Я и вычислительная техника (часть 2)
Оригинал взят у rsx11m в Я и вычислительная техника (часть 2)
[ Первая часть:
http://rsx11m.livejournal.com/155428.html
http://soviet-life.livejournal.com/2450260.html ]
Весь год, занимаясь на втором курсе, мы с друзьями после занятий проводили время в какой-то лаборатории, где были компьютеры. Когда запустили ту самую Учебную лабораторию вычислительной техники - №407 - мы почти все время проводили там. Все-таки, там было 6 терминалов, и это была лаборатория именно для студентов, в отличие от 404й.
5. В лаборатории №407, 1988г, "Зенит-11", Г-44-4, Свема ДС-4 (публикуется впервые). Видны терминалы СМ7209, перегородка, за которой была комната инженеров и сама СМ-4
На той самой СМ-4 работала система DOC PB. Это адаптированная поляками rsx11m v3.2 от фирмы DEC. В СССР rsx11m была больше известна под именем OC PB, но поляки решили назвать по своему. Памяти было всего 256 килобайт, из них примерно треть занимала система - ядро, драйверы, файловый процессор F11ACP и т.п. Система многопользовательская, многозадачная, каждый пользователь мог запустить несколько задач (процессов, но в терминах rsx11m - task - задача), причем, это было по умолчанию, это в юниксе надо завершать команду символом &, чтобы, не дожидаясь завершения первой команды снова получить подсказку шелла и набрать новую команду, а в rsx11m это было просто по умолчанию. Понятно, что свопинг был очень активный, и иногда работать было очень трудно. Если компилятор фортрана занимал не так много памяти, то транслятор паскаля был очень прожорливый. Расширить память было невозможно. Система СМ-4 (PDP-11) - 16-разрядная. У процессора с диспетчером памяти (MMU) шина адреса 18-разрядная. То есть, максимальное адресуемое пространство как раз 256 кБ. Но и такой комплекс позволил проводить лабораторные работы по программированию гораздо эффективнее, чем это было у нас, когда мы сдавали наши листочки в абонентский пункт. Кроме того, студенты учились работать с операционной системой, редактором текстов, компилятором, проходили весь процесс от создания исходного текста до получения результата работы программы. Был здесь и интерпретатор Бэйсика. Он отличался от того, который был на Д3-28, но Бэйсик - он и есть Бэйсик.
Конечно, были и игры. Тетрис, 30-летие которого недавно отмечали, packman - известный лабиринт, mars - война с марсианами, а были и танчики - настоящие интерактивные, в них можно было играть вдвоем, каждый игрок сидел за своим терминалом и управлял своими танками, стараясь уничтожить танки противника. Был snake - "червяк", copter - посадка вертолета (не путать с "лунником"), "бешеные роботы"...
Тем временем, на других кафедрах тоже начали покупать СМки. На кафедре Электрофизики, где уже стояла упомянутая MERA-60 и где было много Д3-28, купили систему СМ-1300 польского производства - System Era. Она занимала всего одну стойку, процессор там был немного слабее, чем в СМ-4, у него, например, не было команд плавающей арифметики FIS. Но и занимал он всего 4 платы. Платы были многослойные (6-слойные, из них два слоя - питание +5В и земля соответственно), и собран процессор был не просто на 155 и 531 серии, но с применением ПЛМ, микропроцессорных секций и т.п. Процессор очень долго не могли запустить. Пришлось даже вызвать наладчиков от фирмы-поставщика. Миша, научный сотрудник кафедры, наш друг, рассказывал, что один из наладчиков вынул плату процессора и стал гнуть ее на колене, до хруста. Потом вставил в корзину, щелкнул ключом - и процессор заработал! Причем, больше проблем с процессором не было, машина проработала несколько лет, летели диски, летели контроллеры,- процессор работал. Мы участвовали в дальнейшей наладке и запуске этой системы.
6. Миша, Саша и Марк у СМ-1300, осень 1987г, "Зенит-11", Г-44-4, Свема Фото-64 (публикуется впервые). Видны терминалы СМ7209, стойка, двухлучевой осциллограф, который мы использовали для поиска неисправности, одна из плат контроллера на удлиннителе, чтобы к ней был доступ во время работы (сам процессор в корзине, которая видна сразу за осциллографом, крайние слева платы и есть процессор, правее - память и контроллеры последовательных и параллельных портов). Это примерно 9 часов вечера, после занятий мы несколько часов возились с этой СМкой, так что все изрядно устали
Эта СМ-1300 заработала, и, поскольку она была не так загружена, то мы часто работали на ней. Памяти было все те же 256 кБ (18-разрядная шина адреса), те же диски типа СМ5400 (только опять-таки, не стоечные, а консольные, все польские поставки шли с консольными дисководами), тот же принтер D-180. Мы серьезно изучали систему ДОС РВ, архитектуру процессора и систему команд.
