Илюшин Б.А. Военное дело российских служилых татар XV-XVII вв.
Илюшин Б.А. Военное дело российских служилых татар XV-XVII вв.
На странице 120 диссертации для реконструкции вооружения татарских воинов уважаемый Б.А. Ильюшин решил воспользоваться фактами, изложенными в следующих работах:
- Дзялынский, Лука. Дневник осады и взятия Велижа, Великих Лук и Заволочья с 1-го августа по 25 ноября 1580 г., веденный Лукою Дзялынским, старостою Ковальским и Бродницким // Дневники второго похода Стефана Батория
на Россию (1580 г.) / пер. О.Н. Милевского. - М.: Университетская Типография, 1897. - С. 18-68.
- Дневник Марины Мнишек / пер. В.Н. Козлякова. - М.: изд. «Дмитрий Буланин», 1995. - 200 с.
Цитата:
В описании стычки с татарами Луки Дзялынского можно отметить, что татары не имели доспехов для защиты корпуса, а один из них, упав, был проколот насквозь копьём (410), что было бы сомнительно в случае наличия «пансыря». И это притом, что татары, судя по сообщению автора, были состоятельные (411). Косвенно об отсутствии защитного вооружения у татар говорит и тот факт, что после их набега встал вопрос о посылке вслед за ними отряд лёгкой конницы и пехоты (412). Вряд ли был смысл посылать легковооружённых всадников вслед за противником в броне.
Автор дневника, приписываемого М. Мнишек, в период Смуты отмечал плохую оснащённость касимовских татар вооружением, в том числе видимо, защитным, и их нестойкость в сравнении польской тяжёлой кавалерией (413).
410 - Дзялынский, Лука. Дневник осады и взятия Велижа, Великих Лук и Заволочья… С. 28-29.
411 - Там же, С. 30.
412 - Там же.
413 - Дневник Марины Мнишек… С. 132-133.
"Дневник Марины Мнишек" - уже с 19 века "условное название", закрепившееся за текстом. Самой Марине его не приписывают давно, о чем уважаемый автор мог бы узнать, если бы прочитал предисловие В.Н. Козлякова к тексту "Дневника" в той работе, на которую ссылается.
Собственно интересующие нас фрагмент.
Выезжали также под столичный город Москву, и царь касимовский выезжал с татарами своими, из которых двух убили в деле. «Москвы» только несколько сотен вышло на дело, но, увидев хоругвь, немедленно убежали за свои стены, а стрельцы их отстреливались из рвов. Наши, увидев, что не с кем биться, возвратились, не желая бесполезно подвергать себя опасности. Но царь касимовский внимательно присматривался к нашему войску, которое достаточно было вооружено и в котором имелось довольно настоящих и мужественных рыцарей, превосходивших по стойкости его татар. А потому он смотрел на них с большой ревностью.
Aleksander Hirschberg. Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII : zbiór materyałów do historyi stosunków polsko-rossyjskich za Zygmunta III. 1901. P.163.
"Die 8. Wyjeżdżali pod Moskwe. Wyjeżdżał i Car kazimowski z Tatary swymi, z których 2 na harcach zabito. Moskwy tylko kilkaset koni wyszło, ale obaczywszy chorągwie, pierzchneli za mury, a strzelcy z rowów odstrzelali. Przyszło sie wrócić naszym. Przypatrował się pilno ten Car kazimowski wojsku naszemu".
Как видим - про вооружение татар нет ровным счетом ничего. Кроме этого - русский перевод 1995-го года дан не по какому-то одному варианту "Дневника", он является компилятивным. В варианте рукописи №1654 из библиотеки кн. Чарторыйских в Кракове, которую опубликовал А. Гиршберг, фрагмента о "настоящих польских рыцарях" просто нет. Если не ошибаюсь - он присутствует в рукописи №1633, которой пользовался А.Титов в 1908 году. Определять, какой вариант текста ближе к исходному - не в моей компетенции, но вставка про польские доблести выглядит несколько подозрительно, ИМХО.
Текст Луки Дзялынского - страница 28, 29 и 30.
