Новогодние Маски
Ну вот и наступил новый, 2020 год. Все уже пришли в себя от традиционных «Если у вас нету тёти» под закусь оливье и запивание шампанским, немного освежили головы, и готовы к новым свершениям? Кто-то праздновал дома, кто-то в гостях, а то и в поездке, некоторые на работе - это тоже бывает нужно. Наверное, больше всего везёт тем, кто встречает праздник за городом, в какой-нибудь обустроенной избушке со всеми удобствами и вдали от шума. Лес, сугробы, друзья и родные рядом… Жаль, не всем так везёт.
Вот моим героям повезло, праздновали они именно в таком доме, отдыхая от тяжёлой работы и огромной ответственности.
***
Над зимним лесом сияло уже начавшее клониться к западу солнце, в воздухе искрились кристаллики инея, высокие сугробы, на первый взгляд обманчиво мягкие, на самом деле уже схватились в тени твёрдым настом, заметным только опытному взгляду. Посадочная площадка перед домом была полностью засыпана снегом, как и открытая терраса.
- Придётся откапывать, - усмехнулся Лант, немного встревоженно глядя на меня - видимо, боялся, что я ещё не пришла в себя после срыва. - Или ты хочешь браслетом тут всё очистить?
- Только лопата! - Я натянула штанины поверх голенищ высоких овчинных ботинок и спрыгнула в сугроб, сразу провалившись выше колена. Наст здесь был слишком тонким и моего веса не выдержал. Лант перебрался на моё сидение, спрыгнул рядом со мной, и первым пошёл к дому, торя узкую дорожку, но, сделав несколько шагов, вернулся и протянул руку:
- Давай, а то сама не справишься.
Я сначала несколько наигранно, а потом искренне рассмеялась, радуясь морозному лесному воздуху, и ухватилась за ладонь друга. Если предлагают помощь, не стоит отказываться.
Открыть дверь в кладовку оказалось сложным делом, пришлось разгребать снег руками, благо, здесь его было всё же не так много - навес защитил. Наконец Лант вытащил две, сделанные ещё по осени снеговые лопаты - побольше и поменьше.
- Ну что, я впереди, а ты подчищаешь? Или как?
- Пока давай так, там посмотрим.
Через несколько минут я поняла, что он чистить снег не умеет. Может, он и чистил дорожки, сантиметров пять от силы, но с такими заносами точно никогда не сталкивался. Плотный слежавшийся снег он почему-то крошил, а потом с трудом собирал на лопату, рассыпая половину.
- Ну-ка, отойди!
Я привычно стала нарезать снег на куски, когда руками, а когда лопатой откидывая их подальше, потом подгребла оставшуюся «кашу». Пять минут - пять метров пусть и узкой, неровной, но пригодной для ходьбы дорожки. Лант усмехнулся:
- Мастер! Не ожидал. Здесь будешь чистить, или на террасе?
- Здесь. - Я с удовольствием работала лопатой, стараясь, чтобы друг не увидел моей улыбки. Чистить террасу - ещё то «удовольствие», там вечно то столбик, то занесённый снегом стол, то ещё что-нибудь. Нет, лучше уж с дорожками возиться.
Через полчаса я вычистила тропинку к посадочной площадке, наметила стёжку к бане (все тридцать метров тропинки быстро и хорошо не расчистить), и, вытирая разгорячённое лицо, взглянула, как дела у Ланта. Он, поняв принцип, быстро догнал меня, вычистив обе террасы - и открытую, и под навесом - почти до досок, и теперь тоже отдыхал. Поймав мой взгляд, он наклонился, и вскоре в меня уже летел комок слежавшегося снега.
- Ах так! - Я выбрала удобный пласт и, быстро разворотив его лопатой, подготовила склад «боеприпасов». Но всё равно проиграла почти сразу - Лант оказался очень быстрым и метким, так что пришлось просить пощады, а потом и помощи, потому что я завязла в сугробе. Лант, смеясь, спрыгнул с террасы и подал руку.
- Ну что, домой?
- Давай ещё погуляем? - Я оглянулась на уже оранжевые от садящегося солнца стволы сосен и уж точно пламенеющие золотом сугробы. - Слушай, а ты никогда в снегу не катался?
- Не понял?
