Валентин Зорин яко русский Киссинджер
Оригинал взят у general_ivanoff в На 92-м году скончался знаменитый советский журналист-американист Валентин Сергеевич Зорин
Не Сергеевич, если вдаваться в детали. Ибо Сергей Максимович Зорин был его отчимом.
И не Зорин, разумеется. Поскольку его настоящим отцом, первым мужем его матери Юдифи Борисовны (Боруховны) Кипнис-Зориной был троцкист по фамилии Двойрес.
Советский ли? Де-юре - конечно. Де-факто... Своеобразное государственничество у него присутствовало, загнивающие Штаты обличал крепко и задорно (не без фиги в кармане, правда), да и постсоветскую сдачу всего и вся не одобрял.
Но, по сути, работал он в 60-80-х в составе околовластной сплочённой группы характерного происхождения и мировоззрения, лидером которой являлся директор Института США и Канады РАН Георгий Аркадьевич Арбатов, и опекал которую Юрий Владимирович Андропов, - группы, ставшей мозговым центром по ползучей подготовке смены курса.
Будучи политическим обозревателем Центрального телевидения и Всесоюзного радио, профессором МГИМО, Зорин принял живейшее участие в организации (1967) Института США и Канады, занимал высокую должность в этой кузнице кадров агентуры влияния; Арбатов называл его ближайшим другом. Не только Арбатов - например, друзьями и идейными соратниками они были с архитектором катастройки Александром Николаевичем Яковлевым.
После разрушения Советского Союза Зорин выступал критиком внешнеполитической козыревщины, младодемократической поросли. Конфликт "отцов и детей"? Во многом.
В 90-х и нулевых дал ряд любопытных интервью.
- Насколько в Америке сильно сионистское лобби?
- Из всех лобби оно самое влиятельное. Его усиление приходится на начало века, что связано с позициями еврейства в банковском деле. У банкиров Уолл-стрита были теснейшие связи с еврейским капиталом в Европе. Мощнейший удар нанёс по нему Гитлер: он уничтожил власть Ротшильдов, поэтому были ослаблены и позиции еврейских банкиров в США. Но сионистское лобби всё равно осталось самым влиятельным. У него - главенствующие позиции в средствах массовой информации: в газетах «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс», в телекомпаниях Эй-Би-Си, Си-Би-Эс и Эн-Би-Си. Из неевреев только Теду Тернеру удалось прорваться в эту сферу. Очень заметно сионистское влияние в университетах, среди политологов. Так что политик, не поддерживающий Израиль, президентские выборы в США не выиграет. ("Комсомольская правда", дек. 1992).
- Валентин Сергеевич, простите за вопрос, вы не чувствуете сегодня себя человеком прошлого?
- Сложный вопрос. Давайте расшифруем - что вы имеете в виду под прошлым. Я глубоко убеждён, что как и Бовин Александр Евгеньевич, и Александр Николаевич Яковлев, и Примаков Евгений Максимович, мы начинали то, что вы называете настоящим. Мы - шестидесятники. Хотя молодые люди почему-то считают, что к ним нужно относиться без должного уважения, что они свалились с Марса и начинали с чистого листа. Но ни в политике, ни в истории ничего с чистого листа не начинается. Шестидесятники были в более трудном положении, чем нынешние реформаторы. Они ошибаются, но они свободны. А шестидесятники начинали борьбу с тоталитарной системой в условиях существования самой системы. Сегодняшнее поколение имеет свои корни в том самом прошлом. Поэтому если бы вы беседовали не со мной, а с редактором «Общей газеты» Егором Яковлевым, то вы не задавали бы ему такого вопроса, «Общая газета» - один из самых прогрессивных органов демократической России…
- Простите, я не хотел обидеть…
- Я не обижаюсь, при чём тут обида? Я стараюсь прояснить дело и готов подискутировать, кто больше представляет настоящее - Егор Гайдар, Немцов или Егор Яковлев. Да, есть личные судьбы. Кто-то сдал по физическим параметрам, кто-то не в состоянии преодолеть то воспитание, которое мы получили. Но, тем не менее, и Александр Яковлев, и Бовин, и Егор Яковлев вполне вписываются в сегодняшний день. Возвращаясь к разговору о шестидесятниках, хочу сказать, что без деятельности Александра Яковлева, Николая Иноземцева, Примакова не возник бы Горбачёв.