К сентябрю 1988 года, то есть, к началу четвертого курса, я в совершенстве знал Fortran IV, Pascal (ASA стандарт), ANSI Си, выучил архитектуру и систему команд PDP-11, т.е., СМ-4, знал архитектуру ядра rsx11m (ОС РВ), команды и утилиты этой системы, макроассемблер MACRO-11 и системные вызовы как rsx11m, так и rt-11 (РАФОС). Я прекрасно владел численными методами (у нас был отдельный курс по ним, кроме того, что я и сам этот материал изучал), умел решать задачи из разных областей физики на ЭВМ. Но достаточно быстро я понял, что прикладное программирование мне не очень-то и интересно. Это "не мое". Меня тянуло куда-то в дебри системы и туда, где железо и софт встречаются друг с другом,- ядро, драйверы, разные хитрые системные утилиты... То, что тогда в переводной зарубежной литературе называлось "сопровождение системы", а позже переросло в сисадминство.
Примерно в это же время мы где-то раздобыли две ленточки (магнитные ленты шириной 1/2" - в два раза шире стандартной ленты для катушечных бытовых магнитофонов и в 4 раза шире ленты для кассетников, по виду как в видеокассетах VHS, но гораздо толще). Там был дистрибутив rsx11m v4.1. Одна лента называлась "Лас Вегас", а другая - "Монте Карло". Была такая urban legend, что эти ленты выиграл в американском казино некий советский чекист. Мол, какой-то DECовец поставил их на кон, а чекист и выиграл и привез в Союз. Так ли было дело, или не так,- я не знаю. Важно, что на лентах действительно были настоящие исходники ядра, не обрезанные и не испорченные ни поляками, ни советскими умельцами, со всеми дековскими комментариями и описаниями (у поляков тоже были исходники ядра, без них нельзя, но все комментарии были старательно вырезаны). Новая система строилась из исходников, нужно было загрузить baseline систему, ответить на пару сотен вопросов о конфигурации системы (или подсунуть готовый файл ответов), запустить компиляцию ядра и системных ("привилегированных") утилит (ибо они ссылались на переменные и подпрограммы ядра, а они зависели от конкретной конфигурации),- так получалась нужная система. Ну, а обычные, прикладные утилиты и библиотеки можно было просто переписать из любой другой системы той же версии либо слинковать из объектных файлов под конкретные резидентные и обычные библиотеки новой системы. В дистрибутиве на ленточках было несколько томов (volume), т.е., образов дисков: собственно базовая система с командным файлом sysgen и исходниками ядра, диск prvsrc с исходниками привилегированных задач (утилит), диск utlobj с объектными файлами не привилегированных утилит... Все исходники были на MACRO-11.
7. Комплекс СМ-1420 (фото из интернета). Виден процессор с клавишами, магнитофоны СМ5300 вверху стоек, два стоечных дисковода типа СМ5400 в стойке справа ниже магнитофона, контроллер дисков (ниже дисководов), двойной привод 8-дюймовых дискет внизу справа, на столе фрязинский терминал, о котором я уже говорил в первой части
В 1988 году на кафедре Электрофизики, в дополнение к той самой СМ-1300, купили мощную СМ-1420, тоже польской поставки System Era. Процессор СМ-2420 имел уже 22-разрядную шину адреса и поддерживал до 4 мегабайт памяти. В комплекте было 2 МБ, носители были РУ5. Кроме того, этот процессор имел не просто 4 команды плавающей арифметики (FIS: FADD, FSUB, FMUL и FDIV, как было у СМ-4, а у 1300 и того не было), но целый FPU - процессор плавающей арифметики. Например, транслятор Fortran-77 уже принципиально был ориентирован на использование FPU и давал очень шустрый и оптимизированный код. Процессор выполнял один миллион операций в секунду, что было почти в полтора раза быстрее стандартной СМ-4. В комплексе тоже шли два консольных дисковода, но двойной емкости каждый.