- Идём. - Я, попробовав ногой наст, осторожно направилась к берегу озера. Лёд прочный, прикрыт снегом, полыней нет, так что поваляться можно. На краю невысокого, метра в два, пологого спуска я неожиданно для Ланта легла, перекатилась со спины на бок, на живот, и со смехом покатилась вниз, как брёвнышко. Друг понял идею, и вскоре уже почти догнал меня. Но всё же я оказалась быстрее. И в этот раз, и во второй, и в третий. Когда на лес легли фиолетовые сумерки (как им не хватает звёзд!), а берег был выглажен как асфальтовым катком, мы, наконец, остановили игру. Нервное напряжение последних недель и ужасы вчерашнего дня уходили, волнами накатывала приятная мягкая усталость, да и есть хотелось всё сильнее. Я взглянула на Ланта и встревоженно приказала встать лицом к почти спрятавшемуся за лесом солнцу.
- Ты что? - не понял он.
- У тебя щёки обморожены! Быстро в тепло!
- Я ничего не чувствую.
- Потому и не чувствуешь. - Я потянула его к дому.
Там меня ожидал сюрприз, да такой, что я ненадолго забыла об обмороженных щеках Ланта. В общей комнате, заполняя всё лесным ароматом, стояла… ель. Не срубленная, а настоящая, живая, в большой, вделанной в пол кадке с землёй.
- Откуда?!
- Шаналорн помог, ещё осенью. Я эту ёлку в последние наши выходные приметил, а он помог перевезти её сюда. Не скопировал, а именно пересадил. Весной вернём её на прежнее место, чтобы не заболела. Нравится?
- Не то слово! - восторженно ответила я, и тут же спохватилась: - Садись, лечить буду.
На скулах Ланта белели пятна - обычное дело, когда с непривычки несколько часов по двадцатиградусному морозу гуляешь. Да и нос парня вызывал у меня опасения. В нашем мире лечить такие обморожения сложно, обычно их смазывают жирным кремом, но это не всегда помогает, а то и навредить может, если на коже маленькие ранки. Хорошо, что ещё осенью я, леча ссадину Ланта, заполнила аптечку разными лекарствами, в том числе и биогелем, немного похожим на медицинский клей: дезинфицирующая и заживляющая мазь быстро схватилась бесцветной эластичной плёночкой. Так ни зуда не будет, ни возможных отметин на коже.
После лечения Лант присмотрелся ко мне:
- Теперь ты садись, тоже обмёрзла. Почему не сказала, что такое может быть? Знала ведь!
- Забыла, - вздохнула я, подставляя щёки, которые начало жечь от тепла комнаты. - Лечи, а потом обедать, четыре часа уже.
***
За завтраком мы распланировали дела. Лант взял на себя чистку тропинки к бане, откапывание из-под огромного сугроба высокой поленницы (кто же по осени мог знать, что зимние ветра дуют в этом направлении и полностью её заметут), топку бани и, ближе к вечеру, приготовление роскошного жирного гуся. На мне же были пирожки, гарниры и салаты, ну и обещанный эксклюзивный напиток.
Пирожки с повидлом, капустой и горохом уже остывали под полотенцем, а салаты были разложены по вазочкам, когда Лант позвал меня в баню. Я зашла в уютную комнату отдыха и остановилась. В воздухе расплывался знакомый аромат берёзового веника. Лант, как раз подбросивший дров и собиравшийся вернуться в дом, улыбнулся:
- Парься. Ты ведь мечтала об этом, да?
Я, едва сдерживая слёзы то ли радости, то ли смущения, то ли вообще досады на себя - так ведь и не поняла, откуда Лант, а он догадался, даже правильно веник запарил, - ушла в раздевалку. А в парилке меня ждал ещё и целый ковш мятного отвара. И как мне Ланта благодарить? Он самый лучший друг на свете!
После меня в баню пошёл Лант, так и не привыкший к долгому сидению в парилке. А я взялась готовить обещанный напиток - к вечеру как раз остынет. И вино достать нужно, потому что мой напиток безалкогольный настолько, что даже маленьким детям пить можно.
Вечером вернувшийся из бани Лант запихнул в духовку гуся, и мы пошли наряжать ёлку. Каждый своими собственными игрушками, созданными по образцу любимых, из детства. Я доставала из коробки шишки, белочек и сосульки, осторожно разворачивала сов, львов и Крокодила Гену, потом взялась за сделанные по фотографиям копии советских коллекционных игрушек по сказкам и ракет (последние, правда, без надписей «СССР», но теперь это уже не имело значения). Лант так же осторожно разворачивал красивые картонажи, расписные шары, щелкунчиков и ещё какие-то, непонятные мне фигурки. Я заметила смешную игрушку: на первый взгляд казалось, что это обычный Санта-Клаус, но стоило присмотреться, и становилось понятно, что Санта - ещё тот баловник, лежит в красной ванне, заполненной белой воздушной пеной, из которой торчат голые коленки. Я улыбнулась и вспомнила, где такую игрушку видела - в старом блоге, посвящённом рождественским ярмаркам в Германии.
