Две морали
Предновогоднее утро для меня началось с того, что я расфрендила в фб своего канадского коллегу. За перепост статьи из Сноба "В связи с реакцией на гибель людей в самолете, летевшем в Сирию". Просто потому, что на мой взгляд, нас делает людьми мораль. И эта мораль - она не про то, что любое самовыражение имеет место, а про то, что мы живем в обществе и должны быть его частью. Или не быть, но тогда понимать, что выбираем роль отшельников, трикстеров, оппозиции. Но это борьба идей, а не пир шакалов, поймавших слабую зебру. Или мы остаемся людьми, и есть границы допустимого или мы переходим черту, и тогда можно много рассуждать, но это аморально и асоциально. Это поведение агрессивное, направленное против чувств других.
Для меня очень тяжело, что группа, к которой я себя отношу, очень активно участвует в аморальных вещах. Я научилась пропускать выпады госпожи Петрановской, которая кроме очень толковых статей по детской психологии, время от времени пишет откровенно политические тескты с весьма сомнительной психологической интерпретацией происходящего. Но за последние недели эта тема вышла на первый план. Господин Бильжо, перебравший ряд профессий, в том числе и психиатрию, ставит диагноз девушке после пыток - "кататонический ступор с мутизмом". Ребят, негласный закон психиатрии - "мы пишем для прокурора". Если психиатр что-то говорит, то он должен быть способен это подтвердить. "Вот документы, вот исследования, вот экспертизы". Иначе это клевета, оскорбление, не профессионализм. Это все, что угодно, но не психиатрия. Для постановки диагноза посмертно необходима большая работа с архивами, свидетельствами очевидцев и т.д. Посмертная экспертиза. А когда свидетельства очевидцев идут вразрез с заявлениями этого "врача", то это намеренное очернение погибшего героя Советского Союза.
Знаете, что самое обидное для меня? Все наши врачи молчат. Ну кроме заявлений, что в Кащенко Космодемьянская не лежала.
Зато Яндекс радостно выкидывает меня на "исследования" некоего Владимира Бровка, выложенные на Прозе.ру 17.10.2016 22:17. Вот, что я нашла о самом Бровко - замдиректор (с 2004 года) Международного института экспертиз и исследований проблем безопасности - Владимир Петрович Бровко, является советником юстиции и бывшим работником Генеральной Прокуратуры Украины. Киев, да, опять Киев. Это не СМИ меня подучили, все нашла в открытых интернет-источниках.
Теперь немного про пляски на костях наших разбившихся в Ту-154. Давайте говорить о смерти честно. Умершим уже все равно, что о них говорят. Да, живые, кто верит в Бога, ставят свечи и молятся. И считается, что это как-то влияет на загробную жизнь. Но доказательно, ни проклятия, ни горевание туда уже не дойдут. И ничего не изменят. Зато они будут услышаны теми, кто горюет. Родственниками, детьми, женами, родителями, теми, кто терял своих родных, откликнулся памятью на этот ужас, пришедший в другие семьи. Это не про внешнюю политику страны, это про смерть. Смерть, которая уравнивает всех. И про горевание, которое одинаково для революционера и белогвардейца, приверженцев существующей власти и оппозиции.
Смерть - она над всеми нами. И неуместность публичной радости от трагической гибели своих граждан - основа человеческого сообщества. Это как если б граждане Германии начали писать - "вот, они поддержали Меркель, и правильно, что людей, гулявших по Рождественской ярмарке и покупавших подарки, раздавили". Это же дикость, господа. Запредельная дикость. Какая амбивалентность может быть, когда накануне самого большого семейного праздника, погибают невинные люди, просто жившие своей жизнью? Какая амбивалентность может быть, когда сограждане прилюдно, а соцсети - это общее пространство, выражают радость и удовлетворение от смертей или называют погибших пособниками преступников?
Причем, идет откровенная подмена "выражать скорбь по указке", "закон о недостаточной восторженности мыслей". "В итоге рамки сузятся до такой степени, что от восторженного скорбления вам придется перейти к восторженному восхвалению", - пишет господин, жалующийся на травлю. А до этого прокомментировавший смерть людей: "самое интересное, что этот дискурс возможен только в России. Во всех остальных странах по периметру - а в особенности в Украине и теперь вот еще и частично в Сирии - все эти разговоры о том, что "ужасная катастрофа", "они всего лишь певцы и танцоры", "лично никто из них не виноват", "так нельзя" и прочую гипертрофированную толерантность (собственно, это называется "конформизм")- просто не поймут. ... Для всех остальных эти люди - как минимум пособники военных преступников. И все. И лучше, на самом-то деле, уже определиться, кто они и для тебя. На какой именно стороне и ты сам".
Я не знаю, возможен ли этот дискурс лишь в России. Но мне дико, что он возможен. Что в СМИ, моей коллегой, клиническим психологом, идет откровенная подмена допустимости чувств и понимания норм поведения в обществе. Твои чувства - это твоя история. Или твой невроз. Но т.к. ты живешь в социуме, будь добр, не вываливай свое душевное содержимое перед горюющими. Не по-человечески это. Хотя жалеть далеких сирийцев всяко легче, чем своих сограждан. Мы ж пособники военных преступников. Все, видимо. Кто голосовал за Путина, кто не голосовал, но скорбит о людях, кто лично знал музыкантов, слушал их на концертах, наши дети... Все мы. Наши чувства не достойны принятия и уважения. Нет такого закона, как изволила выразиться в интервью госпожа Божена, между рассказами о том, как она страдала и как сейчас собак спасает: "У нас в стране свобода слова. По закону, если кто-то рад чьей-то смерти, особенно смерти своего врага, это никак не порицается. Общественное мнение - на здоровье, а уголовного состава там нет даже близко". Вот так.
И я думаю, об этом надо говорить. О размытии норм морали. О том, что они созданы именно для того, чтобы мы со своими разнонаправленными чувствами и взглядами, друг друга не поубивали. И если у кого-то ума нет, ну не дал Бог, а фейсбук есть, то надо как-то это все регулировать. Внутренне, внешне... Но вырабатывать какие-то механизмы. Какие-то пакты о ненападении, которые принимались бы всеми или большинством людей. Есть политические взгляды, но есть и общечеловеческие. И если у нас политические взгляды над общечеловеческими, то это фашизм, господа. Может быть бытовой, может быть снобистский и высокообразованный - с любовью к классической музыке, своей семье и собаке, но фашизм. Это уже было.
Для меня очень тяжело, что группа, к которой я себя отношу, очень активно участвует в аморальных вещах. Я научилась пропускать выпады госпожи Петрановской, которая кроме очень толковых статей по детской психологии, время от времени пишет откровенно политические тескты с весьма сомнительной психологической интерпретацией происходящего. Но за последние недели эта тема вышла на первый план. Господин Бильжо, перебравший ряд профессий, в том числе и психиатрию, ставит диагноз девушке после пыток - "кататонический ступор с мутизмом". Ребят, негласный закон психиатрии - "мы пишем для прокурора". Если психиатр что-то говорит, то он должен быть способен это подтвердить. "Вот документы, вот исследования, вот экспертизы". Иначе это клевета, оскорбление, не профессионализм. Это все, что угодно, но не психиатрия. Для постановки диагноза посмертно необходима большая работа с архивами, свидетельствами очевидцев и т.д. Посмертная экспертиза. А когда свидетельства очевидцев идут вразрез с заявлениями этого "врача", то это намеренное очернение погибшего героя Советского Союза.
Знаете, что самое обидное для меня? Все наши врачи молчат. Ну кроме заявлений, что в Кащенко Космодемьянская не лежала.
Зато Яндекс радостно выкидывает меня на "исследования" некоего Владимира Бровка, выложенные на Прозе.ру 17.10.2016 22:17. Вот, что я нашла о самом Бровко - замдиректор (с 2004 года) Международного института экспертиз и исследований проблем безопасности - Владимир Петрович Бровко, является советником юстиции и бывшим работником Генеральной Прокуратуры Украины. Киев, да, опять Киев. Это не СМИ меня подучили, все нашла в открытых интернет-источниках.
