ЧВК - русский исторический опыт на примере похода Ермака.
Часть III.
Ход боевых действий.
Как отмечено выше казацким историком, отряд бодро и без потерь глубоко продвинулся на сибирскую территорию, фактически войдя непосредственно в земли Кучума. Одно из заблуждений, бытующих до наших времен, в пользу ЧВК, это предположение, что частные армии снимают ответственность с официальных властей и народов, в чьих интересах они воюют. Мол, это дело наёмников, пострадавшие от их рук, должны им и мстить. В конкретном случае с Ермаком это не сработало. Для татар, это всё были русские, они не отличали казаков, наёмников, царя и простых людей. Кучум, избегая до поры до времени прямого столкновения с Ермаком, решил нанести ассиметричный ответный удар. Его союзник, пелымский князь, с несколькими племенными отрядами (до тысячи человек) неожиданно атаковал оставшиеся без надёжной защиты пермские земли. Были сожжены несколько городков, множество мирных людей убиты и угнаны в плен, промышленности был нанесён колоссальный ущерб. Пострадали не только строгановские промыслы, но все, кто оказался под ударом, включая и царские предприятия.
Весть о кровавом побоище в самом сердце пермской земли дошла до Ивана Грозного быстро. Он, как будто напрочь забыв о своих предыдущих указаниях, возложил всю вину за катастрофу на Строгановых и прислал им письмо на грани смертного приговора.
«А это случилось из-за вашего вероломства - вы вогулов, и вотяков, и пелымцев от наших льгот предложили отлучить, а сами задирали их и нападали на них, да из-за той горячности с сибирским султаном нас и поссорили. Да волжских атаманов и казаков к себе пригласили, наняли разбойников в свои острожки без нашего приказа, ведь те атаманы и казаки прежде на Волге разбойничали и ссорили нас с Ногайской ордой: послов ногайских на Волге, на перекатах, громили, и ордобазарцев по дорогам грабили и убивали, и нашим людям огромный вред и ущерб причинили, и нашу государеву казну захватили и посла убили. И вот им своей вины искупить было нечем, они и перешли к вам в Пермскую землю, но и здесь хотят разбойничать и грабить, как на Волге. Да и вам не было необходимости самовольничать, но наши далекие окраинные уделы от всех наших врагов и недругов защищать…А если не отошлете из своих острожков волжских казаков и атаманов Ермака Тимофеева с соратниками, а станете их при себе держать, Пермские же земли не станете охранять и если из-за этого вашего вероломства как-нибудь пермские люди и острожки пострадают от вогулов, сибирского султана, пелымцев и от других отрядов, то впредь мы обратим на вас страшный гнев и немилость великую. А атаманов и казаков, которые вас слушали и вам служили, а нашу землю оставили без охраны и не защитили, за то приказал перевешать. И вы бы тех казаков обязательно отправили в Пермь.
Написано в Москве 16 ноября 1582 года».
Так описывает морально-психологическое состояние своих шефов строгановский летописец: «тогда в глубокую печаль впали потому, что по прежнему цареву, государеву, указу и по прежним его, государевым, грамотам приказано острожки строить, и людей подбирать, да против сибирского султана идти воевать, а ныне его же, государевым, указом не велено отпускать волжских атаманов и казаков, а у них уже отпущены в Сибирь атаман Ермак Тимофеев с соратниками.».
Стало ясно, что спасти Строгановых и казаков может теперь только подаренная царю на блюдечке голова Кучума вместе со всей сибирской землёй. Наверное, здесь проявляется классическая система взаимоотношений государства и частных армий, которые до сих пор балансируют между противоречивыми приказами - намёками властей и уголовным преследованием.
Непосредственно ход боевых действий Ермака против Кучума, думаю, подробно описывать не стоит, так как читатель, наверное с ним знаком по многочисленным художественным книгам, фильмам, историческим документам.
Полностью оправдала себя ставка Строгановых на обеспечение тотального технического превосходства. Татарские стрелы отлетали от доспехов, огнестрельное оружие делало невозможным сопротивление. При этом мощным фактором было морально-психологическое воздействие, оказываемое современным оружием. Огонь пищалей убивал десятки вражеских бойцов, а распугивал, приводил в смятение и обращал в бегство - сотни. Отряд Ермака проходил, где хотел, как нож через масло.
Мало того, против Кучума выступили и его недавние союзники. С войском пришел воевать против Кучума Сейдяк Бекбулатов, а ближайший союзник Кучума, князь Карача со своими людьми его покинул. Может
быть, это был результат военной дипломатии, может обычный раздор в стане проигравших, может, всё вместе.
Довольно быстро основные силы Кучума были уничтожены, взят в плен казаками (ювелирно выкраден прямо из лагеря) его сын-наследник Маметкул. Кучум, видя невозможность открытой борьбы, оставил столицу казакам и отступил вглубь своей территории.
Сибирская столица Тобольск в итоге была занята Ермаком без боя. Дальше Ермак начинает мелкими отрядами брать остальные поселения татар. Есиповская летопись с удовлетворением описывает триумф: «Храбровавшу Ермаку з дружиною по всей Сибирстей земли, ходиша стопами свободными, ни от кого же устрашающееся … Повоева же многий городки и улусы по реке Иртышу и по великой Оби, [и] Назимъской городок взяша со князем их и со всем богатством. Возврати же ся во град Сибирь с радостию великою и корыстию.»
Радость, правда, оказалась не долгой. Князь Карача, спасший от разгрома своих людей, решил продолжить борьбу иными методами. Со своими отрядами, активно вовлекая местных жителей, он организовал настоящую партизанскую войну. Больше не вступая в крупномасштабные сражения, татары перешли к тактике засад и диверсий. Скоро к такой же тактике прибегли и сам Кучум, и Бекбулат и иные «полевые командиры»
Если в ходе «классической» войны отряд Ермака потерял по разным данным от 50 до 100 человек, разгромив многотысячное войско противника и заняв все ключевые объекты, то теперь отряд стал нести большие потери и таять на глазах без значимых достижений. Казаков убивали на ночлеге, на переходах, заманивали в хитроумные засады.
Так, князь Карача однажды прислал к Ермаку послов с миром и попросил помощи против другого князька - соперника. Ермак, надеясь играть на противоречиях между местными силами так же успешно, как вначале похода, отправил вместе с Карачей 40 бойцов под командованием атамана Кольцо.
Однако, когда совместный отряд достаточно отошёл от Тобольска, люди Карачи ночью вырезали мирно спавших казаков вместе с атаманом прямо у себя в лагере. Возможно, вся война Карачи с мифическим соперником была выдумкой.
Хотя к 1585 году, на четвертый год кампании, вся территория Западной Сибири превратилась в сплошную зону нестабильности, без выраженных фронтов, союзов и блоков. Шла война всех против всех. Нет сведений о том, чтобы Ермак пытался наладить какую-то администрацию. Число местных, готовых воевать против русских росло. Возможно, к этому вели разные бесчинства, которыми славны были казаки ещё на Волге, а возможно, сама обстановка, уже не позволявшая вернуться к мирному труду. Ермак и стоявшие за ним Строгановы, добившись быстрого успеха на начальном этапе, оказались не способны закрепить успех и обеспечить контроль над захваченной территорией.
Ловушка, в которой погиб Кольцо, не научила, как следует Ермака осторожности. Штаб отряда, умевший раньше стравливать местных князьков, делал всё больше промахов, пока не промахнулся окончательно. Неустановленные лица донесли Ермаку, что люди Кучума грабят на Иртыше, в районе Вагая, бухарских купцов с богатой казной. Ермак с группой спешно отправился туда без перепроверки сведений и без разведки. Бухарских купцов не обнаружил и следа, расположился лагерем. И ночью был неожиданно атакован скрытно собравшимися здесь основными силами Кучума. То ли выставленный караул спал - сказывалась усталость от войны, то ли татары научились обманывать казацкие караулы. Погибли все бойцы отряда, включая и самого Ермака Тимофеева.
Исход кампании.
К 1585 году в живых остался из числа атаманов только Мещеряк, который и возглавил остатки отряда. Есиповская летопись так описывает их положение и решение: «По убиении Ермакове з дружиною оставшая во граде Сибири видяше, яко наставника злочестивыи тотаровя убиша и з дружиною его, с прочими казаками, и убояшася жити во граде, изыдоша из града тай и поплыша вниз по Иртишу и по великой Оби, и через Камень бежаш[а] к Руси. Град же Сибирь оставиша пуст.» Как видно казацкий хроникёр сам стыдится и досадует за такой исход, оставляя его без подробностей. Строгановы пишут подробней: «Вскоре после гибели неустрашимого Ермака Тимофеева с соратниками атаман Матвей Мещеряк и остальные казаки начали размышлять, говоря друг другу: «О достойные наши собратья! Как нам поступить и что сделать? Здесь ли остаться и город Тобольск сохранять или, бросив (его), прочь пойти, поскольку таков был суд Божий - атаманы наши мужественные с дружиной нашей доблестной все перебиты были, а нас немного осталось, и город сохранять нам не по силе, а против нечестивых врагов и неверных агарян обороняться и сражаться некому. Если нам не так поступить, а в городе сидеть (в осаде), то от татарских нечестивых рук не уцелеть. Когда уж на то Божья воля, то и город, по всей видимости, не удержать. Не лучше ли нам, собратья, из того города уйти и вернуться в Русь, откуда и пришли;». И эти слова атамана Матвея Мещеряка всем были по душе, и пошли все в Русь, а город Тобольск покинули.»