В авангарде шел Выбрановский с 200 пеших гайдуков; не видя никакой опасности, он прошел за место, назначенное для нашей стоянки у моста, который ему поручено было навести. Пехоту он оставил рубить лес для настилки моста, а сам с одним только поручиком отправился осматривать другие мосты на расстоянии приблизительно четверти мили от своих людей. Там он наткнулся на троих татар, которые выскочили на него с криком. Выбрановский и поручик схватились за ружья. Татары, заметив это, бросились назад и начали скликать своих. Выбрановский, видя, что дело нешуточное и что их очень много, поскакал назад, приказав поручику, у которого лошадь была похуже, ехать впереди, сам же хотел отвлечь внимание татар, пока тот уедет. Но так как татары пустились почти вслед за ними и уже их нагоняли, то поручик, видя, что не может уехать на своей лошади, соскочил с нее и побежал в лес. Из татар одни погнались за Выбрановским, а другие трое бросились за поручиком; они схватились за сабли, а он, вбежав в лес, выстрелил в них из мушкета; после этого они, бросив того, все погнались за Выбрановским, который навел татар прямо на свой отряд и, прискакав, крикнул своим, чтобы скорее стреляли; наших случилось тут только 8 человек, которые лежали; все другие рубили лес для моста, вот почему наши не могли достать так скоро огня для фитилей, а татары уже ворвались. Несколько наших выскочили с топорами, копьями, саблями, вооружившись чем кто мог на скорую руку. В это время один татарин кинулся впереди других с саблей на Выбрановского, но случившийся тут пехотинец пустил в него топором и угодил в висок, так что татарин свалился с коня; тогда солдат копьем проколол его насквозь, так что тот тут же и умер. Другие татары вмиг подхватили его труп на лошадь; наши стали колотить татар обухами, другие успели уже взяться за ружья. Увидев это, татары отступили, продолжая стрелять; убитого двое взяли с собою и, положив его поперек коня, ускакали так поспешно, что растеряли стрелы и шапки и оставили один лук. Между тем прибежал поручик, прокравшийся лесом; таким образом, татары ускакали, не сделав никакого вреда, даже не ранив никого из наших, а между тем потеряли одного из своих. Наша конница, двигаясь медленно, находилась от этого места на расстоянии полутора миль. Гонец от Выбрановского сперва прибыл к казакам с вестью, что его господин бьется с татарами. Казаки поскакали тотчас, а мне дали знать, чтоб я с гусарами тоже спешил на помощь. Сомневаясь, по рассказам посланного, чтобы это было близко, мы, погоняя коней, проскакали с милю галопом, как вдруг появился трубач с вестью, что татары уже скрылись; тогда мы снова пошли обыкновенным шагом. Прибыв на место схватки, я отправил гетману донесение о случившемся, послал лук и 8 татарских стрел и велел узнать, что он прикажет дальше делать, преследовать татар или нет. Узнав о происшедшем, гетман поспешил в наш стан на нескольких лошадях, приказал отвести себя на то место, где происходила стычка, что мы и сделали. Тщательно осмотрев это место, он отозвал в сторону нас, ротмистров, конных и пеших, как бывших в моем отряде, так и приехавших вместе с ним, и произнес нам речь, причем благодарил Господа Бога, что врагу не удался его замысел нанести нашим вред, а вместо этого пришлось потерять своих; однако он не похвалил Выбрановского за то, что тот так далеко отлучился от своего отряда, не поставив стражу, и поехал один вперед; гетман поставил на вид, что если бы навел он татар на заранее приготовленную засаду, тогда не уйти бы ни одному из них, и чтоб в другой раз не смели этого делать. Затем он предложил на выбор, что лучше: послать ли вслед за татарами отряд легкой конницы и пехоты или ожидать их нападения, спокойно оставаясь на месте, и велел выбрать одно из двух. Одни предлагали послать за неприятелем погоню, а казаки говорили, чтобы послать пеших пограничных солдат, которые могли бы навести их на лагерь, но на расстоянии голоса, чтобы в случае нужды подать помощь. Другие, которых была большая часть, решили, что не следует посылать вслед за ними, потому что, судя по богатой одежде и хорошим лошадям, нападавшие были люди отборные; отсюда можно заключить, что вблизи находится большая сила; к тому же по дороге мосты часты и притом плохие, так что нужно опасаться, как бы, встретившись с большим числом и податься к своим, не потерпеть поражения во время переправы; а главное, кто хочет употребить хитрость, должен хорошо знать местность и иметь хороших проводников; для нас же, несведущих в этом, лучше оставить это в покое. Гетман, выслушав мнения, решил не посылать погони и приказал нам через каждые полмили устраивать засады, чтобы мы таким образом могли поживиться, затем уехал в свой лагерь. Нападавших татар было всего 57 лошадей. В схватке с татарами лошадь Выбрановского перескочила и пронесла его через такой мост, что трудно поверить, чтобы лошадь при этом не споткнулась без вреда, и, если бы на бревнах не осталось следов, мы никогда бы этому не поверили, потому что поистине совершилось невероятное дело. В этот день с ротмистром моего полка я набрал порядочную стражу, которая должна с этого времени караулить; казаков 35 лошадей, для пикета гусаров 100, пехоты 100. Я приказал протрубить пароль: "Защити нас, Боже".