- А вам сегодня не приходится «обслуживать» чьи-то интересы?
- Группа моих единомышленников и близких товарищей - Примаков, Бовин, Александр Яковлев, Егор Яковлев - стараемся служить идее, в которую верим.
...То, что Россия вырвалась из тоталитарной системы, не заслуга неизвестно откуда появившихся молодых реформаторов. Это нормальный процесс, тут есть и связь поколений. Если же говорить о моей творческой жизни, то я ведь не только журналист, но и учёный. Я один из тех, кто создавал Институт США и Канады. По сей день являюсь профессором этого института.
- Под каждой эпохой подводится итоговая черта. Такая черта проводилась и в годы перестройки. Я помню, как в 89-м году Владимир Познер предложил своим коллегам покаяться перед зрителями. Так же отчётливо помню и то, что покаялись перед советскими телезрителями только он и вы.
- Каяться - это правильно. И очень плохо, что не раскаялась партия. Сегодняшние лидеры компартии прибегают к обтекаемым формулировкам, но, в общем, отстаивают то же самое, что было во времена КПСС. Если говорить о научной деятельности, то почвы для покаяния у меня нет. Что касается журналистики, у меня никогда не было своего радио и собственного телевидения. Я работал на государственном телевидении и, следовательно, был в определённых рамках. Эти рамки заставляли меня делать то, что потребовало покаяния.
...Некоторое время назад один из телекритиков обвинил меня в том, что я чернил Америку. Я не стал посылать в эту газету опровержения. Я просто отправил туда фотографию, где меня обнимает президент США Ричард Никсон. Думаю, что президент США с такой улыбкой не станет обнимать человека, который чернит Америку. Кстати, у меня и сегодня самые добрые отношения с Эдвардом Кеннеди и Генри Киссинджером. Разве это не доказательство того, что они понимали, в каких рамках я находился, но при этом не чернил их страну?
...Я ещё раз говорю: и в партии, и в обществе была группа людей, которая не сразу, но постепенно увидела загнивание системы.
- Ваш коллега Александр Бовин говорил мне, что в ЦК КПСС рассказывали анекдоты про советскую власть. Вы утверждаете, что говорили «нужные» слова, но при этом показывали красивые и удобные американские дороги. Это что, такое хулиганство было в добром смысле этого слова?
- Естественно, был журналистский азарт! Но движущим всё-таки было не желание выпендриться, а определённые идеи. ...Это был не просто показ Америки, это - мысль. Эти передачи смотрели миллионы людей, и они влияли на общественное мнение. Ведь и Горбачёв возник не как чёртик из бутылки, а на определённом этапе созревания общественного мнения не только в стране и партии, но и даже в ЦК КПСС.
- Валентин Сергеевич, как вы думаете, почему мы не смогли воспользоваться той свободой, которую дал нам Горбачёв? Мне кажется, что все наши последующие беды возникли именно из-за этого.
- Вы правы. Я думаю, что это беда России. Вы знаете, свобода - это как английский газон. Когда садовника Гайд-парка спросили: «Как вы добились такой травы?», он сказал: «Это очень просто - триста лет стрижём и поливаем». Сто пятьдесят лет назад Россия была страной рабов. А что для истории сто пятьдесят лет? Считать, что без трёхсот лет «стрижки и полива» наше общество было готово воспользоваться тем, что дал Горбачёв, нельзя. Была просвещённая часть общества - Сахаров, Солженицын. Но была и народная толща. К чему я это говорю? Посмотрите на результаты последних выборов - сколько миллионов людей проголосовало за коммунистов! Это же сегодняшняя реальность! И ведь они голосовали не за коммунистов типа Примакова или Яковлева, которые хотели реформировать страну, а за коммунистов типа Макашова, типа Лукьянова. Скажите, вас не шокирует количество людей, голосующих за Жириновского? Это тоже сегодняшняя Россия.