Сразу после этого за контроль над территорией развернулась нешуточная борьба. Первым занял Тобольск сын Кучума Алей, но продержался только несколько месяцев. Город был взят штурмом войсками Бекбулата, власть которого, однако, дальше столицы бывшего Сибирского царства не распространилась. Часть территорий условно контролировал Карача, другую часть - Кучум, но в основном пространство распалось на мелкие княжества, ожесточённо воевавшие между собой.
Стратегическое значение и последствия.
В общем, из сказанного видно, что участникам отряда Ермака не удалось как следует заработать на этой войне. И если казаку вольница была важнее денег, и можно предположить, что три года бардака были им за счастье, то наёмники, возможно, были разочарованы. Так или иначе, мало, кто вернулся из похода живым да с добычей. Из атаманов выжил только Мещеряк, вернувшийся к Строгановым, и видимо, без денег. Скупо, но ясно о дальнейшей судьбе военного профессионала М. Мещеряка говорит Википедия: «В конце 1585 года Матвей Мещеряк, вернувшись на Волгу, понял, что прежней вольницы не будет из-за построенной там крепости поселения Самара, для недопущения разбоя на Волге вольными казаками, и решил уйти на восток. Хорошее место было на территории Большой Ногайской Орды, на реке Яик рядом с устьем р. Илек. В октябре 1586 года на Яике прочитали царскую грамоту, в которой говорилось о том, что казакам обещали прощение всех проступков, и они должны были вступить в отряд крымского царевича Мурат-Гирея, принявшего русскую сторону. Атаман Матвей Мещеряк и ещё сотня вольных казаков поддержали эту грамоту и пошли сначала в Самару. Потом отряд казаков вышел из Самары в Астрахань, где был назначен сбор, но в пути атамана Матвея Мещеряка и четверых товарищей снова отозвали в Самару, где их арестовали. В марте 1587 года в Самаре, на главной городской площади, был повешен атаман Матвей Мещеряк и его товарищи.» (Строгановская летопись противоречит, упоминая Мещеряка среди своих воевод в дальнейшем, но мы доверимся казацким и царским источникам).
Явно ничего в прямом смысле добычи не заработали и Строгановы, понесшие все затраты по финансированию похода. При этом результат похода точно не позволял Строгановым приступить к освоению сибирских земель. (можно добавить еще и потери от набега Бекбулата в начале войны). То есть, вряд ли Строгановы были довольны. Можно считать плюсом, что несколько лет татары, занятые войной дома, не беспокоили набегами строгановские вотчины, но этого можно было добиться гораздо дешевле.
Все дивиденды получила Русь-матушка в лице царя (к тому времени уже Фёдора Иоановича). Без людских и финансовых затрат Москва избавилась от враждебного Сибирского царства, как целостного военного и государственного механизма, создала условия, благоприятные для политической и экономической экспансии в Сибирь. Всё было так обставлено, что царь не то, что «спасибо» не был должен Строгановым, но только «милостию своею живот им оставил, не смотря на все их коварства и злодеяния». Если быть совсем циником, то плюсом для Москвы стало и крайнее ослабление военной мощи самих Строгановых, и гибель наиболее «отвязных» атаманов и казаков, таких как Кольцо.
Уже в 1586 году царь взялся за дело сам. В Сибирь вошли воеводы Сукин и Мясной с кадровыми царскими стрелецкими частями и артиллерией, в том числе и тяжёлой. С ними был письменный голова Данила Чулков для «заведения дел» - налаживания администрации. Воеводы не встречая организованного сопротивления заняли Тобольск. Бекбулат со своим войском отошёл от города, но не далеко. Так же рядом с Тобольском, ожидая развития событий, стоял со своими отрядами Карача. Сукин пригласил Бекбулата и Карачу на переговоры о мире. Во время дружественного обеда Бекбулата, и Карачу схватили, а их свиту стрельцы вырезали. (Формальным поводом к насилию было объявлено то, что, когда пили за здоровья русского царя, один из приближённых Бекбулата поперхнулся и тем оскорбил россиян). Оба князя, подобно Маметкулу, были отправлены в Москву.
В самом Тобольске оставили мощный гарнизон, а основную военно-политическую базу основали в Тюмени. Новая власть занялась организацией судов, активной правоохранительной деятельностью, даже экономически поддерживала местное население. По сравнению с казаками Ермака, «добрые следователи» Сукин и Мясной быстро овладели ситуацией. «Когда увидели все-неверные, что положены они Господом Богом в подножие ног православных царей и отданы в их высокую царскую руку, то многие нечестивые племена покорились и, отказавшись от своей нечестивой басурманской веры, приняли святое крещение с женами и с детьми и ощутили печать благодати Духа Святого. И государю царю служили преданно и надежно, против нечестивых басурман все выступали, а сами государю всегда подати платили.» (Летопись Строгановых)
Уже к 1604 г. Войска вышли к Томи, основав Томск и фактически, поставив под контроль всю Западную Сибирь. Через три года первые остроги были основаны на Енисее. Кучум, потерявший всё, бежал к ногайцам, где погиб в одной из местных «разборок». Строгановы, конечно, получили доступ к освоению местных ресурсов, но не как собственных земель, а на тех же основаниях, как и по всей России - по разрешению царя в строго оговорённых объемах.