Мой друг Марк почти сразу завладел этой машиной, на то время он был лучшим специалистом, хотя, как и я, только перешел на 4й курс. Машину запустили без особых проблем, не считая дисков. Диски оказались очень ненадежными, термокомпенсация работала не стабильно, в общем, эта двойная плотность была только обузой. Помню, Марк подключил к 1420 более надежные, хотя, и менее емкие дисководы от 1300, а туда поставил один более-менее нормально работающий двойной. Именно на этой машине я увидел от начала и до конца процесс конфигурации и генерации rsx11m.
В самом конце 1988 года один из инженеров, которые обслуживали СМ-4 в 407й лаборатории, был призван в армию. Он год назад окончил физфак и после военной кафедры имел звание лейтенанта связи. Вот, и был призван на год. Уж не знаю, что меня дернуло, я пошел к декану... а декан очень трепетно относился к этой лаборатории, хотя, информатика и программирование не были его профилем. Так вот, я пошел к декану и сказал, что мог бы занять освободившееся место инженера. Декан меня хорошо знал, он знал, что я уже помогал обслуживать и налаживать СМки, он подумал, сказал, мол, ты уже на 4м курсе, т.е., незаконченное высшее имеешь, хотя, конечно, "там" (в ректорате и отделе кадров) будут возражать,- вот, если бы уже на 5м курсе,- но я это беру на себя.
В самом конце декабря, чуть ли не 29го, декан сказал, что все вопросы решены, и что в начале января меня оформят на полставки инженером. И я тут же получил ключи и доступ в лабораторию №407. Инженеры, которые там уже работали - Олег и Сергей - были только рады, потому, что мы и так с ними вместе занимались СМкой, и железом, и системой, и, пожалуй, я знал это хозяйство глубже. Помню, 31го декабря 1988 года я специально пришел в лабораторию, достал свои копии ленточек дистрибутива rsx11m и сгенерил систему так, как считал нужным для данной конфигурации и задач. Благо, 31го декабря занятий в лаборатории не было, да и семестр уже заканчивался, начиналась сессия - прекрасное время для приведения системы в порядок для следующего семестра. Я был один в лаборатории, мне никто не мешал, и это было прекрасно. В общем, я тогда был почти как герои Стругацких, которые встречали Новый год в своих лабораториях.
После нового года за неделю (Рождество тогда официально не праздновали - СССР же) я прошел все инстанции без всяких проблем, и 9го января я был принят на должность инженера-электроника в МЦОНИ - Межвузовский Центр Обслуживания Научных Исследований. Все инженеры и техники универа, работающие с ЭВМ, числились там, а были прикомандированы к конкретным кафедрам. Ну, т.е., это была формальность, и я, в общем, стал работать на той самой кафедре Экспериментальной физики, куда еще школьником хотел попасть.
8. Запись в моей трудовой книжке
Тут я сделаю отступление. Неоднократно я встречал утверждение, что это неверное название: инженер-электроник. Я сам до 89 года был уверен, что правильно "электронщик". Но в отделе кадров показали какой-то талмуд со сводкой утвержденных с СССР должностей, и там было именно "электроник". Так и записано у меня в трудовой. Увы, она сейчас далеко, но у меня есть кусочек скана первой записи, там название целиком не видно, но на второй строке ясно виден перенесенный фрагмент "-ником". А вовсе не "-нщиком" (да и не перенесли бы так коряво, было бы "электрон-щиком", в то же время: "электро-ником"). Запись звучит так: "Принят инженером-электроником учебной лаборатории вычислительной техники...". В дальнейшем я всегда писал название именно так, это воспринималось совершенно нормально, и только гораздо позже некоторые интернетные "эксперты" чего-то стали придумывать. Так что те, кто говорит про "электронщиков", не правы.
Так я начал работать, причем, это было одновременно и хобби, и работа. Мне надо было работать 4 часа в день, я где-то до 3 часов был на занятиях, потом приходил в лабораторию и работал там и до 9, и до 10 часов. А если учесть, что и инструменты - отвертки, пассатижи, паяльники,- и материалы - припой, канифоль, изоленту,- и часто даже кабели, разъемы и вилки мы покупали сами за свои деньги, а то и микросхемы и транзисторы для ремонта СМок и периферии,- то, думаю, тот факт, что мы использовали в свободное время казенную технику для удовлетворения собственного любопытства и самообразования, никак не может быть поставлен нам в вину. Тем более, что результаты наших экспериментов мы применяли для организации более эффективного использования СМок.
Материала оказалось больше, чем я предполагал, поэтому будет и третья часть.
[продолжение следует]
- Но компьютеры в памяти прочно хранят
Обо мне много всяких хреновин...
- 1988 Вили Токарев
[ Первая часть:
http://rsx11m.livejournal.com/155428.html
http://soviet-life.livejournal.com/2450260.html ]
Весь год, занимаясь на втором курсе, мы с друзьями после занятий проводили время в какой-то лаборатории, где были компьютеры. Когда запустили ту самую Учебную лабораторию вычислительной техники - №407 - мы почти все время проводили там. Все-таки, там было 6 терминалов, и это была лаборатория именно для студентов, в отличие от 404й.
5. В лаборатории №407, 1988г, "Зенит-11", Г-44-4, Свема ДС-4 (публикуется впервые). Видны терминалы СМ7209, перегородка, за которой была комната инженеров и сама СМ-4
На той самой СМ-4 работала система DOC PB. Это адаптированная поляками rsx11m v3.2 от фирмы DEC. В СССР rsx11m была больше известна под именем OC PB, но поляки решили назвать по своему. Памяти было всего 256 килобайт, из них примерно треть занимала система - ядро, драйверы, файловый процессор F11ACP и т.п. Система многопользовательская, многозадачная, каждый пользователь мог запустить несколько задач (процессов, но в терминах rsx11m - task - задача), причем, это было по умолчанию, это в юниксе надо завершать команду символом &, чтобы, не дожидаясь завершения первой команды снова получить подсказку шелла и набрать новую команду, а в rsx11m это было просто по умолчанию. Понятно, что свопинг был очень активный, и иногда работать было очень трудно. Если компилятор фортрана занимал не так много памяти, то транслятор паскаля был очень прожорливый. Расширить память было невозможно. Система СМ-4 (PDP-11) - 16-разрядная. У процессора с диспетчером памяти (MMU) шина адреса 18-разрядная. То есть, максимальное адресуемое пространство как раз 256 кБ. Но и такой комплекс позволил проводить лабораторные работы по программированию гораздо эффективнее, чем это было у нас, когда мы сдавали наши листочки в абонентский пункт. Кроме того, студенты учились работать с операционной системой, редактором текстов, компилятором, проходили весь процесс от создания исходного текста до получения результата работы программы. Был здесь и интерпретатор Бэйсика. Он отличался от того, который был на Д3-28, но Бэйсик - он и есть Бэйсик.
Конечно, были и игры. Тетрис, 30-летие которого недавно отмечали, packman - известный лабиринт, mars - война с марсианами, а были и танчики - настоящие интерактивные, в них можно было играть вдвоем, каждый игрок сидел за своим терминалом и управлял своими танками, стараясь уничтожить танки противника. Был snake - "червяк", copter - посадка вертолета (не путать с "лунником"), "бешеные роботы"...
Тем временем, на других кафедрах тоже начали покупать СМки. На кафедре Электрофизики, где уже стояла упомянутая MERA-60 и где было много Д3-28, купили систему СМ-1300 польского производства - System Era. Она занимала всего одну стойку, процессор там был немного слабее, чем в СМ-4, у него, например, не было команд плавающей арифметики FIS. Но и занимал он всего 4 платы. Платы были многослойные (6-слойные, из них два слоя - питание +5В и земля соответственно), и собран процессор был не просто на 155 и 531 серии, но с применением ПЛМ, микропроцессорных секций и т.п. Процессор очень долго не могли запустить. Пришлось даже вызвать наладчиков от фирмы-поставщика. Миша, научный сотрудник кафедры, наш друг, рассказывал, что один из наладчиков вынул плату процессора и стал гнуть ее на колене, до хруста. Потом вставил в корзину, щелкнул ключом - и процессор заработал! Причем, больше проблем с процессором не было, машина проработала несколько лет, летели диски, летели контроллеры,- процессор работал. Мы участвовали в дальнейшей наладке и запуске этой системы.
6. Миша, Саша и Марк у СМ-1300, осень 1987г, "Зенит-11", Г-44-4, Свема Фото-64 (публикуется впервые). Видны терминалы СМ7209, стойка, двухлучевой осциллограф, который мы использовали для поиска неисправности, одна из плат контроллера на удлиннителе, чтобы к ней был доступ во время работы (сам процессор в корзине, которая видна сразу за осциллографом, крайние слева платы и есть процессор, правее - память и контроллеры последовательных и параллельных портов). Это примерно 9 часов вечера, после занятий мы несколько часов возились с этой СМкой, так что все изрядно устали
Эта СМ-1300 заработала, и, поскольку она была не так загружена, то мы часто работали на ней. Памяти было все те же 256 кБ (18-разрядная шина адреса), те же диски типа СМ5400 (только опять-таки, не стоечные, а консольные, все польские поставки шли с консольными дисководами), тот же принтер D-180. Мы серьезно изучали систему ДОС РВ, архитектуру процессора и систему команд.
