постсанкционный Иран
Лапидарный, но очень содержательный материал про экономику ИРИ сегодняшнего дня -- Иран: почему возврат к предсанкционному режиму не возможен
Копирую, на всякий случай, полный текст:
[читать]Иран: почему возврат к предсанкционному режиму не возможен
Одним из самых обсуждаемых вопросов в течение последних месяцев является возвращение Ирана в международную финансовую систему и к предсанкционному режиму функционирования экономики. Однако за последние годы под давлением санкций в Иране сформировались качественно новые экономические отношения, которые закрепились совершенно новыми институтами и группами интересов: они если и вернут Иран в мировую экономику, то в новом качестве.
Новый институт координации экономической деятельности
В августе 2015-го года, в период, когда противоречия между правительством Хасана Рухани и крупными экономическими игроками в Иране достигли своего пика, духовный лидер Ирана Али Хаменеи выступил с предложением (которое можно считать директивой) о создании нового экономического органа - «Управления экономического сопротивления».
Сама концепция «экономического сопротивления» была предложена Али Хаменеи 3 года тому назад, и его концептуальная база сводилась к основным нескольким тезисам:
- экономические санкции в отношении Ирана никогда не исчезнут;
- Иран должен отказаться от импорта жизненно необходимых товаров (медикаменты, мясо, бензин и пшеница) и должен начать производить их сам;
- борьба с внутренними экономическими врагами, которые в основном неосознанно, но «благодаря своей жадности» работают против Ирана и помогают западным странам ослабить Исламскую республику.
Однако акутальным вопросом касательно «Управления экономического сопротивления» является следующий: почему оно создается сейчас, когда санкции с Ирана будут постепенно сниматься? Ведь само «экономическое сопротивление» появилось в качестве механизма обхода санкций и снижения их влияния на экономику ИРИ.
Тем более, что институтов, координирующих экономическую политику, в ИРИ предостаточно:
- Высший экономический совет, который имеет право заблокировать как бюджет страны, так и программу деятельности правительства,
- Организация планирования - старейшая структура, существующая с дореволюционных времен и ответственная за разработку пятилетних планов развития,
- Министерство экономической деятельности и финансов,
-Центральный банк Ирана, действующий в полной автономии от правительства,
- Национальный координационный совет по экономической деятельности.
Ответ, на наш взгляд, надо искать именно в новой элите. Она - отесанная и укрепившаяся в период жестких экономических санкций - с их снятием позиции свои сдавать не собирается. Достаточно частые речи президента Хасана Рухани о «силах, не заинтересованных в снятии санкции», обращены именно против этой новой элиты, которую, с учетом ее тесной связи с частью государственных структур - в первую очередь силовых, - можно назвать «государством в государстве». Это неприкрытая борьба между постсанкционным Ираном, ориентированным на президента Хасана Рухани, и санкционным, который не желает уступать свои позиции.
Что из себя представляет иранская «санкционная элита»
Насколько удалась иранская политика «сопротивления», судить можно по-разному.
Что касается бензина, то тенденция в данной сфере достаточно положительная: если в 2010-м Иран импортировал около 40% потребляемого в стране бензина, то в 2015-м уже 9%, что стало результатом строительства новых нефтеперерабатывающих заводов (в Горгане и Ясудже).
От импорта зерна, однако, Иран не отказался и не может отказаться, так как собственных земельных ресурсов для производства достаточного количества пшеницы у страны нет. Однако Тегеран поменял основных партнеров по импорту - если в 2010-м это была Канада, то в 2015 - это Индия, которая не поддержала основную часть международных экономических санкций в отношении ИРИ.
Процесс формирования новых экономических элит в стране как нельзя лучше прослеживается на срезе импорта пшеницы в связке с коренными изменениями в нефтяной отрасли.