- О чём задумалась? Пора на стол готовить, - окликнул меня друг.
Вскоре на белой хрусткой скатерти стояли вазы с салатами, на большом поливном блюде красовался золотистый ароматный гусь, бокалы отражали огоньки ёлочных гирлянд, многочисленных свечей и отблески от камина. В общем, комната напоминала лучшие кадры рождественских фильмов. Только горы подарков не было, лишь две маленькие коробочки, почти незаметные на ёлочных ветвях. Что подарить человеку в мире, где можно мгновенно создать любой предмет? Ничего, кроме того, что сделано собственными руками и станет постоянной памятью о дарителе, а это обычно очень маленькие и незаметные для посторонних вещицы.
- Тебе что? - спросил Лант, примериваясь с ножом к гусю.
- Ноги!
- Обе? Справишься? - Он, удивлённый моей непривычной жадностью, поднял бровь.
- С булдыжками справлюсь, а бёдрышки - не-а. - Я демонстративно положила себе салат из морепродуктов, приготовленный Лантом, пока я была в бане. Друг посмотрел на меня ещё более удивлённо, но положил на тарелку обе золотистые и несколько пересохшие гусиные булдыжки. Себе же отрезал крылья и шею и взялся за ароматный овощной салат с базиликом, отодвинув гусиную тушку на край стола.
Мы ели вкусную и простую на взгляд пресыщенных аборигенов Петли Времени еду, пили отличное красное полусухое вино, и болтали ни о чём. На душе у меня было спокойно и немного грустно, вспоминался далёкий дом, надоевшие и всё равно неотделимые от Нового года песни из «Карнавальной ночи» и «С лёгким паром». Жаль, включить их здесь нельзя. Я вздохнула и взглянула на часы:
- Может, пора открыть подарки?
- Ага! - Лант опередил меня и первым снял с ветки свою коробочку. Через минуту мы удивлённо смотрели друг на друга, едва сдерживая смех. Наши подарки оказались очень похожими. Я сделала другу мешочек-ладанку, вышив на плотном голубом шёлке золотистую, летящую вверх птицу. Он же сделал мне раскрывающийся медальон - тоже летящую птицу.
- Ничего себе! - не выдержав, рассмеялся друг, надевая на шею мой подарок. - Спасибо!
- И тебе! - Я рассматривала лежавшую на ладони серебристую подвеску: тонкий шнурок проходил по кончикам распахнутых крыльев, и казалось, птица готова обнять меня. - Очень красиво!
Вот моим героям повезло, праздновали они именно в таком доме, отдыхая от тяжёлой работы и огромной ответственности.
***
Над зимним лесом сияло уже начавшее клониться к западу солнце, в воздухе искрились кристаллики инея, высокие сугробы, на первый взгляд обманчиво мягкие, на самом деле уже схватились в тени твёрдым настом, заметным только опытному взгляду. Посадочная площадка перед домом была полностью засыпана снегом, как и открытая терраса.
- Придётся откапывать, - усмехнулся Лант, немного встревоженно глядя на меня - видимо, боялся, что я ещё не пришла в себя после срыва. - Или ты хочешь браслетом тут всё очистить?
- Только лопата! - Я натянула штанины поверх голенищ высоких овчинных ботинок и спрыгнула в сугроб, сразу провалившись выше колена. Наст здесь был слишком тонким и моего веса не выдержал. Лант перебрался на моё сидение, спрыгнул рядом со мной, и первым пошёл к дому, торя узкую дорожку, но, сделав несколько шагов, вернулся и протянул руку:
- Давай, а то сама не справишься.
Я сначала несколько наигранно, а потом искренне рассмеялась, радуясь морозному лесному воздуху, и ухватилась за ладонь друга. Если предлагают помощь, не стоит отказываться.
Открыть дверь в кладовку оказалось сложным делом, пришлось разгребать снег руками, благо, здесь его было всё же не так много - навес защитил. Наконец Лант вытащил две, сделанные ещё по осени снеговые лопаты - побольше и поменьше.
- Ну что, я впереди, а ты подчищаешь? Или как?
- Пока давай так, там посмотрим.
Через несколько минут я поняла, что он чистить снег не умеет. Может, он и чистил дорожки, сантиметров пять от силы, но с такими заносами точно никогда не сталкивался. Плотный слежавшийся снег он почему-то крошил, а потом с трудом собирал на лопату, рассыпая половину.
- Ну-ка, отойди!
Я привычно стала нарезать снег на куски, когда руками, а когда лопатой откидывая их подальше, потом подгребла оставшуюся «кашу». Пять минут - пять метров пусть и узкой, неровной, но пригодной для ходьбы дорожки. Лант усмехнулся:
- Мастер! Не ожидал. Здесь будешь чистить, или на террасе?
- Здесь. - Я с удовольствием работала лопатой, стараясь, чтобы друг не увидел моей улыбки. Чистить террасу - ещё то «удовольствие», там вечно то столбик, то занесённый снегом стол, то ещё что-нибудь. Нет, лучше уж с дорожками возиться.
Через полчаса я вычистила тропинку к посадочной площадке, наметила стёжку к бане (все тридцать метров тропинки быстро и хорошо не расчистить), и, вытирая разгорячённое лицо, взглянула, как дела у Ланта. Он, поняв принцип, быстро догнал меня, вычистив обе террасы - и открытую, и под навесом - почти до досок, и теперь тоже отдыхал. Поймав мой взгляд, он наклонился, и вскоре в меня уже летел комок слежавшегося снега.
- Ах так! - Я выбрала удобный пласт и, быстро разворотив его лопатой, подготовила склад «боеприпасов». Но всё равно проиграла почти сразу - Лант оказался очень быстрым и метким, так что пришлось просить пощады, а потом и помощи, потому что я завязла в сугробе. Лант, смеясь, спрыгнул с террасы и подал руку.
- Ну что, домой?
- Давай ещё погуляем? - Я оглянулась на уже оранжевые от садящегося солнца стволы сосен и уж точно пламенеющие золотом сугробы. - Слушай, а ты никогда в снегу не катался?
- Не понял?
- Идём. - Я, попробовав ногой наст, осторожно направилась к берегу озера. Лёд прочный, прикрыт снегом, полыней нет, так что поваляться можно. На краю невысокого, метра в два, пологого спуска я неожиданно для Ланта легла, перекатилась со спины на бок, на живот, и со смехом покатилась вниз, как брёвнышко. Друг понял идею, и вскоре уже почти догнал меня. Но всё же я оказалась быстрее. И в этот раз, и во второй, и в третий. Когда на лес легли фиолетовые сумерки (как им не хватает звёзд!), а берег был выглажен как асфальтовым катком, мы, наконец, остановили игру. Нервное напряжение последних недель и ужасы вчерашнего дня уходили, волнами накатывала приятная мягкая усталость, да и есть хотелось всё сильнее. Я взглянула на Ланта и встревоженно приказала встать лицом к почти спрятавшемуся за лесом солнцу.
- Ты что? - не понял он.
- У тебя щёки обморожены! Быстро в тепло!
- Я ничего не чувствую.
- Потому и не чувствуешь. - Я потянула его к дому.
Там меня ожидал сюрприз, да такой, что я ненадолго забыла об обмороженных щеках Ланта. В общей комнате, заполняя всё лесным ароматом, стояла… ель. Не срубленная, а настоящая, живая, в большой, вделанной в пол кадке с землёй.
- Откуда?!
- Шаналорн помог, ещё осенью. Я эту ёлку в последние наши выходные приметил, а он помог перевезти её сюда. Не скопировал, а именно пересадил. Весной вернём её на прежнее место, чтобы не заболела. Нравится?
- Не то слово! - восторженно ответила я, и тут же спохватилась: - Садись, лечить буду.
На скулах Ланта белели пятна - обычное дело, когда с непривычки несколько часов по двадцатиградусному морозу гуляешь. Да и нос парня вызывал у меня опасения. В нашем мире лечить такие обморожения сложно, обычно их смазывают жирным кремом, но это не всегда помогает, а то и навредить может, если на коже маленькие ранки. Хорошо, что ещё осенью я, леча ссадину Ланта, заполнила аптечку разными лекарствами, в том числе и биогелем, немного похожим на медицинский клей: дезинфицирующая и заживляющая мазь быстро схватилась бесцветной эластичной плёночкой. Так ни зуда не будет, ни возможных отметин на коже.
После лечения Лант присмотрелся ко мне:
- Теперь ты садись, тоже обмёрзла. Почему не сказала, что такое может быть? Знала ведь!
- Забыла, - вздохнула я, подставляя щёки, которые начало жечь от тепла комнаты. - Лечи, а потом обедать, четыре часа уже.
***
За завтраком мы распланировали дела. Лант взял на себя чистку тропинки к бане, откапывание из-под огромного сугроба высокой поленницы (кто же по осени мог знать, что зимние ветра дуют в этом направлении и полностью её заметут), топку бани и, ближе к вечеру, приготовление роскошного жирного гуся. На мне же были пирожки, гарниры и салаты, ну и обещанный эксклюзивный напиток.
