Арестовать за саботаж!
Наша интеллигенция очень любит заламывая руки громко восклицать о "слезе ребенка", немотивированных репрессиях "усатого маньяка" Сталина, о безвинно пострадавших деятелях культуры и искусства. Вот возьмем например Мейерхольда.
Юрий Векслер о Мейерхольде: Поэт Владимир Пяст сказал еще при жизни Мейерхольда: “Понять Мейерхольда трудно, потому что его трудно вместить”. В юности - первый исполнитель роли Треплева во МХТовской “Чайке”, позднее - успешный театральный экспериментатор, ставший, несмотря на это, главным режиссером Императорских театров, Мейерхольд без колебаний принял революцию и хотел ей служить. Мейерхольд жаждал признания своего новаторства в советской России, он долго верил стихам своего друга Маяковского: “А моя страна - подросток! Твори, выдумывай, пробуй!”. Мейерхольд с большим опозданием увидел страшное повзросление этого подростка. Советской власти в режиссуре, как говорят сегодня некоторые, “эффективного менеджера” Сталина, не нужны были эксперименты на сцене. В 1938 году Театр Мейерхольда был закрыт, а предрешенный арест самого Мейерхольда был отсрочен на время приглашением Станиславского поработать у него в Оперной студии. В предсмертном письме Мейерхольда, в котором он отказался от данных под пытками показаний, он подробно описал сами пытки. Читая впоследствии это письмо, Дмитрий Шостакович упал в обморок. По известной формуле Станиславского - “театр - это здесь и сейчас”. Мне, считаю, посчастливилось побеседовать о Мейерхольде с ныне 94-летним, известным в 60-е годы кинорежиссером Леонидом Аграновичем, который в юности был принят в Театр Мейерхольда в качестве актера и репетировал с мастером две роли в так и не вышедших спектаклях - Гаврилу Пушкина в “Борисе Годунове” и Павку Корчагина.
http://www.svobodanews.ru/content/transcript/1949094.html
А вот выдержка из письма читая которое Шостакович упал в обморок.
“Меня здесь били, - писал В.М.Молотову из Бутырской тюрьмы известный режиссер В.Э.Мейерхольд, - больного шестидесятилетнего старика. ...Резиновыми жгутами били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам. И боль была такая, что, казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток. Я кричал и плакал от боли”.
2 февраля 1940 Мейерхольд был расстрелян.
Невинная жертва бесчеловечных репрессий, театральный новатор, гений убитый по доносу. Так?
А вот что вспоминает Илья Эренбург в своей книге «"Люди, годы, жизнь" Книга II» (http://readr.ru/ilya-erenburg-lyudi-godi-ghizn-kniga-ii.html?page=35).
Первая наша размолвка была бурной, но кратковременной. Один военмор принес мне пьесу для детей; все персонажи были рыбами (меньшевики - карасями), и в последнем акте торжествовал «рыбий совнарком». Пьеса мне показалась неудачной, я ее забраковал. Вдруг меня вызывает Мейерхольд. На столе у него рукопись. Он раздраженно спрашивает, почему я отклонил пьесу, и, не дослушав, начинает кричать, что я против революционной агитации, против Октября в театре. Я, в свою очередь, рассердился, сказал, что это «демагогия». Всеволод Эмильевич потерял самообладание, вызвал коменданта: «Арестовать Эренбурга за саботаж!» Комендант выполнить приказ отказался и посоветовал Мейерхольду обратиться в ВЧК. Я, возмущенный, ушел и решил, что больше в ТЕО не будет моей ноги. На следующее утро Всеволод Эмильевич позвонил: ему необходимо посоветоваться со мной о театре петрушки. Я пошел, и вчерашней сцены будто не было…
Скажите простая размолвка двух творческих личностей - что не бывает? А вот если бы комендант не отказался исполнить "творческую" дурь Мейерхольда и арестовал таки Эренбурга? Что было бы дальше? ВЧК, подвал, пытки. Дальше тюрьма или расстрел? И сколько интересно таких "размолвок" было у него и сколько из них дошли до "органов"? Вспоминал ли Мейерхолд о них когда его били резиновыми жгутами по спине?