Если в 2010-м организацией импорта пшеницы занимались 2 министерства - Экономики и Сельского Хозяйства, то к 2015-му ситуация коренным образом изменилась. В 2012-м право на импорт пшеницы получили частные компании. В том же году в Иране был принят достаточно революционный для страны закон о праве «кооперативов» экспортировать сырую нефть. До 2012-го этим правом обладала исключительно Иранская национальная нефтяная компания (ИННК). Смысл закона о «кооперативах» изначально был ориентирован на обход нефтяного эмбраго и продажу нефти на «черных рынках». Покупая нефть у ИННК, частники могли без какой-либо отчетности продавать ее на международных рынках, что вылилось в то, что «левая» иранская нефть попадала в Индию, в Сингапур и Ирак. Из последнего, например, она реэкспортировалась уже в качестве иракской нефти, а полученная за счет продажи валюта через серые схемы (от наличных средств до «предоплаты за строительство ВВЛЭП») попадала в иранскую финансовую систему.
Составной частью этой левой неофициальной схемы экспорта иранской нефти стала организация импорта пшеницы в ИРИ. Иранские «кооперативы» поставляли сырую нефть в Индию, а с учетом отключения ИРИ от системы SWIFT вместо валюты и финансовых переводов получали у индийских партнеров пшеницу, которую реализовывали на иранском рынке. Система достаточно простая, однако только на первый взгляд: с учетом стоимости импорта пшеницы из Индии (в 2014-м - на сумму около 670 млн. долларов) можно предположить, о каких оборотах может идти речь. И это только по пшенице - не считая медикаменты, мясо, технику, муку и другие товары. Далее эти кооперативы, которые занимались и занимаются оптовой продажей пшеницы, получали доступ к покупке валюты на «Специальной валютной бирже»: это единственное место, где можно покупать валюту по курсу иранского ЦБ, который ниже коммерческого на 20%. Купленная задешево валюта далее продается по коммерческому курсу через подконтрольный силовым структурам банк «Садерат», оставляя кооперативам и их владельцам значительную маржу.
В результате такого рода «политики сопротивления» за последние годы в Иране, фактически, произошла демонополизация как системы экспорта нефти, так и импорта критически важных товаров. Кроме того, в самой финансовой системе появились структуры, которым достался льготный доступ к валютным резервам и оборотам долларов внутри страны.
Кроме того, для обхода режима санкций иранскими бизнесменами была также создана целая сеть региональных компаний (в ОАЭ, в Сингапуре, Омане, Турции), которые помогали обходить режим санкций. Работая как местные резиденты, они за последние годы в сфере внешнеторговых операций смогли обеспечить импорт как важнейших продуктов и технологий в Иран, так и приток валюты в страну. О суммах, которые проходили через эти компании, можно только догадываться: пример Резы Зарраба - турецкого бизнесмена, который смог обеспечить вывоз из Ирана золота и, предположительно, нефти на сумму до 10 млрд. долларов и ввоз в ИРИ на такую же сумму иностранной валюты может помочь составить приблизительное представление о размахе и объеме деятельности зарубежных партнеров Ирана, работающих в основном с иранскими же компаниями, зарегистрированными в Стамбуле, Дубае и Багдаде.
Кто в Иране выиграл от «экономики сопротивления»?
Выше мы написали о создании иранских «кооперативов» и демонополизации секторов импорта и экспорта. Однако надо отчетливо понимать, что решения иранского правительства не были проявлениями либерализации экономических отношений внутри страны: все новосозданные «кооперативы» прошли процесс регистрации в Министерстве экономики и Министерстве информации (разведки) с тем, чтобы была зафиксирована их «компетентность» и «надежность». В итоге, право на свободную рыночную деятельность внутри и вне страны получили компании, тесно связанные с государством, в частности со спецслужбами, Министерством обороны и Корпусом стражей исламской революции (КСИР). Более чем показательными являются результаты деятельности такой компании, как Iran Aircraft Manufacturing Company. Данная компания входит в систему КСИР, и ее подразделение получило право на самостоятельный экспорт сырьевых продуктов из Ирана в 2012-м году. Если в 2010-м капитализация Iran Aircraft Manufacturing Company составляла около 120 млн. долларов, то в критическом санкционном 2014-м она уже составила около 480 млн. Другой пример - аффилированный с КСИР банк «Садерат» по уровню капитализации в 2010-м в Иране был на 5-м месте, а в 2014-м поднялся на 1-е. Дубайский же филиал банка стал 3-м в ОАЭ по уровню капитализации. И так произошло со многими компаниями, которые были вовлечены в политику «экономического сопротивления».