Выводы.
Исследованные документы позволяют утверждать, что в позднем средневековье Россия широко использовала частные военные структуры для решения внешнеполитических задач. Распространение наёмничества и наёмных армий для России не стало таким же обширным, как в Европе в ту же эпоху. Москва использовала эти инструменты только тогда и там, где не было возможности вести дело силами царской армии - а точнее за Волгой и Уралом.
Поход Ермака является фактом крупнейшего по масштабам и значимости применения частных военных структур в русской истории. Характер и качество подготовки отряда и всей кампании говорит о наличии богатого опыта в организации таких мероприятий, а значит, поход Ермака, если и крупнейшая акция, то точно не первая и не единственная. Можно говорить об имевшейся культуре подготовки, организации и проведения таких акций.
Компании Строгановых удалось самостоятельно без государственной помощи создать в виде отряда Ермака качественный военный инструмент, позволивший решить их ближайшие задачи - уничтожить соседнее государство - Сибирское царство, как целостный военно-политический механизм.
Между тем данный инструмент оказался не эффективен для решения задач по установлению контроля за захваченной территорией и обеспечения условий для её хозяйственного освоения. Таким образом, можно говорить о неуспешности акции Строгановых с экономической точки зрения. Сложно говорить о причине неуспеха. У Строгановых уже существовала качественная система обеспечения безопасности на территории Пермских земель. Что именно не позволило распространить эту систему на захваченную территорию? Возможно, отсутствие необходимых финансовых и кадровых ресурсов. Возможно, то, что после разгрома армии Кучума на территории всё еще действовали множество мелких враждебных отрядов, ведших партизанскую борьбу. Возможно, отсутствие такого плана (надеялись, что контроль будет обеспечен теми же силами, что и захват - отрядом Ермака, который оказался недостаточно универсальным для этого).
Отношение государства к частным военным структурам и их организаторам было, мягко говоря, циничным. Строгановы, Ермак и его люди балансировали между статусом военных преступников, государственных изменников и союзников. В отличие от Европы, где батальоны наёмников составляли в то время основную массу армий, и в их «работе» никто не видел ни чего предосудительного, в России военная служба сохраняла «сакральный» характер, основу войска составляли силы, служившие только царю. Все, кто не служил царю, но занимался военным делом, считались «лихими людьми» - разбойниками. «Временные попутчики» получали противоречивые указания, намёки и постоянно находились под угрозой уголовного преследования, которое наступало в общем-то неизбежно и только откладывалось по соображениям текущей целесообразности. Единственный выживший атаман Мещеряк был казнён после похода, когда стал не нужен. Между тем в 1582 году (во время похода) атаман Кольцо приезжал в Москву с письмом от Ермака, дарами и пленным Маметкулом. Кольцо был встречен по чести, никто ему не припоминал грабежей на Волге «государь пожаловал их деньгами и кормом, и выходными сукнами» (Есиповская летопись). Строгановы сообщают чуть иначе - Грозный к тому времени помер, а казаков встречали московские бояре… Но суть дела не меняется. Кольцо с наградами и почётом был снова отправлен в Сибирь продолжать войну.
В итоге, Кучум и другие местные князья уничтожались руками казаков, казаки уничтожались руками татар, Строгановы были вынуждены всё это оплачивать, вынимая деньги из оборота и соответственно, беднея. Царские войска не пришли на помощь казакам в 1585-м году, дождавшись их полного разгрома или по крайней мере максимального ослабления. Пришли войска в Сибирь меньше чем через год после сдачи казаками Тобольска. Может, это и не было продуманной позицией царя на взаимоистребление всех действующих в регионе сил, а просто следствием фактической невозможности снарядить поход годом раньше. Может, сказались многочисленные трудности во взаимоотношениях государевых военных с «частниками» в предыдущие годы в Пермских землях (царские войска приходили без провианта в строгановские гарнизоны, полагая, что местные должны их кормить, что приводило к конфликтам, так же случались и традиционные столкновения на тему «кто круче», иногда царёвы командиры пытались заодно командовать строгановскими людьми). Есть предположения, что Строгановы до последнего верили в успех Ермака и, не желая делить с царём плоды победы, не сообщали ему о необходимости военной помощи. Может, имело место всё это вместе взятое, но царские войска появились на театре военных действий в самый оптимальный для себя момент.