...Поиск внешнего врага - это тоже наша традиция. Это тоже наш менталитет.
- Но ведь, как утверждают те же патриоты, американцы разрушили Советский Союз.
- Ничего они не разрушали. Он сам разрушился.
- Валентин Сергеевич, а как получилось, что вы стали заниматься политикой, журналистикой?
- Очевидно, склонность. А дальше - цепь счастливых случаев. Я выпускник первого набора МГИМО. ...Потом в институте я был редактором стенной газеты «Международник». Она была многометровой, и через мою редакцию прошли люди, которые потом стали звёздами первой величины советской журналистики, - Станислав Кондрашов, Марк Виленский. Я одно время говорил, что мой «Международник» дал журналистов больше, чем факультет журналистики.
- Когда я читал ваше досье в интернете, то узнал, что в начале вашей карьеры вам очень мешала ваша национальность.
- Да, моей карьере мешало то, что в паспорте в графе «Национальность» было написано «еврей». Когда приблизился год окончания института, начиналась борьба с космополитизмом. И эта запись в паспорте создавала мне очень много сложностей в те времена. Но она же имела и положительное значение в моей карьере, потому что не будь такого сопротивления среды, я не стал бы в тридцать три года доктором наук. Именно потому, что мне нужно было преодолевать, я делал больше, чем делали мои сверстники. В годы борьбы с космополитизмом меня пытались исключить из партии за еврейский буржуазный национализм...
- И вы об этом сейчас говорите с улыбкой?
- Это закалило мой характер и помогло мне более целеустремлённо заниматься работой.
(2000)
Цитировать известные шутки про Зорина и Киссинджера, Зорина и утюг не стану. New generation может погуглить при желании. Ну и почитать рассказик желтушного пачкуна Веллера "Американист".
Встречаются Зорин и Киссинджер. Киссинджер спрашивает Зорина: “Вы еврей?” “Нет, я русский”, - отвечает Зорин. “А я американский”, - парирует Киссинджер.
Не Сергеевич, если вдаваться в детали. Ибо Сергей Максимович Зорин был его отчимом.
И не Зорин, разумеется. Поскольку его настоящим отцом, первым мужем его матери Юдифи Борисовны (Боруховны) Кипнис-Зориной был троцкист по фамилии Двойрес.
Советский ли? Де-юре - конечно. Де-факто... Своеобразное государственничество у него присутствовало, загнивающие Штаты обличал крепко и задорно (не без фиги в кармане, правда), да и постсоветскую сдачу всего и вся не одобрял.
Но, по сути, работал он в 60-80-х в составе околовластной сплочённой группы характерного происхождения и мировоззрения, лидером которой являлся директор Института США и Канады РАН Георгий Аркадьевич Арбатов, и опекал которую Юрий Владимирович Андропов, - группы, ставшей мозговым центром по ползучей подготовке смены курса.
Будучи политическим обозревателем Центрального телевидения и Всесоюзного радио, профессором МГИМО, Зорин принял живейшее участие в организации (1967) Института США и Канады, занимал высокую должность в этой кузнице кадров агентуры влияния; Арбатов называл его ближайшим другом. Не только Арбатов - например, друзьями и идейными соратниками они были с архитектором катастройки Александром Николаевичем Яковлевым.
После разрушения Советского Союза Зорин выступал критиком внешнеполитической козыревщины, младодемократической поросли. Конфликт "отцов и детей"? Во многом.
В 90-х и нулевых дал ряд любопытных интервью.
- Насколько в Америке сильно сионистское лобби?