Тем самым, за последние санкционные годы в Иране появилась не только новая экономика, ориентированная на «сопротивление», но и новая экономическая элита, которая оттеснила старых игроков внутри Ирана - банки, строительные компании, бюро по экспорту, торговые фирмы. Эта новая элита более связана с силовыми структурами государства и сама по себе является частью государственной машины. В отличие от прежней элиты, ориентированной на автономную деятельность с соблюдением правил игры, а также состоящей из старой бюрократической гвардии, привыкшей работать по легальным схемам.
Почему эту ситуацию трудно будет изменить
Саму идею «Управления экономического сопротивления» объяснить можно тем, что новая санкционная элита в условиях снятия санкций старается институционализировать свое новое положение в стране и частично берет верх над элитой постсанкционной. Само «Управление» станет первым институтом, который будет координировать интересы новой иранской экономики, крайне не заинтересованной в восстановлении прежних правил игры и формальных схем управления экономической деятельностью.
Предложение же ряда парламентариев о передаче «Управлению» особых полномочий по «сопротивлению» может означать, что новая структура сможет блокировать реформы и новые инициативы правительства Рухани с формулировкой, что они снижают уровень «сопротивляемости» экономики и ставят ИРИ в зависимость от иностранных компаний и государств.
А это не только угроза внутренней экономической политике Рухани, но и палка в колеса внешней экономической политики: как полноправное вступление в МВФ, так и возможное подписание договора о ЗСТ с ЕАЭС требуют либерализации внутреннего рынка и торговли. Однако судя по успехам лоббистской работы новой иранской экономической и финансовой элиты процесс пойдет именно по пути сохранения закрытости иранского рынка и экономики.
ACSR
За наводку спасибо epistolane
Копирую, на всякий случай, полный текст:
[читать]Иран: почему возврат к предсанкционному режиму не возможен
Одним из самых обсуждаемых вопросов в течение последних месяцев является возвращение Ирана в международную финансовую систему и к предсанкционному режиму функционирования экономики. Однако за последние годы под давлением санкций в Иране сформировались качественно новые экономические отношения, которые закрепились совершенно новыми институтами и группами интересов: они если и вернут Иран в мировую экономику, то в новом качестве.
Новый институт координации экономической деятельности
В августе 2015-го года, в период, когда противоречия между правительством Хасана Рухани и крупными экономическими игроками в Иране достигли своего пика, духовный лидер Ирана Али Хаменеи выступил с предложением (которое можно считать директивой) о создании нового экономического органа - «Управления экономического сопротивления».
Сама концепция «экономического сопротивления» была предложена Али Хаменеи 3 года тому назад, и его концептуальная база сводилась к основным нескольким тезисам:
- экономические санкции в отношении Ирана никогда не исчезнут;
- Иран должен отказаться от импорта жизненно необходимых товаров (медикаменты, мясо, бензин и пшеница) и должен начать производить их сам;
- борьба с внутренними экономическими врагами, которые в основном неосознанно, но «благодаря своей жадности» работают против Ирана и помогают западным странам ослабить Исламскую республику.
Однако акутальным вопросом касательно «Управления экономического сопротивления» является следующий: почему оно создается сейчас, когда санкции с Ирана будут постепенно сниматься? Ведь само «экономическое сопротивление» появилось в качестве механизма обхода санкций и снижения их влияния на экономику ИРИ.
Тем более, что институтов, координирующих экономическую политику, в ИРИ предостаточно:
- Высший экономический совет, который имеет право заблокировать как бюджет страны, так и программу деятельности правительства,
- Организация планирования - старейшая структура, существующая с дореволюционных времен и ответственная за разработку пятилетних планов развития,
- Министерство экономической деятельности и финансов,
-Центральный банк Ирана, действующий в полной автономии от правительства,
- Национальный координационный совет по экономической деятельности.