Часть I Часть II
Источник
Ход боевых действий.
Как отмечено выше казацким историком, отряд бодро и без потерь глубоко продвинулся на сибирскую территорию, фактически войдя непосредственно в земли Кучума. Одно из заблуждений, бытующих до наших времен, в пользу ЧВК, это предположение, что частные армии снимают ответственность с официальных властей и народов, в чьих интересах они воюют. Мол, это дело наёмников, пострадавшие от их рук, должны им и мстить. В конкретном случае с Ермаком это не сработало. Для татар, это всё были русские, они не отличали казаков, наёмников, царя и простых людей. Кучум, избегая до поры до времени прямого столкновения с Ермаком, решил нанести ассиметричный ответный удар. Его союзник, пелымский князь, с несколькими племенными отрядами (до тысячи человек) неожиданно атаковал оставшиеся без надёжной защиты пермские земли. Были сожжены несколько городков, множество мирных людей убиты и угнаны в плен, промышленности был нанесён колоссальный ущерб. Пострадали не только строгановские промыслы, но все, кто оказался под ударом, включая и царские предприятия.
Весть о кровавом побоище в самом сердце пермской земли дошла до Ивана Грозного быстро. Он, как будто напрочь забыв о своих предыдущих указаниях, возложил всю вину за катастрофу на Строгановых и прислал им письмо на грани смертного приговора.
«А это случилось из-за вашего вероломства - вы вогулов, и вотяков, и пелымцев от наших льгот предложили отлучить, а сами задирали их и нападали на них, да из-за той горячности с сибирским султаном нас и поссорили. Да волжских атаманов и казаков к себе пригласили, наняли разбойников в свои острожки без нашего приказа, ведь те атаманы и казаки прежде на Волге разбойничали и ссорили нас с Ногайской ордой: послов ногайских на Волге, на перекатах, громили, и ордобазарцев по дорогам грабили и убивали, и нашим людям огромный вред и ущерб причинили, и нашу государеву казну захватили и посла убили. И вот им своей вины искупить было нечем, они и перешли к вам в Пермскую землю, но и здесь хотят разбойничать и грабить, как на Волге. Да и вам не было необходимости самовольничать, но наши далекие окраинные уделы от всех наших врагов и недругов защищать…А если не отошлете из своих острожков волжских казаков и атаманов Ермака Тимофеева с соратниками, а станете их при себе держать, Пермские же земли не станете охранять и если из-за этого вашего вероломства как-нибудь пермские люди и острожки пострадают от вогулов, сибирского султана, пелымцев и от других отрядов, то впредь мы обратим на вас страшный гнев и немилость великую. А атаманов и казаков, которые вас слушали и вам служили, а нашу землю оставили без охраны и не защитили, за то приказал перевешать. И вы бы тех казаков обязательно отправили в Пермь.
Написано в Москве 16 ноября 1582 года».
Так описывает морально-психологическое состояние своих шефов строгановский летописец: «тогда в глубокую печаль впали потому, что по прежнему цареву, государеву, указу и по прежним его, государевым, грамотам приказано острожки строить, и людей подбирать, да против сибирского султана идти воевать, а ныне его же, государевым, указом не велено отпускать волжских атаманов и казаков, а у них уже отпущены в Сибирь атаман Ермак Тимофеев с соратниками.».
Стало ясно, что спасти Строгановых и казаков может теперь только подаренная царю на блюдечке голова Кучума вместе со всей сибирской землёй. Наверное, здесь проявляется классическая система взаимоотношений государства и частных армий, которые до сих пор балансируют между противоречивыми приказами - намёками властей и уголовным преследованием.
Непосредственно ход боевых действий Ермака против Кучума, думаю, подробно описывать не стоит, так как читатель, наверное с ним знаком по многочисленным художественным книгам, фильмам, историческим документам.
Полностью оправдала себя ставка Строгановых на обеспечение тотального технического превосходства. Татарские стрелы отлетали от доспехов, огнестрельное оружие делало невозможным сопротивление. При этом мощным фактором было морально-психологическое воздействие, оказываемое современным оружием. Огонь пищалей убивал десятки вражеских бойцов, а распугивал, приводил в смятение и обращал в бегство - сотни. Отряд Ермака проходил, где хотел, как нож через масло.
Мало того, против Кучума выступили и его недавние союзники. С войском пришел воевать против Кучума Сейдяк Бекбулатов, а ближайший союзник Кучума, князь Карача со своими людьми его покинул. Может
быть, это был результат военной дипломатии, может обычный раздор в стане проигравших, может, всё вместе.
Довольно быстро основные силы Кучума были уничтожены, взят в плен казаками (ювелирно выкраден прямо из лагеря) его сын-наследник Маметкул. Кучум, видя невозможность открытой борьбы, оставил столицу казакам и отступил вглубь своей территории.
