Поездка в прошлое: Киев и Свердловск
Последние советские фотоаппараты, которые у меня были - это два "Киева".
Это - "Киев-35", купленный мной во второй половине 1991 года. Я задумывал его использовать в качестве карманного фотоаппарата. Нужно сказать, что у меня уже был "Ломо-Компакт", аппарат примерно такого же класса, но я его подарил другу. А "Киев-35" по характеристикам был не хуже, а кое-где и лучше, чем "Ломо".
Но не всё оказалось так просто, как я думал
Цена уже была не та, и я до сих пор не понимаю, кто и с кем там договаривался.
Аппарат действительно очень компактный, и в закрытом состоянии прекрасно помещался в боковом кармане джинсов. "Ломо" был немного больше. Кроме того, "Киев-35" - автомат с приоритетом диафрагмы, т.е., я задаю диафрагму, а автоматика камеры устанавливает выдержку соответственно освещенности и чувствительности пленки. "Ломо-Компакт" просто отрабатывал автоматически экспозицию. Для меня это было важное отличие.
Это был вариант "А" со съемной, а не откидной задней крышкой. Справа для сравнения я поставил рядом одну из современных компактных цифровых камер, и по размерам они с "Киевом" почти одинаковы, но "Киев-35" по нынешним меркам - фулфреймовый, а у цифровой камеры сенсор гораздо меньше.
К сожалению, "Киев-35" оказался очень не надежным. Один раз его чинили по гарантии, когда просто отпаялся контакт батарейного отсека. Известный дефект, то ли воровали на производстве так активно, то ли какие-то "рационализаторы" поработали, но качество пайки приборов, выпущенных примерно с 1988 года было совершенно ужасным. Часто контакты были не залужены, и пайка отставала, и иногда просто припой со временем рассыпался в порошок. Через короткое время сломался замок задней крышки. Беда бы и не большая, но в таком положении камера просто перестала открываться. В 1992 году в Днепропетровске уже никто не брался чинить такую камеру, и я ее просто забросил. Отснял я всего пленок 10, не больше. Автоматика работала хорошо, и объектив рисовал вполне нормально. Все-таки, это копия немецкой камеры Minox-35. Но надежность изготовления и качество материалов были просто безобразные.
Сейчас я привез эту камеру, и она заняла свое место в домашнем музее моего польского друга, как раз рядом со своим прототипом.
Я уже писал, что долгое время моей основной серьезной камерой был отцовский "Зенит-Е", а чуть позже "Зенит-11", который от "Е" отличался только наличием нажимной диафрагмы. С какого-то момента возможности "Зенита" меня перестали устраивать, и купил "Киев-19".
В первую очередь, тут затвор получше, чем у "Зенита". У классических "Зенитов" (серий Е, ЕМ, ЕТ, 11, 12, 122, TTL и т.п.) затвор по-сути тот же, что и на "Зените-3м", а тот его унаследовал от "Зоркого", а тот, в свою очередь, от первых ФЭДов, ну, а откуда происходят ФЭДы, думаю, все знают. В общем, в конце 80х годов использовать затвор полувековой давности - это как-то не то... Да и тут возникла задача делать слайды с экрана монитора, а "зенитовский" затвор со шторкой, бегущей по длинной стороне кадра, давал полосы на изображении. А "Киевом" получались нормальные слайды, и их мой шеф - заведующий кафедрой - возил на международные конференции по биофизике.
Родной объектив "Гелиос-81" тоже был лучше зенитовского "Гелиоса-44" (впрочем, я тогда уже купил "Зенитар" в качестве основного для "Зенита"). А видоискатель "Киева" покрывал 93% кадра против 80и с чем-то у "Зенита" (чего-то помню 82%), что было важно при съемке слайдов, где кадрирование после съемки было не доступно. И видоискатель был намного крупнее и светлее, чем на "Зените".
Кнопка спуска затвора была мягкая, как на "Зените-Е", а у "Зенита-11" из-за нажимной диафрагмы и ход у кнопки был большой, и сама она была жесткая. А на 19м диафрагма правильная: именно "прыгающая", а не нажимная.
Еще одним преимуществом "Киева-19" было крепление объектива. В отличие от обычных "Зенитов", где применялось резьбовое соединение (М39 у отцовского "Е"и М42 у более нового 11го), у "Киева" был байонет, да не просто байонет,- а полностью совместимый с никоновским. А я использовал несколько объективов. Кроме обычного штатного, у меня были широкоугольный "Мир-10А" (28мм f3.5) и длиннофокусный "Таир-11А" (135мм f2.8). Конечно, менять их на "Киеве" было и быстрее, и удобнее, и надежнее. Замечу, что буква "А" в названии объектива - это неспроста. Это означает, что объектив имеет съемный задник оправы. В комплекте шли задники для креплений М39 и М42. При этом "бесконечность" была на месте, так как в каждом случае рабочий отрезок был правильный, это ж не переходники какие-то, все задумано и продумано. К "Киеву" я купил адаптер типа "Н" для каждого из объективов, и "Мир" и "Таир" становились на "Киев" как родные, опять же, с правильным рабочим отрезком. Ну, разве что, диафрагма у них была не "прыгающая". Справа виден мой комплект "Мира-10А", на самом объективе задник "Н", а два задника под М42 и М39 лежат правее.
Заканчивая разговор о "Киеве-19", скажу, что это мой второй 19й. Первый я купил в 1989м, он был не новый, и продали мне его по дешевке. Но у него быстро заклинил затвор, а ремонт затвора такого типа был одним из самых дорогих в СССР, по прейскуранту - 25 рублей только сборка-разборка плюс чистка и юстировка, т.е., не считая запчастей. И прыгающая диафрагма очень скоро стала залипать и не успевала закрываться для значений больше f5.6. Уж не помню, в 91м, что ли, я купил вот этот новый "Киев". Серийный номер как бы намекает, что это 1992 год выпуска, но, честно, не помню, когда я поменял старый "Киев" на этот. Точно не позднее 1992г. С затвором у него проблем не было, но со временем диафрагма тоже стала залипать. Я сам несколько раз разбирал, промывал и смазывал ее.
Этим "Киевом-19" я снимал где-то до 2000 года. Сейчас этот аппарат тоже в музее моего друга, он занял вполне достойное место рядом с другими камерами такого же класса.
Что мне не нравилось у "Киева", так это встроенный TTL экспонометр. Он был точнее и удобнее, чем внешний у "Зенита", не надо было отрывать камеру от глаз, чтобы выставить экспозицию, но "киевский" экспонометр был довольно медленный. Он как-то долго реагировал на изменение освещенности, кроме того, надо было нажимать рычаг репетитора диафрагмы и держать его нажатым, пока экспонометр работает, и при этом вращать кольцо диафрагмы. ("Киев-20" умел измерять экспозицию и при открытой диафрагме.) Но у меня был очень хороший экспонометр "Свердловск-4". Это был аппарат высокого класса, гораздо лучше, чем простые (но и более дешевые) "Ленинграды".
Питался он от батареи типа 3РЦ-53, или от трех батарей РЦ-53, это был дефицит, и я приспособил дисковые аккумуляторы типа Д-0,06. Они по размерам становились в отсек, но работали не долго. Я имел пару запасных комплектов. Кроме того, с экспонометром шел адаптер для работы от трех батарей типа 316 "Уран" (АА), но размер адаптера был примерно равен размеру самого экспонометра, и работать с ним было не удобно. Да и 316е тоже в продаже свободно не лежали. Этот экспонометр я использовал и для фото, и для киносъемок. Особенно хорош он был для работы с цветной пленкой,- обращаемой и негативной. Ну, а часто я экспозицию выставлял на глаз, благо, глаз у меня тренированный.
Я привез этот экспонометр, не знаю, буду ли я ним пользоваться, но пусть лежит.
Это - "Киев-35", купленный мной во второй половине 1991 года. Я задумывал его использовать в качестве карманного фотоаппарата. Нужно сказать, что у меня уже был "Ломо-Компакт", аппарат примерно такого же класса, но я его подарил другу. А "Киев-35" по характеристикам был не хуже, а кое-где и лучше, чем "Ломо".
Но не всё оказалось так просто, как я думал
Цена уже была не та, и я до сих пор не понимаю, кто и с кем там договаривался.
Аппарат действительно очень компактный, и в закрытом состоянии прекрасно помещался в боковом кармане джинсов. "Ломо" был немного больше. Кроме того, "Киев-35" - автомат с приоритетом диафрагмы, т.е., я задаю диафрагму, а автоматика камеры устанавливает выдержку соответственно освещенности и чувствительности пленки. "Ломо-Компакт" просто отрабатывал автоматически экспозицию. Для меня это было важное отличие.
Это был вариант "А" со съемной, а не откидной задней крышкой. Справа для сравнения я поставил рядом одну из современных компактных цифровых камер, и по размерам они с "Киевом" почти одинаковы, но "Киев-35" по нынешним меркам - фулфреймовый, а у цифровой камеры сенсор гораздо меньше.
К сожалению, "Киев-35" оказался очень не надежным. Один раз его чинили по гарантии, когда просто отпаялся контакт батарейного отсека. Известный дефект, то ли воровали на производстве так активно, то ли какие-то "рационализаторы" поработали, но качество пайки приборов, выпущенных примерно с 1988 года было совершенно ужасным. Часто контакты были не залужены, и пайка отставала, и иногда просто припой со временем рассыпался в порошок. Через короткое время сломался замок задней крышки. Беда бы и не большая, но в таком положении камера просто перестала открываться. В 1992 году в Днепропетровске уже никто не брался чинить такую камеру, и я ее просто забросил. Отснял я всего пленок 10, не больше. Автоматика работала хорошо, и объектив рисовал вполне нормально. Все-таки, это копия немецкой камеры Minox-35. Но надежность изготовления и качество материалов были просто безобразные.
Сейчас я привез эту камеру, и она заняла свое место в домашнем музее моего польского друга, как раз рядом со своим прототипом.
Я уже писал, что долгое время моей основной серьезной камерой был отцовский "Зенит-Е", а чуть позже "Зенит-11", который от "Е" отличался только наличием нажимной диафрагмы. С какого-то момента возможности "Зенита" меня перестали устраивать, и купил "Киев-19".
В первую очередь, тут затвор получше, чем у "Зенита". У классических "Зенитов" (серий Е, ЕМ, ЕТ, 11, 12, 122, TTL и т.п.) затвор по-сути тот же, что и на "Зените-3м", а тот его унаследовал от "Зоркого", а тот, в свою очередь, от первых ФЭДов, ну, а откуда происходят ФЭДы, думаю, все знают. В общем, в конце 80х годов использовать затвор полувековой давности - это как-то не то... Да и тут возникла задача делать слайды с экрана монитора, а "зенитовский" затвор со шторкой, бегущей по длинной стороне кадра, давал полосы на изображении. А "Киевом" получались нормальные слайды, и их мой шеф - заведующий кафедрой - возил на международные конференции по биофизике.
Родной объектив "Гелиос-81" тоже был лучше зенитовского "Гелиоса-44" (впрочем, я тогда уже купил "Зенитар" в качестве основного для "Зенита"). А видоискатель "Киева" покрывал 93% кадра против 80и с чем-то у "Зенита" (чего-то помню 82%), что было важно при съемке слайдов, где кадрирование после съемки было не доступно. И видоискатель был намного крупнее и светлее, чем на "Зените".
Кнопка спуска затвора была мягкая, как на "Зените-Е", а у "Зенита-11" из-за нажимной диафрагмы и ход у кнопки был большой, и сама она была жесткая. А на 19м диафрагма правильная: именно "прыгающая", а не нажимная.
Еще одним преимуществом "Киева-19" было крепление объектива. В отличие от обычных "Зенитов", где применялось резьбовое соединение (М39 у отцовского "Е"и М42 у более нового 11го), у "Киева" был байонет, да не просто байонет,- а полностью совместимый с никоновским. А я использовал несколько объективов. Кроме обычного штатного, у меня были широкоугольный "Мир-10А" (28мм f3.5) и длиннофокусный "Таир-11А" (135мм f2.8). Конечно, менять их на "Киеве" было и быстрее, и удобнее, и надежнее. Замечу, что буква "А" в названии объектива - это неспроста. Это означает, что объектив имеет съемный задник оправы. В комплекте шли задники для креплений М39 и М42. При этом "бесконечность" была на месте, так как в каждом случае рабочий отрезок был правильный, это ж не переходники какие-то, все задумано и продумано. К "Киеву" я купил адаптер типа "Н" для каждого из объективов, и "Мир" и "Таир" становились на "Киев" как родные, опять же, с правильным рабочим отрезком. Ну, разве что, диафрагма у них была не "прыгающая". Справа виден мой комплект "Мира-10А", на самом объективе задник "Н", а два задника под М42 и М39 лежат правее.
Заканчивая разговор о "Киеве-19", скажу, что это мой второй 19й. Первый я купил в 1989м, он был не новый, и продали мне его по дешевке. Но у него быстро заклинил затвор, а ремонт затвора такого типа был одним из самых дорогих в СССР, по прейскуранту - 25 рублей только сборка-разборка плюс чистка и юстировка, т.е., не считая запчастей. И прыгающая диафрагма очень скоро стала залипать и не успевала закрываться для значений больше f5.6. Уж не помню, в 91м, что ли, я купил вот этот новый "Киев". Серийный номер как бы намекает, что это 1992 год выпуска, но, честно, не помню, когда я поменял старый "Киев" на этот. Точно не позднее 1992г. С затвором у него проблем не было, но со временем диафрагма тоже стала залипать. Я сам несколько раз разбирал, промывал и смазывал ее.
Этим "Киевом-19" я снимал где-то до 2000 года. Сейчас этот аппарат тоже в музее моего друга, он занял вполне достойное место рядом с другими камерами такого же класса.
Что мне не нравилось у "Киева", так это встроенный TTL экспонометр. Он был точнее и удобнее, чем внешний у "Зенита", не надо было отрывать камеру от глаз, чтобы выставить экспозицию, но "киевский" экспонометр был довольно медленный. Он как-то долго реагировал на изменение освещенности, кроме того, надо было нажимать рычаг репетитора диафрагмы и держать его нажатым, пока экспонометр работает, и при этом вращать кольцо диафрагмы. ("Киев-20" умел измерять экспозицию и при открытой диафрагме.) Но у меня был очень хороший экспонометр "Свердловск-4". Это был аппарат высокого класса, гораздо лучше, чем простые (но и более дешевые) "Ленинграды".
Питался он от батареи типа 3РЦ-53, или от трех батарей РЦ-53, это был дефицит, и я приспособил дисковые аккумуляторы типа Д-0,06. Они по размерам становились в отсек, но работали не долго. Я имел пару запасных комплектов. Кроме того, с экспонометром шел адаптер для работы от трех батарей типа 316 "Уран" (АА), но размер адаптера был примерно равен размеру самого экспонометра, и работать с ним было не удобно. Да и 316е тоже в продаже свободно не лежали. Этот экспонометр я использовал и для фото, и для киносъемок. Особенно хорош он был для работы с цветной пленкой,- обращаемой и негативной. Ну, а часто я экспозицию выставлял на глаз, благо, глаз у меня тренированный.
Я привез этот экспонометр, не знаю, буду ли я ним пользоваться, но пусть лежит.