«Никто». Глава 15. По волне моей памяти
1991 год. Распад СССР. Августовский путч. ГКЧП. Война в Персидском заливе. Денежная реформа, когда за три дня нужно было обменять все советские деньги образца 1961 года на новые. «Оскар» для «Молчания ягнят». Борис Ельцин избран президентом РСФСР, Гавриил Попов - мэром Москвы, Анатолий Собчак - мэром Ленинграда, Борис Немцов стал самым молодым (в 32 года) губернатором Нижегородской области. В сентябре указом президиума Верховного Совета РСФСР Ленинграду возвращено историческое название Санкт-Петербург.
Ну а мне восемь лет. Я учусь во втором классе. Не помню деталей ни путча, ни Беловежских соглашений, ни последнего выступления последнего президента СССР по телевизору. Политика меня тогда не заботила.
Больше вспоминается то, как мы отдыхали. Заграницы ещё не было, поездка на Чёрное море или в другой город была целым событием, выбирались мы туда всей семьёй не часто, раз в несколько лет. Но где-то в конце 80-х - начале 90-х появилась другая традиция - на майские праздники мы уходили в походы на байдарках по рекам Горьковской области. Сначала это была Линда, потом Керженец.
Сначала кампанию нам составляла семья Богатовых - двоюродная сестра отца, её муж, их дети - мои троюродные сестры. Потом - Дворцовы и Белокуровы, коллеги отца по работе. Вставали для того, чтобы выйти в поход, чуть ли не в четыре утра. Отец ходил по квартире, руководил сборами, раскладывал вещи. Вся прихожая была забита сумками, пакетами, рюкзаками, котелками, спальниками и конечно тяжеленной байдаркой, хоть и сложенной, но весящей несколько десятков кг.
Со всем этим скарбом туристы тащились пешком до конечной автобусной остановки (даже до неё путь не близкий). Оттуда, перегородив половину салона автобуса, доезжали до Московского вокзала. Далее всё заносилось в электричку, где всегда была огромная толпа других людей с рюкзаками, сумками, собаками и грудными детьми. В полусогнутом состоянии, обычно в тамбуре, рискуя на кого-нибудь наступить, мы по нескольку часов добирались до станции, откуда начинался маршрут. Там байдарки и тяжёлые рюкзаки выгружались из электрички прямо на железнодорожную насыпь, после чего всё это добро тащилось ещё несколько километров до реки. На «пляже» байдарки, наконец, собирались. А мы на три-четыре дня (это были первые или вторые майские праздники) уходили в поход.
В походе было весело. Старшие гребли, а я… например, между первым и вторым классом выучил в байдарке таблицу умножения. Мама, как всегда, что-то пела себе под нос, вязала, отец чаще всего молчал или переговаривался с людьми на других байдарках. Время от времени раздавалось его «Перекур!», и три байдарки причаливали к берегу. Перекуров было много. Как мне потом рассказывала мама, многие перекуры не обходились и без крепких горячительных напитков. Но я этого не видел и не помню. Лишь то, что отец и мужики из других байдарок очень любили эти перекуры - факт.
Место для стоянки выбиралось на высоком берегу реки, с живописным антуражем и хорошим спуском к воде. Причаливать было веселее всего. Вместе с другими детьми мы тут же неслись искать место для костра и для своих палаток. Мы чувствовали себя немножко колонизаторами. Ещё поход - это песни под гитару у костра, еда из котелка, печёный на палке хлеб, строительство песчаных замков. Вспоминается, как однажды у нас получился нереально вкусный чай. Но потом кто-то из взрослых хватился своих стелек и мы поняли… что чай был из них. Ещё все смеялись над нами, когда мой отец, брат и я, сидели в байдарке, из-за жары сняв даже футболки, а мама, как ни в чём ни бывало, сидела и вязала в синем синтепоновом пальто.
Скажу честно, я не был большим поклонников физических упражнений, связанных с ношением рюкзака или греблей на байдарке. Не любил комаров и ходить в лес по утренней росе, терпеть не мог надевать на себя всё самое теплое, чтобы пережить ночь в палатке. Но мы были счастливы. Именно в такие моменты наша семья казалось мне самой близкой, лучшей и крепкой.