Про Быкова
Ну, вы знаете, что я Быкова не очень-то долюбливала. Соль там в солонке, создание Израиля было ошибкой, и прочая фигня.
После 7 октября вспомнила про него. Небось, считает себя порядочным, должен же нас как-то поддержать, несмотря на. Не поленилась заглянуть в фб, там одни сплошные гастроли себя любимого, про нас ни слова. Ну вот, думаю - что и требовалось доказать (хоть и надеялась, что доказать не получится).
И вдруг - марафон в поддержку Израиля, и там Быков. Как, что? - А то, мне говорят, - что нынче Быков не просто за нас, а говорит об этом неустанно - вслух и во всех интервью. - А почему же гугл на поиск "Быков Израиль" мне до сих пор выдает его знаменитый диалог с Губерманом и ничего нового? - А потому, что все новое в ютюбе и буковками не ищется. А это ваше "все новое в ютюбе" - на час тупления перед экраном, когда я и 20 минут болтовни не могу выдержать. Вот блин эпоха настала.
Но я верю своим друзья, и охотно верю. Чем больше порядочных людей на свете - тем легче дышать.
И все же этого поста не было бы, если б пару дней назад в одной из моих лент не промелькнуло это стихотворение Быкова. Написанное в 2004 году.
Вот как? Как он мог об этом знать?
Дмитрий Быков
Двенадцатая баллада
Хорошо, говорю. Хорошо, говорю тогда. Беспощадность вашу могу понять я. Но допустим, что я отрекся от моего труда и нашел себе другое занятье. Воздержусь от врак, позабуду, что я вам враг, буду низко кланяться всем прохожим. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Сохранить тебе жизнь мы никак не можем.
Хорошо, говорю. Хорошо, говорю я им. Поднимаю лапки, нет разговору. Но допустим, я буду неслышен, буду незрим, уползу куда-нибудь в щелку, в нору, стану тише воды и ниже травы, как рак. Превращусь в тритона, в пейзаж, в топоним. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Только полная сдача и смерть, ты понял?
Хорошо, говорю. Хорошо же, я им шепчу. Все уже повисло на паутинке. Но допустим, я сдамся, допустим, я сам себя растопчу, но допустим, я вычищу вам ботинки! Только ради женщин, детей, стариков, калек! Что вам проку в ребенке, старце, уроде?
Нет, они говорят. Без отсрочек, враз и навек. Чтоб таких, как ты, вообще не стало в природе.
Ну так что же, я говорю. Ну так что же-с, я в ответ говорю. О как много попыток, как мало проку-с. Это значит, придется мне вам и вашему королю в сотый раз показывать этот фокус. Запускать во вселенную мелкую крошку из ваших тел, низводить вас до статуса звездной пыли. То есть можно подумать, что мне приятно. Я не хотел, но не я виноват, что вы все забыли! Раз-два-три. Посчитать расстояние по прямой. Небольшая вспышка в точке прицела. До чего надоело, Господи Боже мой. Не поверишь, Боже, как надоело.
После 7 октября вспомнила про него. Небось, считает себя порядочным, должен же нас как-то поддержать, несмотря на. Не поленилась заглянуть в фб, там одни сплошные гастроли себя любимого, про нас ни слова. Ну вот, думаю - что и требовалось доказать (хоть и надеялась, что доказать не получится).
И вдруг - марафон в поддержку Израиля, и там Быков. Как, что? - А то, мне говорят, - что нынче Быков не просто за нас, а говорит об этом неустанно - вслух и во всех интервью. - А почему же гугл на поиск "Быков Израиль" мне до сих пор выдает его знаменитый диалог с Губерманом и ничего нового? - А потому, что все новое в ютюбе и буковками не ищется. А это ваше "все новое в ютюбе" - на час тупления перед экраном, когда я и 20 минут болтовни не могу выдержать. Вот блин эпоха настала.
Но я верю своим друзья, и охотно верю. Чем больше порядочных людей на свете - тем легче дышать.
И все же этого поста не было бы, если б пару дней назад в одной из моих лент не промелькнуло это стихотворение Быкова. Написанное в 2004 году.
Вот как? Как он мог об этом знать?
Дмитрий Быков
Двенадцатая баллада
Хорошо, говорю. Хорошо, говорю тогда. Беспощадность вашу могу понять я. Но допустим, что я отрекся от моего труда и нашел себе другое занятье. Воздержусь от врак, позабуду, что я вам враг, буду низко кланяться всем прохожим. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Сохранить тебе жизнь мы никак не можем.
Хорошо, говорю. Хорошо, говорю я им. Поднимаю лапки, нет разговору. Но допустим, я буду неслышен, буду незрим, уползу куда-нибудь в щелку, в нору, стану тише воды и ниже травы, как рак. Превращусь в тритона, в пейзаж, в топоним. Нет, они говорят, никак. Нет, они отвечают, никак-никак. Только полная сдача и смерть, ты понял?
Хорошо, говорю. Хорошо же, я им шепчу. Все уже повисло на паутинке. Но допустим, я сдамся, допустим, я сам себя растопчу, но допустим, я вычищу вам ботинки! Только ради женщин, детей, стариков, калек! