Это время называют поздней Античностью и началом Раннего средневековья. Рим вышел за пределы и Города и всей Италии, стал мировой державой, почти что всем обозримым и достижимым миром. Рим языческий стал христианским, центром христианства. На этой вершине могущества,когда город-государство перестало быть собой, сама древняя столица оказалась под угрозой потери. Столицами стали иные центры. Поднялась и расцвела прекрасная Равенна.
Равенна была основана задолго до Рождества Христова. Равенна, окруженная болотами и рощами, одновременно, имевшая выход к открытому морю, к Адриатике, стала представлять собой оплот империи. Император Август, который желал обеспечить лучшую защиту Адриатики и Ближнего Востока, сделал Равенну базой для флота, состоявшего из 250 кораблей.Большой порт возник в 4-х км от центра города.Лес,который рос в этих местах был корабельным, т.е. корабли можно было изготовить прямо здесь,близ Равенны.
В начале V века император Гонорий перенес столицу Западной Империи из Милана в Равенну.
Римский порядок был потеснен варварским миром, но искусство и культура Римской которые расцвели новыми красками,цивилизации очаровывало самих завоевателей. Прекрасные мозаики Равенны- сложная работа,наборные кратины из кусочков разноцветной смальты пережили века и сияют со стен и сводов.
Особенно запоминается этот образ: мудрецы -звездочеты, короли с Востока, которых называют еще волхвами, принесли дары родившемуся младенцу, которые предназначен спасти весь мир.
Эта мозаика, яркая как рождественская открытка, только гораздо более живая и долговечная -подарок на Рождество всем,кто увидит ее.
Изображения и фотографии.Равенна С течением столетий Равенна не умерла, но, будто спящая красавица,дышит в сладком сне, нисколько не меняясь.
Поэт Александр Блок.который знал и любил Италию написал о Равенне
Всё, что минутно, всё, что бренно,
Похоронила ты в веках.
Ты, как младенец, спишь, Равенна,
У сонной вечности в руках.
Рабы сквозь римские ворота
Уже не ввозят мозаик.
И догорает позолота
В стенах прохладных базилик.
От медленных лобзаний влаги
Нежнее грубый свод гробниц,
Где зеленеют саркофаги
Святых монахов и цариц.
Безмолвны гробовые залы,
Тенист и хладен их порог,
Чтоб черный взор блаженной Галлы,
Проснувшись, камня не прожег.
Военной брани и обиды
Забыт и стерт кровавый след,
Чтобы воскресший глас Плакиды
Не пел страстей протекших лет.
Далёко отступило море,
И розы оцепили вал,
Чтоб спящий в гробе Теодорих
О буре жизни не мечтал.
А виноградные пустыни,
Дома и люди - всё гроба.
Лишь медь торжественной латыни
Поет на плитах, как труба.
Лишь в пристальном и тихом взоре
Равеннских девушек, порой,
Печаль о невозвратном море
Проходит робкой чередой.
Лишь по ночам, склонясь к долинам,
Ведя векам грядущим счет,
Тень Данта с профилем орлиным
О Новой Жизни мне поет.