Теперь немного про пляски на костях наших разбившихся в Ту-154. Давайте говорить о смерти честно. Умершим уже все равно, что о них говорят. Да, живые, кто верит в Бога, ставят свечи и молятся. И считается, что это как-то влияет на загробную жизнь. Но доказательно, ни проклятия, ни горевание туда уже не дойдут. И ничего не изменят. Зато они будут услышаны теми, кто горюет. Родственниками, детьми, женами, родителями, теми, кто терял своих родных, откликнулся памятью на этот ужас, пришедший в другие семьи. Это не про внешнюю политику страны, это про смерть. Смерть, которая уравнивает всех. И про горевание, которое одинаково для революционера и белогвардейца, приверженцев существующей власти и оппозиции.
Смерть - она над всеми нами. И неуместность публичной радости от трагической гибели своих граждан - основа человеческого сообщества. Это как если б граждане Германии начали писать - "вот, они поддержали Меркель, и правильно, что людей, гулявших по Рождественской ярмарке и покупавших подарки, раздавили". Это же дикость, господа. Запредельная дикость. Какая амбивалентность может быть, когда накануне самого большого семейного праздника, погибают невинные люди, просто жившие своей жизнью? Какая амбивалентность может быть, когда сограждане прилюдно, а соцсети - это общее пространство, выражают радость и удовлетворение от смертей или называют погибших пособниками преступников?
Причем, идет откровенная подмена "выражать скорбь по указке", "закон о недостаточной восторженности мыслей". "В итоге рамки сузятся до такой степени, что от восторженного скорбления вам придется перейти к восторженному восхвалению", - пишет господин, жалующийся на травлю. А до этого прокомментировавший смерть людей: "самое интересное, что этот дискурс возможен только в России. Во всех остальных странах по периметру - а в особенности в Украине и теперь вот еще и частично в Сирии - все эти разговоры о том, что "ужасная катастрофа", "они всего лишь певцы и танцоры", "лично никто из них не виноват", "так нельзя" и прочую гипертрофированную толерантность (собственно, это называется "конформизм")- просто не поймут. ... Для всех остальных эти люди - как минимум пособники военных преступников. И все. И лучше, на самом-то деле, уже определиться, кто они и для тебя. На какой именно стороне и ты сам".
Я не знаю, возможен ли этот дискурс лишь в России. Но мне дико, что он возможен. Что в СМИ, моей коллегой, клиническим психологом, идет откровенная подмена допустимости чувств и понимания норм поведения в обществе. Твои чувства - это твоя история. Или твой невроз. Но т.к. ты живешь в социуме, будь добр, не вываливай свое душевное содержимое перед горюющими. Не по-человечески это. Хотя жалеть далеких сирийцев всяко легче, чем своих сограждан. Мы ж пособники военных преступников. Все, видимо. Кто голосовал за Путина, кто не голосовал, но скорбит о людях, кто лично знал музыкантов, слушал их на концертах, наши дети... Все мы. Наши чувства не достойны принятия и уважения. Нет такого закона, как изволила выразиться в интервью госпожа Божена, между рассказами о том, как она страдала и как сейчас собак спасает: "У нас в стране свобода слова. По закону, если кто-то рад чьей-то смерти, особенно смерти своего врага, это никак не порицается. Общественное мнение - на здоровье, а уголовного состава там нет даже близко". Вот так.
И я думаю, об этом надо говорить. О размытии норм морали. О том, что они созданы именно для того, чтобы мы со своими разнонаправленными чувствами и взглядами, друг друга не поубивали. И если у кого-то ума нет, ну не дал Бог, а фейсбук есть, то надо как-то это все регулировать. Внутренне, внешне... Но вырабатывать какие-то механизмы. Какие-то пакты о ненападении, которые принимались бы всеми или большинством людей. Есть политические взгляды, но есть и общечеловеческие. И если у нас политические взгляды над общечеловеческими, то это фашизм, господа. Может быть бытовой, может быть снобистский и высокообразованный - с любовью к классической музыке, своей семье и собаке, но фашизм. Это уже было.