Глупости!
До боли странно, страшно, как за какое-то очень небольшое по общественным меркам время весь привычный мир становится для тебя чужим. И подумать только, ведь раньше со всей серьезностью казалось: сколько сред и мировоззрений прочувствуешь, во стольких и будешь, как рыба в воде. Но не тут-то было - и снова здравствуй, спасительное отчуждение, что ли.
Такие пустяки: девочки, нагишом или приодетые, с дивно наивными вопросами к дяде-царю, огромные шарфы и леггинсы на пухлых ножках, круг а-ля "потусуем-поболтаем" - мода на моду: "Не литература, а литературность ужасна; литературность души, литературность жизни", - писал Розанов. Раааботать идите, курочки, причем, желательно на картошку: все равно ведь ничего не изменишь, да, такова наша новая цивилизация - точно по Хаксли "дивный новый мир".
Быть может, знаете, очередное эгоистичное убеждение в том, что мифотворчество - нетрезвость, что нет ничего проще мудрости и что самая прекрасная свобода - это зависимость. Как же все-таки здорово, проучившись на факультете журналистики МГУ пять лет понять очевидную истину - бессмысленность, антиутилитарность, чрезмерную "общесть" этого образования и попробовать отказаться от драматизации и аффектов: от этого скептицизма, поливающего сапожной бранью речь, от заразы библиофилии, от снобизма и гипербол, от курения на крыльце и прочих стереотипов. Глупости - ведь вовсе и не глупости, просто мы так по малодушию своему считаем.
Такие пустяки: девочки, нагишом или приодетые, с дивно наивными вопросами к дяде-царю, огромные шарфы и леггинсы на пухлых ножках, круг а-ля "потусуем-поболтаем" - мода на моду: "Не литература, а литературность ужасна; литературность души, литературность жизни", - писал Розанов. Раааботать идите, курочки, причем, желательно на картошку: все равно ведь ничего не изменишь, да, такова наша новая цивилизация - точно по Хаксли "дивный новый мир".
Быть может, знаете, очередное эгоистичное убеждение в том, что мифотворчество - нетрезвость, что нет ничего проще мудрости и что самая прекрасная свобода - это зависимость. Как же все-таки здорово, проучившись на факультете журналистики МГУ пять лет понять очевидную истину - бессмысленность, антиутилитарность, чрезмерную "общесть" этого образования и попробовать отказаться от драматизации и аффектов: от этого скептицизма, поливающего сапожной бранью речь, от заразы библиофилии, от снобизма и гипербол, от курения на крыльце и прочих стереотипов. Глупости - ведь вовсе и не глупости, просто мы так по малодушию своему считаем.