Ответ, на наш взгляд, надо искать именно в новой элите. Она - отесанная и укрепившаяся в период жестких экономических санкций - с их снятием позиции свои сдавать не собирается. Достаточно частые речи президента Хасана Рухани о «силах, не заинтересованных в снятии санкции», обращены именно против этой новой элиты, которую, с учетом ее тесной связи с частью государственных структур - в первую очередь силовых, - можно назвать «государством в государстве». Это неприкрытая борьба между постсанкционным Ираном, ориентированным на президента Хасана Рухани, и санкционным, который не желает уступать свои позиции.
Что из себя представляет иранская «санкционная элита»
Насколько удалась иранская политика «сопротивления», судить можно по-разному.
Что касается бензина, то тенденция в данной сфере достаточно положительная: если в 2010-м Иран импортировал около 40% потребляемого в стране бензина, то в 2015-м уже 9%, что стало результатом строительства новых нефтеперерабатывающих заводов (в Горгане и Ясудже).
От импорта зерна, однако, Иран не отказался и не может отказаться, так как собственных земельных ресурсов для производства достаточного количества пшеницы у страны нет. Однако Тегеран поменял основных партнеров по импорту - если в 2010-м это была Канада, то в 2015 - это Индия, которая не поддержала основную часть международных экономических санкций в отношении ИРИ.
Процесс формирования новых экономических элит в стране как нельзя лучше прослеживается на срезе импорта пшеницы в связке с коренными изменениями в нефтяной отрасли.
Если в 2010-м организацией импорта пшеницы занимались 2 министерства - Экономики и Сельского Хозяйства, то к 2015-му ситуация коренным образом изменилась. В 2012-м право на импорт пшеницы получили частные компании. В том же году в Иране был принят достаточно революционный для страны закон о праве «кооперативов» экспортировать сырую нефть. До 2012-го этим правом обладала исключительно Иранская национальная нефтяная компания (ИННК). Смысл закона о «кооперативах» изначально был ориентирован на обход нефтяного эмбраго и продажу нефти на «черных рынках». Покупая нефть у ИННК, частники могли без какой-либо отчетности продавать ее на международных рынках, что вылилось в то, что «левая» иранская нефть попадала в Индию, в Сингапур и Ирак. Из последнего, например, она реэкспортировалась уже в качестве иракской нефти, а полученная за счет продажи валюта через серые схемы (от наличных средств до «предоплаты за строительство ВВЛЭП») попадала в иранскую финансовую систему.
Составной частью этой левой неофициальной схемы экспорта иранской нефти стала организация импорта пшеницы в ИРИ. Иранские «кооперативы» поставляли сырую нефть в Индию, а с учетом отключения ИРИ от системы SWIFT вместо валюты и финансовых переводов получали у индийских партнеров пшеницу, которую реализовывали на иранском рынке. Система достаточно простая, однако только на первый взгляд: с учетом стоимости импорта пшеницы из Индии (в 2014-м - на сумму около 670 млн. долларов) можно предположить, о каких оборотах может идти речь. И это только по пшенице - не считая медикаменты, мясо, технику, муку и другие товары. Далее эти кооперативы, которые занимались и занимаются оптовой продажей пшеницы, получали доступ к покупке валюты на «Специальной валютной бирже»: это единственное место, где можно покупать валюту по курсу иранского ЦБ, который ниже коммерческого на 20%. Купленная задешево валюта далее продается по коммерческому курсу через подконтрольный силовым структурам банк «Садерат», оставляя кооперативам и их владельцам значительную маржу.
В результате такого рода «политики сопротивления» за последние годы в Иране, фактически, произошла демонополизация как системы экспорта нефти, так и импорта критически важных товаров. Кроме того, в самой финансовой системе появились структуры, которым достался льготный доступ к валютным резервам и оборотам долларов внутри страны.
