Евгений ГРИШКОВЕЦ: Я не выброшу телевизор!
Этот текст был написан 5 лет назад, но все так же актуально.
ВЫНОС ТЕЛЕ
Евгений ГРИШКОВЕЦ: Я не выброшу телевизор! Хотя люди, которые в нем, так сильно изменили самим себе
Фразу из текста драматурга Евгения Гришковца про измену себе на вручении главной телепремии года процитировал новый лауреат «ТЭФИ» Михаил Козырев («Неголубой огонек»). Она адресована нашим коллегам с телевидения. А все, что хотел сказать Гришковец, ни телеакадемики, ни телезрители не услышали. Его на сцену не пригласили. Вот этот текст, переданный нашей газете.
Когда я родился, меня принесли в дом, где уже был телевизор. Телевизор был для меня всегда. Телевизор - это часть дома и огромная часть жизни. Это и вырезанная ножницами из газеты программа, и кино… в этой программе, и постоянное ожидание чего-то удивительного и интересного… И тоска от музыки, которая сопровождала прогноз погоды в программе «Время». Эта музыка означала, что пора спать, а утром в школу…
Потом был первый телевизор, который я купил сам. Я заработал на телевизор, купил его и принес в свою первую маленькую отдельную квартиру. Я гордился. Я принес свой телевизор в свой дом. Я чувствовал себя самостоятельным и сильным. Я был молодым. И в моем телевизоре было так много надежды, так много людей, которым я доверял, так много разных событий…
В том телевизоре было, правда, и «Лебединое озеро», и танки… Это все было у меня дома. И у меня дома в моем телевизоре появилось новое телевидение, которое я ощущал своим, - там бежали кони «Вестей», там зеленел шар НТВ и многое другое… И все это у меня дома.
Теперь мой дом стал больше, в нем есть уже и мои дети, и мой телевизор увеличился и стал дороже; и вроде бы кони бегут, и зеленый шар летит… Но стало стыдно включать телевизор. Не страшно, хотя у меня дома через телевизор оказались и остаются убитые дети и их убийцы, взорванные самолеты и дома, и весь ужас последних лет… а именно стыдно.
Потому что в моем доме не было раньше так много фальши и лжи. В свой дом я никогда не приглашал людей, которые так сильно изменили самим себе. Свой дом я берегу от предательства и презрения к себе и моим домочадцам. Но как только я включаю телевизор - в мой дом проникает ложь. А если мне лгут - значит, меня не уважают, мною брезгуют прямо у меня дома.
Но свой телевизор я не выброшу. Я работал и заработал себе на телевизор, и он стоит у меня дома… И, значит, все то, что у вас на телевидении происходит, меня сильно касается, потому что в итоге то, что у вас там происходит, оказывается у меня дома. И тогда уже мне, в свою очередь, приходится лгать своим детям.
А я так хочу, чтобы у меня дома было хорошо. Понимаете, хорошо! Но при этом чтобы не было стыдно за то, что мне хорошо. А стыдно бывает, когда врут, когда боятся. Вот тогда - стыдно. И, значит, пока мы врем и боимся, хорошо не будет - будет стыдно. Вам с одной стороны, а мне - с другой, у меня дома, у моего телевизора.
Но телевизор я не выключу. Так что посмотрю…
Точнее, посмотрим.
Евгений ГРИШКОВЕЦ
27.09.2004
взято здесь
ВЫНОС ТЕЛЕ
Евгений ГРИШКОВЕЦ: Я не выброшу телевизор! Хотя люди, которые в нем, так сильно изменили самим себе
Фразу из текста драматурга Евгения Гришковца про измену себе на вручении главной телепремии года процитировал новый лауреат «ТЭФИ» Михаил Козырев («Неголубой огонек»). Она адресована нашим коллегам с телевидения. А все, что хотел сказать Гришковец, ни телеакадемики, ни телезрители не услышали. Его на сцену не пригласили. Вот этот текст, переданный нашей газете.
Когда я родился, меня принесли в дом, где уже был телевизор. Телевизор был для меня всегда. Телевизор - это часть дома и огромная часть жизни. Это и вырезанная ножницами из газеты программа, и кино… в этой программе, и постоянное ожидание чего-то удивительного и интересного… И тоска от музыки, которая сопровождала прогноз погоды в программе «Время». Эта музыка означала, что пора спать, а утром в школу…
Потом был первый телевизор, который я купил сам. Я заработал на телевизор, купил его и принес в свою первую маленькую отдельную квартиру. Я гордился. Я принес свой телевизор в свой дом. Я чувствовал себя самостоятельным и сильным. Я был молодым. И в моем телевизоре было так много надежды, так много людей, которым я доверял, так много разных событий…
В том телевизоре было, правда, и «Лебединое озеро», и танки… Это все было у меня дома. И у меня дома в моем телевизоре появилось новое телевидение, которое я ощущал своим, - там бежали кони «Вестей», там зеленел шар НТВ и многое другое… И все это у меня дома.
Теперь мой дом стал больше, в нем есть уже и мои дети, и мой телевизор увеличился и стал дороже; и вроде бы кони бегут, и зеленый шар летит… Но стало стыдно включать телевизор. Не страшно, хотя у меня дома через телевизор оказались и остаются убитые дети и их убийцы, взорванные самолеты и дома, и весь ужас последних лет… а именно стыдно.
Потому что в моем доме не было раньше так много фальши и лжи. В свой дом я никогда не приглашал людей, которые так сильно изменили самим себе. Свой дом я берегу от предательства и презрения к себе и моим домочадцам. Но как только я включаю телевизор - в мой дом проникает ложь. А если мне лгут - значит, меня не уважают, мною брезгуют прямо у меня дома.
Но свой телевизор я не выброшу. Я работал и заработал себе на телевизор, и он стоит у меня дома… И, значит, все то, что у вас на телевидении происходит, меня сильно касается, потому что в итоге то, что у вас там происходит, оказывается у меня дома. И тогда уже мне, в свою очередь, приходится лгать своим детям.
А я так хочу, чтобы у меня дома было хорошо. Понимаете, хорошо! Но при этом чтобы не было стыдно за то, что мне хорошо. А стыдно бывает, когда врут, когда боятся. Вот тогда - стыдно. И, значит, пока мы врем и боимся, хорошо не будет - будет стыдно. Вам с одной стороны, а мне - с другой, у меня дома, у моего телевизора.
Но телевизор я не выключу. Так что посмотрю…
Точнее, посмотрим.
Евгений ГРИШКОВЕЦ
27.09.2004
взято здесь