Пирожки с повидлом, капустой и горохом уже остывали под полотенцем, а салаты были разложены по вазочкам, когда Лант позвал меня в баню. Я зашла в уютную комнату отдыха и остановилась. В воздухе расплывался знакомый аромат берёзового веника. Лант, как раз подбросивший дров и собиравшийся вернуться в дом, улыбнулся:
- Парься. Ты ведь мечтала об этом, да?
Я, едва сдерживая слёзы то ли радости, то ли смущения, то ли вообще досады на себя - так ведь и не поняла, откуда Лант, а он догадался, даже правильно веник запарил, - ушла в раздевалку. А в парилке меня ждал ещё и целый ковш мятного отвара. И как мне Ланта благодарить? Он самый лучший друг на свете!
После меня в баню пошёл Лант, так и не привыкший к долгому сидению в парилке. А я взялась готовить обещанный напиток - к вечеру как раз остынет. И вино достать нужно, потому что мой напиток безалкогольный настолько, что даже маленьким детям пить можно.
Вечером вернувшийся из бани Лант запихнул в духовку гуся, и мы пошли наряжать ёлку. Каждый своими собственными игрушками, созданными по образцу любимых, из детства. Я доставала из коробки шишки, белочек и сосульки, осторожно разворачивала сов, львов и Крокодила Гену, потом взялась за сделанные по фотографиям копии советских коллекционных игрушек по сказкам и ракет (последние, правда, без надписей «СССР», но теперь это уже не имело значения). Лант так же осторожно разворачивал красивые картонажи, расписные шары, щелкунчиков и ещё какие-то, непонятные мне фигурки. Я заметила смешную игрушку: на первый взгляд казалось, что это обычный Санта-Клаус, но стоило присмотреться, и становилось понятно, что Санта - ещё тот баловник, лежит в красной ванне, заполненной белой воздушной пеной, из которой торчат голые коленки. Я улыбнулась и вспомнила, где такую игрушку видела - в старом блоге, посвящённом рождественским ярмаркам в Германии.
- О чём задумалась? Пора на стол готовить, - окликнул меня друг.
Вскоре на белой хрусткой скатерти стояли вазы с салатами, на большом поливном блюде красовался золотистый ароматный гусь, бокалы отражали огоньки ёлочных гирлянд, многочисленных свечей и отблески от камина. В общем, комната напоминала лучшие кадры рождественских фильмов. Только горы подарков не было, лишь две маленькие коробочки, почти незаметные на ёлочных ветвях. Что подарить человеку в мире, где можно мгновенно создать любой предмет? Ничего, кроме того, что сделано собственными руками и станет постоянной памятью о дарителе, а это обычно очень маленькие и незаметные для посторонних вещицы.
- Тебе что? - спросил Лант, примериваясь с ножом к гусю.
- Ноги!
- Обе? Справишься? - Он, удивлённый моей непривычной жадностью, поднял бровь.
- С булдыжками справлюсь, а бёдрышки - не-а. - Я демонстративно положила себе салат из морепродуктов, приготовленный Лантом, пока я была в бане. Друг посмотрел на меня ещё более удивлённо, но положил на тарелку обе золотистые и несколько пересохшие гусиные булдыжки. Себе же отрезал крылья и шею и взялся за ароматный овощной салат с базиликом, отодвинув гусиную тушку на край стола.
Мы ели вкусную и простую на взгляд пресыщенных аборигенов Петли Времени еду, пили отличное красное полусухое вино, и болтали ни о чём. На душе у меня было спокойно и немного грустно, вспоминался далёкий дом, надоевшие и всё равно неотделимые от Нового года песни из «Карнавальной ночи» и «С лёгким паром». Жаль, включить их здесь нельзя. Я вздохнула и взглянула на часы:
- Может, пора открыть подарки?
- Ага! - Лант опередил меня и первым снял с ветки свою коробочку. Через минуту мы удивлённо смотрели друг на друга, едва сдерживая смех. Наши подарки оказались очень похожими. Я сделала другу мешочек-ладанку, вышив на плотном голубом шёлке золотистую, летящую вверх птицу. Он же сделал мне раскрывающийся медальон - тоже летящую птицу.
- Ничего себе! - не выдержав, рассмеялся друг, надевая на шею мой подарок. - Спасибо!
- И тебе! - Я рассматривала лежавшую на ладони серебристую подвеску: тонкий шнурок проходил по кончикам распахнутых крыльев, и казалось, птица готова обнять меня. - Очень красиво!