей, как и я....
Я теперь упомянул четыре поколения Императорской семьи России, Вдовствующая Императрица Мария (мать Императора), Великая Княгиня Ксения (сестра Императора), Княгиня Ирина Юсупова, и маленькая Княгиня Ирина Юсупова. Так как для британского военного человека необычно перевозить женщин на борту для любого периода времени, "Марлборо" получил уникальный случай, имея на борту в течение двух недель четырех леди, каждая из которых представляла различное поколение семьи Императора....
Вверху три поколения семьи Романовых. Великая Княгиня Ксения со своей внучкой, Адмирал Князь Виссецкий, Вдовствующая Императрица Мария, и автор, лейтенант Придхэм справа.
Следующий день 8-ого апреля мы потратили на погрузку остальных сопровождающих Ее Величество, и последующих тонн багажа, в обработке которых нашим морякам умело помогла на берегу группа из ста двадцати офицеров Имперской Армии. Я предложил, чтобы те, кто имел возможность, могли бы принести на борт столько постельных принадлежностей, сколько транспорт разрешит, и к моему большому облегчению некоторые лодки теперь прибывали с берега под полной загрузкой.
Четыре летних дворца которые нас интересовали, Харакс (принадлежащий Великому Князю Георгию, и в котором жила Вдовствующая Императрица Мария), Ай-Тодор (Великая Княгиня Ксения), Чаир (Великий Князь Николай) и Дюльбер (Великий Князь Петр) были все довольно близко друг от друга и недалеко от Ялты. В то время, как не было сделано ни одной попытки привезти тяжелые товары, что позволило нашим пассажирам получить минимальные потребности, которых они потребовали для своего неизвестного будущего....
В то утро, когда я наблюдал прибытие на палубу Великого Князя Николая, я увидел впервые небольшую церемонию, которую он соблюдал ежедневно, все то время, когда он был на борту. С величественным достоинством он приблизился к Императрице, которая уже сидела на палубе, представился ей с безупречным воинским приветствием, и затем засвидетельствовал ей изысканное и изящное уважение, низко наклонившись и целуя ее руку....
Новости внутри страны были серьезны, большевики, преодолевавшие слабое сопротивление, оказываемое на севере Крыма, теперь продвигались быстро на юг. Беженцы текли в Ялту и на причал во все увеличивающемся количестве, ища безопасность. Скоро царство хаоса правило среди этой толпы испуганных и обезумевших людей. Дети стали отделенными от родителей и мужи от жен, и сомнительно, что некоторые из этих несчастных людей когда-либо нашли друг друга. Многие прибыли на причал без всякого имущества, кроме одежды, в которой они были. Я видел, что одна семья прибыла в таком состоянии чрезвычайной паники, что по достижении гавани они выпрыгнули из своего легкового автомобиля и бросились вниз на причал, оставив двигатель автомобиля все еще работающим. На том причале были достаточно много оставленных автомобилей, чтобы обеспечить по крайней мере по одному каждому офицеру на судне. Однако, эта возможность не могла быть использована, поскольку мы были слишком заняты более срочным делом. Вечером мы были предупреждены полицией, что появление местных большевиков могло произойти в любой момент, и в связи с этой информацией мы держали прожекторы включенными в сторону города на всем протяжении той ночи.
Эвакуация Ялты, хотя мы столкнулись с сильным ветром и умеренным волнением, продолжалась в течение следующих трех дней.... Во время всего этого времени непрерывный поток людей прибывал на борт, желая видеть Вдовствующую Императрицу Марию и прося ее брать их с собой. Я со смятением наблюдал, в каком была отчаянии Ее Величество в связи с этими просьбами, которые она была не в состоянии удовлетворить....
Незадолго до того, как эвакуация из Ялты была закончена, британский шлюп загрузил приблизительно четыреста человек из Императорской Гвардии, главным образом офицеров, которые собрались в Ялте, для транспортировки к Севастополю. По отплытии шлюп кружил медленно вокруг "Марлборо", чтобы тем приветствовать Вдовствующую Императрицу Марию Федоровну и увидеть её в последний раз. Собранные на нашей палубе многие наши выдающиеся пассажиры, включая Вдовствующую Императрицу и Великого Князя Николая. Маленькая одинокая фигура Императрицы стояла печально и обособленно от других около развевающегося знамени, конечно, Английского военно-морского флага, в то время как голоса Имперской Гвардии, поющей российский Имперский Гимн, неслись к ней по воде в последнем приветствии. Ничего более прекрасного, чем та красивая старая мелодия, представленная в такой манере, не могла быть более горькой, отражающей печаль того момента. Память о тех глубоких российских голосах без музыкального сопровождения, но в прекрасной гармонии, которой немногие и только русские могут достигнуть, конечно, никогда не исчезала из памяти тех, кому посчастливилось присутствовать при этой трогательной сцене.
(Имперский гимн. Запись 1915 года)
После долгого времени, как шлюп прошел, наступила тишина. Никто не приблизился к Императрице, в то время как она оставалась стоять, пристально и печально глядя на тех, кто, оставляя ее, уходящую в изгнание, направлялся в то, что казалось, вероятно, было несчастной миссией. Немногие, как известно, пережили следующий период борьбы у Севастополя.
Это, как оказалось, было последним случаем, когда российский Императорский гимн был исполнен перед членом Императорской семьи в пределах российской территории.
Вверху Вдовствующая Императрица Мария Федоровна и Великий Князь Николай Николаевич во время пения Императорского гимна в последний раз.
11-ого апреля 1919 наше обещание Ее Величеству Вдовствующей Императрице Марии было выполнено, эвакуация Ялты была закончена и "Марлборо" мог плыть в Константинополь.
Мы имели тогда на борту двадцать членов Императорской семьи, включая двух маленьких детей, и кроме того двадцать пять дам и господ свиты Ее Величества, Великой Княгини Ксении и Великих Князей Николая и Петра. Девицы, слуги и другие добавили ещё тридцать шесть к числу размещенных на борту корабля. Я посчитал, что к тому времени, когда мы отплыли в тот день, в дополнение к нашим пассажирам, мы взяли приблизительно двести тонн багажа.
Все то утро Императрица принимала тех многих, кто приходил на борт, чтобы искать ее помощи или попрощаться; она уже не могла ничего сделать для них, но до последнего момента она была глубоко обеспокоена теми, кто не мог сопровождать ее на "Марлборо".
Днем судно без объявления и без эскорта, отчалило тихо с якорной стоянки от Ялты и направилось в туман Черного моря. Наши пассажиры долгое время стояли на палубе, пристально глядя с кормы с полными печалью сердцами, пока красивая береговая линия Крыма исчезала от их взгляда. Мы не знали это в то время, но с нашим отъездом все живые члены Императорской семьи Романовых, уезжали из России [навсегда, и династия, пришедшая к власти в 1613, была закончена(?)].
Вверху палуба "Марлборо" после отплытия из Ялты.
www.alexanderpalace.org/palace/marlborough.html