Homo Ludens
Помню, в детстве мы с кузеном Стасом рисовали деньги и документы - и то, и другое требовалось нам в больших количествах для наших непростых игр. Подход наш, однако, был диаметрально противоположным: если Стас рисовал купюры сотенного номинала и любовно паковал их в пачки по десять листов (на сто листов даже его терпения не хватало), то я предпочитал не размениваться по мелочам, и на моих изделиях за единицей красовался ряд из 19 (девятнадцати) нулей: 10 000 000 000 000 000 000 долларов. Десять квинтиллионов.
Очевидно, что поместить такое количество денег в банк было бы опасно для мировой экономики даже сейчас, не говоря уже о тех безмятежных временах двадцатипятилетней давности, поэтому мы прятали деньги в раскладной обеденный стол, который за ненадобностью никто никогда не раскладывал, обеспечивая тем самым сохранность наших капиталов. Они пролежали там лет пятнадцать нетронутыми, пока стол не надумал сам развалиться от старости. То-то радости было тётке.
И ещё запомнился мне один нарисованный Стасом паспорт. Он содержал весьма неожиданные графы: место работы («в полицеи») и должность («барон»). А на рамке, подписанной «место для фото», было дополнительно указано: «действительно без фото».
А чем вам запомнились ваши детские игры?
Очевидно, что поместить такое количество денег в банк было бы опасно для мировой экономики даже сейчас, не говоря уже о тех безмятежных временах двадцатипятилетней давности, поэтому мы прятали деньги в раскладной обеденный стол, который за ненадобностью никто никогда не раскладывал, обеспечивая тем самым сохранность наших капиталов. Они пролежали там лет пятнадцать нетронутыми, пока стол не надумал сам развалиться от старости. То-то радости было тётке.
И ещё запомнился мне один нарисованный Стасом паспорт. Он содержал весьма неожиданные графы: место работы («в полицеи») и должность («барон»). А на рамке, подписанной «место для фото», было дополнительно указано: «действительно без фото».
А чем вам запомнились ваши детские игры?