Сибирская столица Тобольск в итоге была занята Ермаком без боя. Дальше Ермак начинает мелкими отрядами брать остальные поселения татар. Есиповская летопись с удовлетворением описывает триумф: «Храбровавшу Ермаку з дружиною по всей Сибирстей земли, ходиша стопами свободными, ни от кого же устрашающееся … Повоева же многий городки и улусы по реке Иртышу и по великой Оби, [и] Назимъской городок взяша со князем их и со всем богатством. Возврати же ся во град Сибирь с радостию великою и корыстию.»
Радость, правда, оказалась не долгой. Князь Карача, спасший от разгрома своих людей, решил продолжить борьбу иными методами. Со своими отрядами, активно вовлекая местных жителей, он организовал настоящую партизанскую войну. Больше не вступая в крупномасштабные сражения, татары перешли к тактике засад и диверсий. Скоро к такой же тактике прибегли и сам Кучум, и Бекбулат и иные «полевые командиры»
Если в ходе «классической» войны отряд Ермака потерял по разным данным от 50 до 100 человек, разгромив многотысячное войско противника и заняв все ключевые объекты, то теперь отряд стал нести большие потери и таять на глазах без значимых достижений. Казаков убивали на ночлеге, на переходах, заманивали в хитроумные засады.
Так, князь Карача однажды прислал к Ермаку послов с миром и попросил помощи против другого князька - соперника. Ермак, надеясь играть на противоречиях между местными силами так же успешно, как вначале похода, отправил вместе с Карачей 40 бойцов под командованием атамана Кольцо.
Однако, когда совместный отряд достаточно отошёл от Тобольска, люди Карачи ночью вырезали мирно спавших казаков вместе с атаманом прямо у себя в лагере. Возможно, вся война Карачи с мифическим соперником была выдумкой.
Хотя к 1585 году, на четвертый год кампании, вся территория Западной Сибири превратилась в сплошную зону нестабильности, без выраженных фронтов, союзов и блоков. Шла война всех против всех. Нет сведений о том, чтобы Ермак пытался наладить какую-то администрацию. Число местных, готовых воевать против русских росло. Возможно, к этому вели разные бесчинства, которыми славны были казаки ещё на Волге, а возможно, сама обстановка, уже не позволявшая вернуться к мирному труду. Ермак и стоявшие за ним Строгановы, добившись быстрого успеха на начальном этапе, оказались не способны закрепить успех и обеспечить контроль над захваченной территорией.
Ловушка, в которой погиб Кольцо, не научила, как следует Ермака осторожности. Штаб отряда, умевший раньше стравливать местных князьков, делал всё больше промахов, пока не промахнулся окончательно. Неустановленные лица донесли Ермаку, что люди Кучума грабят на Иртыше, в районе Вагая, бухарских купцов с богатой казной. Ермак с группой спешно отправился туда без перепроверки сведений и без разведки. Бухарских купцов не обнаружил и следа, расположился лагерем. И ночью был неожиданно атакован скрытно собравшимися здесь основными силами Кучума. То ли выставленный караул спал - сказывалась усталость от войны, то ли татары научились обманывать казацкие караулы. Погибли все бойцы отряда, включая и самого Ермака Тимофеева.
Исход кампании.
К 1585 году в живых остался из числа атаманов только Мещеряк, который и возглавил остатки отряда. Есиповская летопись так описывает их положение и решение: «По убиении Ермакове з дружиною оставшая во граде Сибири видяше, яко наставника злочестивыи тотаровя убиша и з дружиною его, с прочими казаками, и убояшася жити во граде, изыдоша из града тай и поплыша вниз по Иртишу и по великой Оби, и через Камень бежаш[а] к Руси. Град же Сибирь оставиша пуст.» Как видно казацкий хроникёр сам стыдится и досадует за такой исход, оставляя его без подробностей. Строгановы пишут подробней: «Вскоре после гибели неустрашимого Ермака Тимофеева с соратниками атаман Матвей Мещеряк и остальные казаки начали размышлять, говоря друг другу: «О достойные наши собратья! Как нам поступить и что сделать? Здесь ли остаться и город Тобольск сохранять или, бросив (его), прочь пойти, поскольку таков был суд Божий - атаманы наши мужественные с дружиной нашей доблестной все перебиты были, а нас немного осталось, и город сохранять нам не по силе, а против нечестивых врагов и неверных агарян обороняться и сражаться некому. Если нам не так поступить, а в городе сидеть (в осаде), то от татарских нечестивых рук не уцелеть. Когда уж на то Божья воля, то и город, по всей видимости, не удержать. Не лучше ли нам, собратья, из того города уйти и вернуться в Русь, откуда и пришли;». И эти слова атамана Матвея Мещеряка всем были по душе, и пошли все в Русь, а город Тобольск покинули.»