Acta Historica Res Gestas Poloniae Illustrantia. T. XI. 1887.
Документ 129, нужный фрагмент - на страницах 221-2.
В оригинале поляки "выскакивают" с "секирами, дардами, мултанами", татарин получил удар "секиркой", потом "дардой" "под пояс", так что "дарда" прошла насквозь. Татар колотили "обушками" и так далее. Послать за татарами собирались "легких казаков и пехоту".
В указанном фрагменте не указано, чего у татар "не было". Татары были конные, в богатой одежде, на хороших лошадях, из оружия упомянуты луки и сабли. Отметить, что "татары не имели доспехов для защиты корпуса", можно с тем же успехом, как и пытаться угадать масть коня предводителя татарского отряда. Предположить - да, "отметить" - уже возникают вопросы.
Автор отмечает, что "один из них, упав, был проколот насквозь копьём, что было бы сомнительно в случае наличия «пансыря»". Первая проблема - перемешивание всех видов корпусного доспеха в некую аморфную категорию "броня". Хотя вполне очевидно, что кольчужка весом в 5 с хвостиком кило, мощный юшман или, тем более, противопульный кирасирский доспех - совсем не одно и то же. И если пробить кирасу маловероятно - то легкую кольчугу... Почему нет?
Кроме того - в тексте удар дарда пришелся "pod pas", перед этим попадание секирки в висок(!) только сбило всадника с коня, но не убило. Потом татар били топориками-"obuszkami" без фатальных последствий для их здоровья. Нападавших татар было всего 57, а в пикет выделили только гусар сотню, плюс казаков и пехоту. "Татары были хорошо одоспешены, погибший получил удар дардом под доспех", нет? Подобные описания можно крутить как угодно, затушевывая "неудобные" моменты и выделяя "нужные".
С "пробиванием насквозь" еще та проблема, что 22 сентября польского всадника (гусара*) в бою изрубят "в мелкие куски"/«w drobne sztuki rozsiekala». Какие выводы можно из этого сделать относительно одоспешенности войск Речи Посполитой?
"Косвенно об отсутствии защитного вооружения у татар говорит и тот факт, что после их набега встал вопрос о посылке вслед за ними отряд лёгкой конницы и пехоты. Вряд ли был смысл посылать легковооружённых всадников вслед за противником в броне" - в тексте не написано сколько именно пехоты и казков собирались послать для преследования. Только отряд Выбрановского, с которым и была стычка - 200 гайдуков. Также - преследовать татар так и не стали (причины Дзялынский называет), что всю систему предположений несколько смазывает.
Естественно, что данными примерами Илюшин Б.А. не ограничивается, но дело в том, что остальные его источники это Герберштен, Литвин, Ульфельдт... На той же 120-й странице стоит ссылка на
"Две десятни 1622 г., в которых числятся служилые татары разного достатка, не фиксирует у них какого-либо защитного вооружения".
Но после Смуты и в русской поместной коннице с доспехами дело обстояло довольно печально. Ключевая часть тут - "после Смуты". Есть ли у нас основания для "простой экстраполяции" ситуации 1620-х на весь 16 век и часть 15 столетия?
Складывается впечатление, возможно - ошибочное, что у нас перед глазами все та же проблема - с источниками плохо, а их анализ подменяется "удобным для автора прочтением", которое мало чем отличается от подгонки условий под заранее заданный ответ.
* Kotarski H. Wojsko polsko-litewskie podczas wojny inflanckiej 1576-1582. Cz. III // SMHW. - 1971. - Tom 17. Cz. 2 - S. 142.