Резистентность
Давно было понятно, но кто ж знал...
Из ковида мы вышли не только с избыточной смертностью и постковидным синдромом, но и с тяжелейшей антибиотикорезистентностью. А что вы хотели? Два года люди лечили антибиотиками вирусную инфекцию, причем, зачастую это были антибиотики резерва. Цена всего этого - бактерии резко повысили свои навыки сопротивляться антибиотикам. Бактерии вообще народ с быстрыми реакциями и высоким интеллектом.
Как это выглядит в реальной жизни?
Пациент с чем угодно. Ну например, с флегмоной. Пусть на фоне сахарного диабета. Ну флегмона и флегмона, вскрыли, пациент вроде сохранный, лечим. А он не вылечивается. Присоединяется пневмония. Вроде бы, пневмония и пневмония, лечим. А он ухудшается. Присоединяется сепсис. Препараты, повышающие давление. ИВЛ. Почечная и печеночная недостаточность. Финал - как повезёт. Но здоровым пациент уже никогда не станет, даже если выкарабкается .
А что в посевах? Из раны сначала даже может высеваться что-то вполне чувствительное. Но чувствительное к стартовым антибиотикам - уже не всегда. То есть пациент частенько уже приезжает с частично устойчивыми бактериями. А дальше они довольно быстро меняются на устойчивую ко всему синегнойку, клебсиеллу, ацинетку или ещё какую пакость из «любимого» списка Escape (Enterococcus faecium, Staphylococcus aureus, Klebsiella pneumoniae, Acinetobacter baumannii, Pseudomonas aeruginosa и Enterobacter). Это и сообщает нам лаборатория, выдавая посевы всех сред, что мы ей отправили. Самое весёлое, когда высеваются 2-3 товарища из этого списка. И начинается гонка антибиотиков: в пике пациент получает не меньше трёх препаратов резерва плюс противогрибковый, бактерии меняются (на другие пакости из того же списка), а мы лечим уже не только саму инфекцию, но и осложнения лечения. Думаете, бывают эффективные лекарства без побочных эффектов?
Выиграем в игру «поймай меня, если сможешь» - пациент выздоровеет. Проиграем - нет. Вначале забега предсказать исход невозможно.
Я в реанимации с 2005 года. Тогда мы перитонит лечили комбинацией ципрофлоксацин+метронидазол. И вылечивали. Ванкомицин применялся только при тяжелом сепсисе. А когда появились карбапенемы было ощущение, что всё, проблемы бактериальных инфекций решены.
Угу. Сейчас лаборатория в заключении пишет не только что подлая бактерия имеет фермент, разрушающий карбапенемы, но и ещё разновидность этого фермента - а их уже появилось великое множество.
На моих глазах появился не один и не два новых антибиотика - с помпой и ожиданиями, что вот они-то будут эффективными для полирезистентной пакости, и поначалу всё так и оказывается, но их эффективности хватает очень не надолго.
В общем, бьют тревогу все, начиная от клинфармакологов до хирургов. Антибиотики контролируются всё жестче и жестче. У нас клинфармаколог - второй лечащий врач каждого реанимационного пациента, это не считая схем из программы СКАТ, которые знает наизусть каждый, кто хотя бы собирается приблизиться к пациенту. И всё равно. Проигрываем.
Я против запретов, но то, что аптеки перестали продавать антибиотики без рецепта - благо. Теперь научить бы амбулаторных врачей не лечить антибиотиками сопли и неосложнённые бронхиты. И забыть ужасное «на всякий случай».
Напугала? Мне тоже страшно. Возврат в доантибиотиковую эру для врача это как если бы во всём мире исчезли самолёты, поезда и машины и остались только лошади. А для пациентов? Пациенты будут чаще умирать.