- Из всех лобби оно самое влиятельное. Его усиление приходится на начало века, что связано с позициями еврейства в банковском деле. У банкиров Уолл-стрита были теснейшие связи с еврейским капиталом в Европе. Мощнейший удар нанёс по нему Гитлер: он уничтожил власть Ротшильдов, поэтому были ослаблены и позиции еврейских банкиров в США. Но сионистское лобби всё равно осталось самым влиятельным. У него - главенствующие позиции в средствах массовой информации: в газетах «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс», в телекомпаниях Эй-Би-Си, Си-Би-Эс и Эн-Би-Си. Из неевреев только Теду Тернеру удалось прорваться в эту сферу. Очень заметно сионистское влияние в университетах, среди политологов. Так что политик, не поддерживающий Израиль, президентские выборы в США не выиграет. ("Комсомольская правда", дек. 1992).
- Валентин Сергеевич, простите за вопрос, вы не чувствуете сегодня себя человеком прошлого?
- Сложный вопрос. Давайте расшифруем - что вы имеете в виду под прошлым. Я глубоко убеждён, что как и Бовин Александр Евгеньевич, и Александр Николаевич Яковлев, и Примаков Евгений Максимович, мы начинали то, что вы называете настоящим. Мы - шестидесятники. Хотя молодые люди почему-то считают, что к ним нужно относиться без должного уважения, что они свалились с Марса и начинали с чистого листа. Но ни в политике, ни в истории ничего с чистого листа не начинается. Шестидесятники были в более трудном положении, чем нынешние реформаторы. Они ошибаются, но они свободны. А шестидесятники начинали борьбу с тоталитарной системой в условиях существования самой системы. Сегодняшнее поколение имеет свои корни в том самом прошлом. Поэтому если бы вы беседовали не со мной, а с редактором «Общей газеты» Егором Яковлевым, то вы не задавали бы ему такого вопроса, «Общая газета» - один из самых прогрессивных органов демократической России…
- Простите, я не хотел обидеть…
- Я не обижаюсь, при чём тут обида? Я стараюсь прояснить дело и готов подискутировать, кто больше представляет настоящее - Егор Гайдар, Немцов или Егор Яковлев. Да, есть личные судьбы. Кто-то сдал по физическим параметрам, кто-то не в состоянии преодолеть то воспитание, которое мы получили. Но, тем не менее, и Александр Яковлев, и Бовин, и Егор Яковлев вполне вписываются в сегодняшний день. Возвращаясь к разговору о шестидесятниках, хочу сказать, что без деятельности Александра Яковлева, Николая Иноземцева, Примакова не возник бы Горбачёв.
- А вам сегодня не приходится «обслуживать» чьи-то интересы?
- Группа моих единомышленников и близких товарищей - Примаков, Бовин, Александр Яковлев, Егор Яковлев - стараемся служить идее, в которую верим.
...То, что Россия вырвалась из тоталитарной системы, не заслуга неизвестно откуда появившихся молодых реформаторов. Это нормальный процесс, тут есть и связь поколений. Если же говорить о моей творческой жизни, то я ведь не только журналист, но и учёный. Я один из тех, кто создавал Институт США и Канады. По сей день являюсь профессором этого института.
- Под каждой эпохой подводится итоговая черта. Такая черта проводилась и в годы перестройки. Я помню, как в 89-м году Владимир Познер предложил своим коллегам покаяться перед зрителями. Так же отчётливо помню и то, что покаялись перед советскими телезрителями только он и вы.
- Каяться - это правильно. И очень плохо, что не раскаялась партия. Сегодняшние лидеры компартии прибегают к обтекаемым формулировкам, но, в общем, отстаивают то же самое, что было во времена КПСС. Если говорить о научной деятельности, то почвы для покаяния у меня нет. Что касается журналистики, у меня никогда не было своего радио и собственного телевидения. Я работал на государственном телевидении и, следовательно, был в определённых рамках. Эти рамки заставляли меня делать то, что потребовало покаяния.
...Некоторое время назад один из телекритиков обвинил меня в том, что я чернил Америку. Я не стал посылать в эту газету опровержения. Я просто отправил туда фотографию, где меня обнимает президент США Ричард Никсон. Думаю, что президент США с такой улыбкой не станет обнимать человека, который чернит Америку. Кстати, у меня и сегодня самые добрые отношения с Эдвардом Кеннеди и Генри Киссинджером. Разве это не доказательство того, что они понимали, в каких рамках я находился, но при этом не чернил их страну?
