(no subject)
Однажды дядя Саша, Сережкин отец, сказал: «Что-то вы обросли… Сегодня будем стричься», и достал из комода блестящую машинку для стрижки. Сережка недовольно хмыкнул, но промолчал, а маленькая Лидка ничего не сказала, только хлопала глазами и улыбалась.
Я осторожно поинтересовался: «А как будем стричься?»
Дядя Саша сказал: «Под Котовского».
Я не понял.
Серёжка сказал: «Наголо. Совсем волос не будет».
Я спросил: «А челку оставите?»
Дядя Саша строго сказал: «Челка - баловство».
А маленькая Лидка ничего не спрашивала, только хлопала глазами и улыбалась.
Когда дядя Саша всех подстриг, нас решили сфотографировать.
На память.
Я уже успел посмотреться в зеркало и подумал: « На фиг мне такая память…»
Но меня всё равно сфотографировали.
Сережке было всё равно, его всё время так стригли.
А маленькая Лидка только хлопала глазами и улыбалась. Она была маленькая и глупая.
А я уже был большой.
Я осторожно поинтересовался: «А как будем стричься?»
Дядя Саша сказал: «Под Котовского».
Я не понял.
Серёжка сказал: «Наголо. Совсем волос не будет».
Я спросил: «А челку оставите?»
Дядя Саша строго сказал: «Челка - баловство».
А маленькая Лидка ничего не спрашивала, только хлопала глазами и улыбалась.
Когда дядя Саша всех подстриг, нас решили сфотографировать.
На память.
Я уже успел посмотреться в зеркало и подумал: « На фиг мне такая память…»
Но меня всё равно сфотографировали.
Сережке было всё равно, его всё время так стригли.
А маленькая Лидка только хлопала глазами и улыбалась. Она была маленькая и глупая.
А я уже был большой.