Сразу после этого за контроль над территорией развернулась нешуточная борьба. Первым занял Тобольск сын Кучума Алей, но продержался только несколько месяцев. Город был взят штурмом войсками Бекбулата, власть которого, однако, дальше столицы бывшего Сибирского царства не распространилась. Часть территорий условно контролировал Карача, другую часть - Кучум, но в основном пространство распалось на мелкие княжества, ожесточённо воевавшие между собой.
Стратегическое значение и последствия.
В общем, из сказанного видно, что участникам отряда Ермака не удалось как следует заработать на этой войне. И если казаку вольница была важнее денег, и можно предположить, что три года бардака были им за счастье, то наёмники, возможно, были разочарованы. Так или иначе, мало, кто вернулся из похода живым да с добычей. Из атаманов выжил только Мещеряк, вернувшийся к Строгановым, и видимо, без денег. Скупо, но ясно о дальнейшей судьбе военного профессионала М. Мещеряка говорит Википедия: «В конце 1585 года Матвей Мещеряк, вернувшись на Волгу, понял, что прежней вольницы не будет из-за построенной там крепости поселения Самара, для недопущения разбоя на Волге вольными казаками, и решил уйти на восток. Хорошее место было на территории Большой Ногайской Орды, на реке Яик рядом с устьем р. Илек. В октябре 1586 года на Яике прочитали царскую грамоту, в которой говорилось о том, что казакам обещали прощение всех проступков, и они должны были вступить в отряд крымского царевича Мурат-Гирея, принявшего русскую сторону. Атаман Матвей Мещеряк и ещё сотня вольных казаков поддержали эту грамоту и пошли сначала в Самару. Потом отряд казаков вышел из Самары в Астрахань, где был назначен сбор, но в пути атамана Матвея Мещеряка и четверых товарищей снова отозвали в Самару, где их арестовали. В марте 1587 года в Самаре, на главной городской площади, был повешен атаман Матвей Мещеряк и его товарищи.» (Строгановская летопись противоречит, упоминая Мещеряка среди своих воевод в дальнейшем, но мы доверимся казацким и царским источникам).
Явно ничего в прямом смысле добычи не заработали и Строгановы, понесшие все затраты по финансированию похода. При этом результат похода точно не позволял Строгановым приступить к освоению сибирских земель. (можно добавить еще и потери от набега Бекбулата в начале войны). То есть, вряд ли Строгановы были довольны. Можно считать плюсом, что несколько лет татары, занятые войной дома, не беспокоили набегами строгановские вотчины, но этого можно было добиться гораздо дешевле.
Все дивиденды получила Русь-матушка в лице царя (к тому времени уже Фёдора Иоановича). Без людских и финансовых затрат Москва избавилась от враждебного Сибирского царства, как целостного военного и государственного механизма, создала условия, благоприятные для политической и экономической экспансии в Сибирь. Всё было так обставлено, что царь не то, что «спасибо» не был должен Строгановым, но только «милостию своею живот им оставил, не смотря на все их коварства и злодеяния». Если быть совсем циником, то плюсом для Москвы стало и крайнее ослабление военной мощи самих Строгановых, и гибель наиболее «отвязных» атаманов и казаков, таких как Кольцо.
Уже в 1586 году царь взялся за дело сам. В Сибирь вошли воеводы Сукин и Мясной с кадровыми царскими стрелецкими частями и артиллерией, в том числе и тяжёлой. С ними был письменный голова Данила Чулков для «заведения дел» - налаживания администрации. Воеводы не встречая организованного сопротивления заняли Тобольск. Бекбулат со своим войском отошёл от города, но не далеко. Так же рядом с Тобольском, ожидая развития событий, стоял со своими отрядами Карача. Сукин пригласил Бекбулата и Карачу на переговоры о мире. Во время дружественного обеда Бекбулата, и Карачу схватили, а их свиту стрельцы вырезали. (Формальным поводом к насилию было объявлено то, что, когда пили за здоровья русского царя, один из приближённых Бекбулата поперхнулся и тем оскорбил россиян). Оба князя, подобно Маметкулу, были отправлены в Москву.
В самом Тобольске оставили мощный гарнизон, а основную военно-политическую базу основали в Тюмени. Новая власть занялась организацией судов, активной правоохранительной деятельностью, даже экономически поддерживала местное население. По сравнению с казаками Ермака, «добрые следователи» Сукин и Мясной быстро овладели ситуацией. «Когда увидели все-неверные, что положены они Господом Богом в подножие ног православных царей и отданы в их высокую царскую руку, то многие нечестивые племена покорились и, отказавшись от своей нечестивой басурманской веры, приняли святое крещение с женами и с детьми и ощутили печать благодати Духа Святого. И государю царю служили преданно и надежно, против нечестивых басурман все выступали, а сами государю всегда подати платили.» (Летопись Строгановых)
Уже к 1604 г. Войска вышли к Томи, основав Томск и фактически, поставив под контроль всю Западную Сибирь. Через три года первые остроги были основаны на Енисее. Кучум, потерявший всё, бежал к ногайцам, где погиб в одной из местных «разборок». Строгановы, конечно, получили доступ к освоению местных ресурсов, но не как собственных земель, а на тех же основаниях, как и по всей России - по разрешению царя в строго оговорённых объемах.