К сентябрю 1988 года, то есть, к началу четвертого курса, я в совершенстве знал Fortran IV, Pascal (ASA стандарт), ANSI Си, выучил архитектуру и систему команд PDP-11, т.е., СМ-4, знал архитектуру ядра rsx11m (ОС РВ), команды и утилиты этой системы, макроассемблер MACRO-11 и системные вызовы как rsx11m, так и rt-11 (РАФОС). Я прекрасно владел численными методами (у нас был отдельный курс по ним, кроме того, что я и сам этот материал изучал), умел решать задачи из разных областей физики на ЭВМ. Но достаточно быстро я понял, что прикладное программирование мне не очень-то и интересно. Это "не мое". Меня тянуло куда-то в дебри системы и туда, где железо и софт встречаются друг с другом,- ядро, драйверы, разные хитрые системные утилиты... То, что тогда в переводной зарубежной литературе называлось "сопровождение системы", а позже переросло в сисадминство.
Примерно в это же время мы где-то раздобыли две ленточки (магнитные ленты шириной 1/2" - в два раза шире стандартной ленты для катушечных бытовых магнитофонов и в 4 раза шире ленты для кассетников, по виду как в видеокассетах VHS, но гораздо толще). Там был дистрибутив rsx11m v4.1. Одна лента называлась "Лас Вегас", а другая - "Монте Карло". Была такая urban legend, что эти ленты выиграл в американском казино некий советский чекист. Мол, какой-то DECовец поставил их на кон, а чекист и выиграл и привез в Союз. Так ли было дело, или не так,- я не знаю. Важно, что на лентах действительно были настоящие исходники ядра, не обрезанные и не испорченные ни поляками, ни советскими умельцами, со всеми дековскими комментариями и описаниями (у поляков тоже были исходники ядра, без них нельзя, но все комментарии были старательно вырезаны). Новая система строилась из исходников, нужно было загрузить baseline систему, ответить на пару сотен вопросов о конфигурации системы (или подсунуть готовый файл ответов), запустить компиляцию ядра и системных ("привилегированных") утилит (ибо они ссылались на переменные и подпрограммы ядра, а они зависели от конкретной конфигурации),- так получалась нужная система. Ну, а обычные, прикладные утилиты и библиотеки можно было просто переписать из любой другой системы той же версии либо слинковать из объектных файлов под конкретные резидентные и обычные библиотеки новой системы. В дистрибутиве на ленточках было несколько томов (volume), т.е., образов дисков: собственно базовая система с командным файлом sysgen и исходниками ядра, диск prvsrc с исходниками привилегированных задач (утилит), диск utlobj с объектными файлами не привилегированных утилит... Все исходники были на MACRO-11.
7. Комплекс СМ-1420 (фото из интернета). Виден процессор с клавишами, магнитофоны СМ5300 вверху стоек, два стоечных дисковода типа СМ5400 в стойке справа ниже магнитофона, контроллер дисков (ниже дисководов), двойной привод 8-дюймовых дискет внизу справа, на столе фрязинский терминал, о котором я уже говорил в первой части
В 1988 году на кафедре Электрофизики, в дополнение к той самой СМ-1300, купили мощную СМ-1420, тоже польской поставки System Era. Процессор СМ-2420 имел уже 22-разрядную шину адреса и поддерживал до 4 мегабайт памяти. В комплекте было 2 МБ, носители были РУ5. Кроме того, этот процессор имел не просто 4 команды плавающей арифметики (FIS: FADD, FSUB, FMUL и FDIV, как было у СМ-4, а у 1300 и того не было), но целый FPU - процессор плавающей арифметики. Например, транслятор Fortran-77 уже принципиально был ориентирован на использование FPU и давал очень шустрый и оптимизированный код. Процессор выполнял один миллион операций в секунду, что было почти в полтора раза быстрее стандартной СМ-4. В комплексе тоже шли два консольных дисковода, но двойной емкости каждый.
