Апокрифическое
Достоевщина, или трудности идентификации
Однажды, прочитав «Преступление и наказание», юная Муся Спиридонова идентифицировала себя с персонажем из Достоевского: но не с Соней Мармеладовой, а с Родионом Раскольниковым и не пошла на панель, а задалась вопросом, тварь ли она дрожащая?
Решив для себя, что имеет права, Муся пальнула пулей в царского сатрапа и убила его насмерть. Тем не менее, прогрессивная общественность России стала идентифицировать ее не с Родионом Раскольниковым, но с Соней Мармеладовой - за ее смирение и кротость. А кое-кто - с бедной Лизой Н.Карамзина.
Посидев, как Родион Раскольников на каторге, Муся вышла на волю.
Осознав, что пойти работать соней мармеладовой ей уже поздно, а Родином Романовичем она уже была, товарищ Спиридонова подняла левоэсеровский мятеж.
Теперь уже прогрессивная общественность, включая Владимира Ильича, затруднилась с идентификацией Муси Спиридоновой как героини Достоевского.
- Эх, Федор Михайлович, Федор Михайлович, - говорил Достоевскому товарищ Сталин, - вы, воля ваша, в своем «Преступлении и наказании» что-то нескладное придумали. Оно, может, и умно, и хотели вы как лучше, но против правды жизни не попрешь. Вот и получилось, как всегда. Над вами, боюсь, потешаться будут».
Чтобы этого не случилось, вождь запретил выдавать произведения Достоевского в школьных библиотеках и велел убрать их с глаз долой.
Наркомвнудел Лаврентий Берия романов Достоевского не понимал, достоевщину не любил, а слова вождя воспринял за руководство к действию. Идентифицировав бедную Мусю в качестве богоносца Достоевского, он велел заковать гражданку Спиридонову в кандалы.
«Кроткая», - отзывался о ней в своих мемуарах Лаврентий Павлович, изредка навещавший бедную Мусю в остроге.