Выводы.
Исследованные документы позволяют утверждать, что в позднем средневековье Россия широко использовала частные военные структуры для решения внешнеполитических задач. Распространение наёмничества и наёмных армий для России не стало таким же обширным, как в Европе в ту же эпоху. Москва использовала эти инструменты только тогда и там, где не было возможности вести дело силами царской армии - а точнее за Волгой и Уралом.
Поход Ермака является фактом крупнейшего по масштабам и значимости применения частных военных структур в русской истории. Характер и качество подготовки отряда и всей кампании говорит о наличии богатого опыта в организации таких мероприятий, а значит, поход Ермака, если и крупнейшая акция, то точно не первая и не единственная. Можно говорить об имевшейся культуре подготовки, организации и проведения таких акций.
Компании Строгановых удалось самостоятельно без государственной помощи создать в виде отряда Ермака качественный военный инструмент, позволивший решить их ближайшие задачи - уничтожить соседнее государство - Сибирское царство, как целостный военно-политический механизм.
Между тем данный инструмент оказался не эффективен для решения задач по установлению контроля за захваченной территорией и обеспечения условий для её хозяйственного освоения. Таким образом, можно говорить о неуспешности акции Строгановых с экономической точки зрения. Сложно говорить о причине неуспеха. У Строгановых уже существовала качественная система обеспечения безопасности на территории Пермских земель. Что именно не позволило распространить эту систему на захваченную территорию? Возможно, отсутствие необходимых финансовых и кадровых ресурсов. Возможно, то, что после разгрома армии Кучума на территории всё еще действовали множество мелких враждебных отрядов, ведших партизанскую борьбу. Возможно, отсутствие такого плана (надеялись, что контроль будет обеспечен теми же силами, что и захват - отрядом Ермака, который оказался недостаточно универсальным для этого).
Отношение государства к частным военным структурам и их организаторам было, мягко говоря, циничным. Строгановы, Ермак и его люди балансировали между статусом военных преступников, государственных изменников и союзников. В отличие от Европы, где батальоны наёмников составляли в то время основную массу армий, и в их «работе» никто не видел ни чего предосудительного, в России военная служба сохраняла «сакральный» характер, основу войска составляли силы, служившие только царю. Все, кто не служил царю, но занимался военным делом, считались «лихими людьми» - разбойниками. «Временные попутчики» получали противоречивые указания, намёки и постоянно находились под угрозой уголовного преследования, которое наступало в общем-то неизбежно и только откладывалось по соображениям текущей целесообразности. Единственный выживший атаман Мещеряк был казнён после похода, когда стал не нужен. Между тем в 1582 году (во время похода) атаман Кольцо приезжал в Москву с письмом от Ермака, дарами и пленным Маметкулом. Кольцо был встречен по чести, никто ему не припоминал грабежей на Волге «государь пожаловал их деньгами и кормом, и выходными сукнами» (Есиповская летопись). Строгановы сообщают чуть иначе - Грозный к тому времени помер, а казаков встречали московские бояре… Но суть дела не меняется. Кольцо с наградами и почётом был снова отправлен в Сибирь продолжать войну.
В итоге, Кучум и другие местные князья уничтожались руками казаков, казаки уничтожались руками татар, Строгановы были вынуждены всё это оплачивать, вынимая деньги из оборота и соответственно, беднея. Царские войска не пришли на помощь казакам в 1585-м году, дождавшись их полного разгрома или по крайней мере максимального ослабления. Пришли войска в Сибирь меньше чем через год после сдачи казаками Тобольска. Может, это и не было продуманной позицией царя на взаимоистребление всех действующих в регионе сил, а просто следствием фактической невозможности снарядить поход годом раньше. Может, сказались многочисленные трудности во взаимоотношениях государевых военных с «частниками» в предыдущие годы в Пермских землях (царские войска приходили без провианта в строгановские гарнизоны, полагая, что местные должны их кормить, что приводило к конфликтам, так же случались и традиционные столкновения на тему «кто круче», иногда царёвы командиры пытались заодно командовать строгановскими людьми). Есть предположения, что Строгановы до последнего верили в успех Ермака и, не желая делить с царём плоды победы, не сообщали ему о необходимости военной помощи. Может, имело место всё это вместе взятое, но царские войска появились на театре военных действий в самый оптимальный для себя момент.
Часть I Часть II
Источник