Возникает вопрос: достойна ли сочувствия такая творческая интеллигенция пожиравшая друг друга как пауки в банке? Вряд ли.
Юрий Векслер о Мейерхольде: Поэт Владимир Пяст сказал еще при жизни Мейерхольда: “Понять Мейерхольда трудно, потому что его трудно вместить”. В юности - первый исполнитель роли Треплева во МХТовской “Чайке”, позднее - успешный театральный экспериментатор, ставший, несмотря на это, главным режиссером Императорских театров, Мейерхольд без колебаний принял революцию и хотел ей служить. Мейерхольд жаждал признания своего новаторства в советской России, он долго верил стихам своего друга Маяковского: “А моя страна - подросток! Твори, выдумывай, пробуй!”. Мейерхольд с большим опозданием увидел страшное повзросление этого подростка. Советской власти в режиссуре, как говорят сегодня некоторые, “эффективного менеджера” Сталина, не нужны были эксперименты на сцене. В 1938 году Театр Мейерхольда был закрыт, а предрешенный арест самого Мейерхольда был отсрочен на время приглашением Станиславского поработать у него в Оперной студии. В предсмертном письме Мейерхольда, в котором он отказался от данных под пытками показаний, он подробно описал сами пытки. Читая впоследствии это письмо, Дмитрий Шостакович упал в обморок. По известной формуле Станиславского - “театр - это здесь и сейчас”. Мне, считаю, посчастливилось побеседовать о Мейерхольде с ныне 94-летним, известным в 60-е годы кинорежиссером Леонидом Аграновичем, который в юности был принят в Театр Мейерхольда в качестве актера и репетировал с мастером две роли в так и не вышедших спектаклях - Гаврилу Пушкина в “Борисе Годунове” и Павку Корчагина.
http://www.svobodanews.ru/content/transcript/1949094.html
А вот выдержка из письма читая которое Шостакович упал в обморок.
“Меня здесь били, - писал В.М.Молотову из Бутырской тюрьмы известный режиссер В.Э.Мейерхольд, - больного шестидесятилетнего старика. ...Резиновыми жгутами били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам. И боль была такая, что, казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток. Я кричал и плакал от боли”.
2 февраля 1940 Мейерхольд был расстрелян.
Невинная жертва бесчеловечных репрессий, театральный новатор, гений убитый по доносу. Так?
А вот что вспоминает Илья Эренбург в своей книге «"Люди, годы, жизнь" Книга II» (http://readr.ru/ilya-erenburg-lyudi-godi-ghizn-kniga-ii.html?page=35).
Первая наша размолвка была бурной, но кратковременной. Один военмор принес мне пьесу для детей; все персонажи были рыбами (меньшевики - карасями), и в последнем акте торжествовал «рыбий совнарком». Пьеса мне показалась неудачной, я ее забраковал. Вдруг меня вызывает Мейерхольд. На столе у него рукопись. Он раздраженно спрашивает, почему я отклонил пьесу, и, не дослушав, начинает кричать, что я против революционной агитации, против Октября в театре. Я, в свою очередь, рассердился, сказал, что это «демагогия». Всеволод Эмильевич потерял самообладание, вызвал коменданта: «Арестовать Эренбурга за саботаж!» Комендант выполнить приказ отказался и посоветовал Мейерхольду обратиться в ВЧК. Я, возмущенный, ушел и решил, что больше в ТЕО не будет моей ноги. На следующее утро Всеволод Эмильевич позвонил: ему необходимо посоветоваться со мной о театре петрушки. Я пошел, и вчерашней сцены будто не было…
Скажите простая размолвка двух творческих личностей - что не бывает? А вот если бы комендант не отказался исполнить "творческую" дурь Мейерхольда и арестовал таки Эренбурга? Что было бы дальше? ВЧК, подвал, пытки. Дальше тюрьма или расстрел? И сколько интересно таких "размолвок" было у него и сколько из них дошли до "органов"? Вспоминал ли Мейерхолд о них когда его били резиновыми жгутами по спине?
Возникает вопрос: достойна ли сочувствия такая творческая интеллигенция пожиравшая друг друга как пауки в банке? Вряд ли.