Маша
И Саша, и Маша изобретали в возрасте 1.5-2 лет несуществующие отглагольные слова. Саша сообщала, что гусеница ползает "полз-полз". Маша теперь зажигает свечи: "жги-жги". А еще - спрашивает: "Как гусь гуськает?". Ответ ожидается "гусь-гусь".
Со свечками Маша изобрела игру: "зажигает" их коробочкой, потом убегает в коридор и командует мне: "Дуй!". Если я дую недостаточно ураганно, кричит: "сильно!". Хлопает в ладоши и бежит обратно, - зажигать заново.
Ужасно смешные взрослые слова в речи: "ну, что же...", "конечно же".
На вопрос, какую ножку одевать(ручку мазать) первой, отвечает "такую".
Приносит любой печатный текст с комментарием: "Тут написано: "я тебя люблю"".
Очень интересуется расположенными на голове органами. "А у тебя есть ушки? Какого цвета у тебя глазки?". Глядя на меня, на последний вопрос отвечает: "красные".
Поддаётся уговорам-сказкам, где действующие герои - птички. Началось всё, когда в больнице два раза в день надо было измерять температуру. Тогда к нам приходила птичка Градусник. Теперь добавились птичка Ножницы (питается ногтями), птички-ботинки, птичка Ложка.
Одеваясь, уговаривает спинку потерпеть, не плакать, - сейчас ей будет тепло.
Больше всего любит замотаться в одеяло и зарыться в подушки. После прочтения "Голодной гусеницы" это стало называться "уютный кокон".
Чтобы заснуть, Маше теперь требуется не только чтобы её держали за ручку, но и чтобы гладили по голове. Выражает это прямо: "Мама, погладь по головке, пожалуйста!", - и так каждый раз, если гладить перестаёшь.
Терпеливо переносит, как Саша играет с ней в больницу: лежит, скрючившись, в кресле, обложенная подушками, накрытая одеялами, "принимает" лекарства.
Так же сердечно, как "Тюлюлюя", полюбила "Бармалея".
Играет в "день-ночь", включая-выключая лампу.
Рисует акварельными красками - в середине листа. По-прежнему аккуратно режет бумагу, но теперь ещё обязательно надо приклеивать, - всё равно, что, всё равно, куда.
Со свечками Маша изобрела игру: "зажигает" их коробочкой, потом убегает в коридор и командует мне: "Дуй!". Если я дую недостаточно ураганно, кричит: "сильно!". Хлопает в ладоши и бежит обратно, - зажигать заново.
Ужасно смешные взрослые слова в речи: "ну, что же...", "конечно же".
На вопрос, какую ножку одевать(ручку мазать) первой, отвечает "такую".
Приносит любой печатный текст с комментарием: "Тут написано: "я тебя люблю"".
Очень интересуется расположенными на голове органами. "А у тебя есть ушки? Какого цвета у тебя глазки?". Глядя на меня, на последний вопрос отвечает: "красные".
Поддаётся уговорам-сказкам, где действующие герои - птички. Началось всё, когда в больнице два раза в день надо было измерять температуру. Тогда к нам приходила птичка Градусник. Теперь добавились птичка Ножницы (питается ногтями), птички-ботинки, птичка Ложка.
Одеваясь, уговаривает спинку потерпеть, не плакать, - сейчас ей будет тепло.
Больше всего любит замотаться в одеяло и зарыться в подушки. После прочтения "Голодной гусеницы" это стало называться "уютный кокон".
Чтобы заснуть, Маше теперь требуется не только чтобы её держали за ручку, но и чтобы гладили по голове. Выражает это прямо: "Мама, погладь по головке, пожалуйста!", - и так каждый раз, если гладить перестаёшь.
Терпеливо переносит, как Саша играет с ней в больницу: лежит, скрючившись, в кресле, обложенная подушками, накрытая одеялами, "принимает" лекарства.
Так же сердечно, как "Тюлюлюя", полюбила "Бармалея".
Играет в "день-ночь", включая-выключая лампу.
Рисует акварельными красками - в середине листа. По-прежнему аккуратно режет бумагу, но теперь ещё обязательно надо приклеивать, - всё равно, что, всё равно, куда.