Мой друг Марк почти сразу завладел этой машиной, на то время он был лучшим специалистом, хотя, как и я, только перешел на 4й курс. Машину запустили без особых проблем, не считая дисков. Диски оказались очень ненадежными, термокомпенсация работала не стабильно, в общем, эта двойная плотность была только обузой. Помню, Марк подключил к 1420 более надежные, хотя, и менее емкие дисководы от 1300, а туда поставил один более-менее нормально работающий двойной. Именно на этой машине я увидел от начала и до конца процесс конфигурации и генерации rsx11m.
В самом конце 1988 года один из инженеров, которые обслуживали СМ-4 в 407й лаборатории, был призван в армию. Он год назад окончил физфак и после военной кафедры имел звание лейтенанта связи. Вот, и был призван на год. Уж не знаю, что меня дернуло, я пошел к декану... а декан очень трепетно относился к этой лаборатории, хотя, информатика и программирование не были его профилем. Так вот, я пошел к декану и сказал, что мог бы занять освободившееся место инженера. Декан меня хорошо знал, он знал, что я уже помогал обслуживать и налаживать СМки, он подумал, сказал, мол, ты уже на 4м курсе, т.е., незаконченное высшее имеешь, хотя, конечно, "там" (в ректорате и отделе кадров) будут возражать,- вот, если бы уже на 5м курсе,- но я это беру на себя.
В самом конце декабря, чуть ли не 29го, декан сказал, что все вопросы решены, и что в начале января меня оформят на полставки инженером. И я тут же получил ключи и доступ в лабораторию №407. Инженеры, которые там уже работали - Олег и Сергей - были только рады, потому, что мы и так с ними вместе занимались СМкой, и железом, и системой, и, пожалуй, я знал это хозяйство глубже. Помню, 31го декабря 1988 года я специально пришел в лабораторию, достал свои копии ленточек дистрибутива rsx11m и сгенерил систему так, как считал нужным для данной конфигурации и задач. Благо, 31го декабря занятий в лаборатории не было, да и семестр уже заканчивался, начиналась сессия - прекрасное время для приведения системы в порядок для следующего семестра. Я был один в лаборатории, мне никто не мешал, и это было прекрасно. В общем, я тогда был почти как герои Стругацких, которые встречали Новый год в своих лабораториях.
После нового года за неделю (Рождество тогда официально не праздновали - СССР же) я прошел все инстанции без всяких проблем, и 9го января я был принят на должность инженера-электроника в МЦОНИ - Межвузовский Центр Обслуживания Научных Исследований. Все инженеры и техники универа, работающие с ЭВМ, числились там, а были прикомандированы к конкретным кафедрам. Ну, т.е., это была формальность, и я, в общем, стал работать на той самой кафедре Экспериментальной физики, куда еще школьником хотел попасть.
8. Запись в моей трудовой книжке
Тут я сделаю отступление. Неоднократно я встречал утверждение, что это неверное название: инженер-электроник. Я сам до 89 года был уверен, что правильно "электронщик". Но в отделе кадров показали какой-то талмуд со сводкой утвержденных с СССР должностей, и там было именно "электроник". Так и записано у меня в трудовой. Увы, она сейчас далеко, но у меня есть кусочек скана первой записи, там название целиком не видно, но на второй строке ясно виден перенесенный фрагмент "-ником". А вовсе не "-нщиком" (да и не перенесли бы так коряво, было бы "электрон-щиком", в то же время: "электро-ником"). Запись звучит так: "Принят инженером-электроником учебной лаборатории вычислительной техники...". В дальнейшем я всегда писал название именно так, это воспринималось совершенно нормально, и только гораздо позже некоторые интернетные "эксперты" чего-то стали придумывать. Так что те, кто говорит про "электронщиков", не правы.
Так я начал работать, причем, это было одновременно и хобби, и работа. Мне надо было работать 4 часа в день, я где-то до 3 часов был на занятиях, потом приходил в лабораторию и работал там и до 9, и до 10 часов. А если учесть, что и инструменты - отвертки, пассатижи, паяльники,- и материалы - припой, канифоль, изоленту,- и часто даже кабели, разъемы и вилки мы покупали сами за свои деньги, а то и микросхемы и транзисторы для ремонта СМок и периферии,- то, думаю, тот факт, что мы использовали в свободное время казенную технику для удовлетворения собственного любопытства и самообразования, никак не может быть поставлен нам в вину. Тем более, что результаты наших экспериментов мы применяли для организации более эффективного использования СМок.
Материала оказалось больше, чем я предполагал, поэтому будет и третья часть.
[продолжение следует]