Кроме того, для обхода режима санкций иранскими бизнесменами была также создана целая сеть региональных компаний (в ОАЭ, в Сингапуре, Омане, Турции), которые помогали обходить режим санкций. Работая как местные резиденты, они за последние годы в сфере внешнеторговых операций смогли обеспечить импорт как важнейших продуктов и технологий в Иран, так и приток валюты в страну. О суммах, которые проходили через эти компании, можно только догадываться: пример Резы Зарраба - турецкого бизнесмена, который смог обеспечить вывоз из Ирана золота и, предположительно, нефти на сумму до 10 млрд. долларов и ввоз в ИРИ на такую же сумму иностранной валюты может помочь составить приблизительное представление о размахе и объеме деятельности зарубежных партнеров Ирана, работающих в основном с иранскими же компаниями, зарегистрированными в Стамбуле, Дубае и Багдаде.
Кто в Иране выиграл от «экономики сопротивления»?
Выше мы написали о создании иранских «кооперативов» и демонополизации секторов импорта и экспорта. Однако надо отчетливо понимать, что решения иранского правительства не были проявлениями либерализации экономических отношений внутри страны: все новосозданные «кооперативы» прошли процесс регистрации в Министерстве экономики и Министерстве информации (разведки) с тем, чтобы была зафиксирована их «компетентность» и «надежность». В итоге, право на свободную рыночную деятельность внутри и вне страны получили компании, тесно связанные с государством, в частности со спецслужбами, Министерством обороны и Корпусом стражей исламской революции (КСИР). Более чем показательными являются результаты деятельности такой компании, как Iran Aircraft Manufacturing Company. Данная компания входит в систему КСИР, и ее подразделение получило право на самостоятельный экспорт сырьевых продуктов из Ирана в 2012-м году. Если в 2010-м капитализация Iran Aircraft Manufacturing Company составляла около 120 млн. долларов, то в критическом санкционном 2014-м она уже составила около 480 млн. Другой пример - аффилированный с КСИР банк «Садерат» по уровню капитализации в 2010-м в Иране был на 5-м месте, а в 2014-м поднялся на 1-е. Дубайский же филиал банка стал 3-м в ОАЭ по уровню капитализации. И так произошло со многими компаниями, которые были вовлечены в политику «экономического сопротивления».
Тем самым, за последние санкционные годы в Иране появилась не только новая экономика, ориентированная на «сопротивление», но и новая экономическая элита, которая оттеснила старых игроков внутри Ирана - банки, строительные компании, бюро по экспорту, торговые фирмы. Эта новая элита более связана с силовыми структурами государства и сама по себе является частью государственной машины. В отличие от прежней элиты, ориентированной на автономную деятельность с соблюдением правил игры, а также состоящей из старой бюрократической гвардии, привыкшей работать по легальным схемам.
Почему эту ситуацию трудно будет изменить
Саму идею «Управления экономического сопротивления» объяснить можно тем, что новая санкционная элита в условиях снятия санкций старается институционализировать свое новое положение в стране и частично берет верх над элитой постсанкционной. Само «Управление» станет первым институтом, который будет координировать интересы новой иранской экономики, крайне не заинтересованной в восстановлении прежних правил игры и формальных схем управления экономической деятельностью.
Предложение же ряда парламентариев о передаче «Управлению» особых полномочий по «сопротивлению» может означать, что новая структура сможет блокировать реформы и новые инициативы правительства Рухани с формулировкой, что они снижают уровень «сопротивляемости» экономики и ставят ИРИ в зависимость от иностранных компаний и государств.
А это не только угроза внутренней экономической политике Рухани, но и палка в колеса внешней экономической политики: как полноправное вступление в МВФ, так и возможное подписание договора о ЗСТ с ЕАЭС требуют либерализации внутреннего рынка и торговли. Однако судя по успехам лоббистской работы новой иранской экономической и финансовой элиты процесс пойдет именно по пути сохранения закрытости иранского рынка и экономики.
ACSR
За наводку спасибо epistolane