...Я ещё раз говорю: и в партии, и в обществе была группа людей, которая не сразу, но постепенно увидела загнивание системы.
- Ваш коллега Александр Бовин говорил мне, что в ЦК КПСС рассказывали анекдоты про советскую власть. Вы утверждаете, что говорили «нужные» слова, но при этом показывали красивые и удобные американские дороги. Это что, такое хулиганство было в добром смысле этого слова?
- Естественно, был журналистский азарт! Но движущим всё-таки было не желание выпендриться, а определённые идеи. ...Это был не просто показ Америки, это - мысль. Эти передачи смотрели миллионы людей, и они влияли на общественное мнение. Ведь и Горбачёв возник не как чёртик из бутылки, а на определённом этапе созревания общественного мнения не только в стране и партии, но и даже в ЦК КПСС.
- Валентин Сергеевич, как вы думаете, почему мы не смогли воспользоваться той свободой, которую дал нам Горбачёв? Мне кажется, что все наши последующие беды возникли именно из-за этого.
- Вы правы. Я думаю, что это беда России. Вы знаете, свобода - это как английский газон. Когда садовника Гайд-парка спросили: «Как вы добились такой травы?», он сказал: «Это очень просто - триста лет стрижём и поливаем». Сто пятьдесят лет назад Россия была страной рабов. А что для истории сто пятьдесят лет? Считать, что без трёхсот лет «стрижки и полива» наше общество было готово воспользоваться тем, что дал Горбачёв, нельзя. Была просвещённая часть общества - Сахаров, Солженицын. Но была и народная толща. К чему я это говорю? Посмотрите на результаты последних выборов - сколько миллионов людей проголосовало за коммунистов! Это же сегодняшняя реальность! И ведь они голосовали не за коммунистов типа Примакова или Яковлева, которые хотели реформировать страну, а за коммунистов типа Макашова, типа Лукьянова. Скажите, вас не шокирует количество людей, голосующих за Жириновского? Это тоже сегодняшняя Россия.
...Поиск внешнего врага - это тоже наша традиция. Это тоже наш менталитет.
- Но ведь, как утверждают те же патриоты, американцы разрушили Советский Союз.
- Ничего они не разрушали. Он сам разрушился.
- Валентин Сергеевич, а как получилось, что вы стали заниматься политикой, журналистикой?
- Очевидно, склонность. А дальше - цепь счастливых случаев. Я выпускник первого набора МГИМО. ...Потом в институте я был редактором стенной газеты «Международник». Она была многометровой, и через мою редакцию прошли люди, которые потом стали звёздами первой величины советской журналистики, - Станислав Кондрашов, Марк Виленский. Я одно время говорил, что мой «Международник» дал журналистов больше, чем факультет журналистики.
- Когда я читал ваше досье в интернете, то узнал, что в начале вашей карьеры вам очень мешала ваша национальность.
- Да, моей карьере мешало то, что в паспорте в графе «Национальность» было написано «еврей». Когда приблизился год окончания института, начиналась борьба с космополитизмом. И эта запись в паспорте создавала мне очень много сложностей в те времена. Но она же имела и положительное значение в моей карьере, потому что не будь такого сопротивления среды, я не стал бы в тридцать три года доктором наук. Именно потому, что мне нужно было преодолевать, я делал больше, чем делали мои сверстники. В годы борьбы с космополитизмом меня пытались исключить из партии за еврейский буржуазный национализм...
- И вы об этом сейчас говорите с улыбкой?
- Это закалило мой характер и помогло мне более целеустремлённо заниматься работой.
(2000)
Цитировать известные шутки про Зорина и Киссинджера, Зорина и утюг не стану. New generation может погуглить при желании. Ну и почитать рассказик желтушного пачкуна Веллера "Американист".
Встречаются Зорин и Киссинджер. Киссинджер спрашивает Зорина: “Вы еврей?” “Нет, я русский”, - отвечает Зорин. “А я американский”, - парирует Киссинджер.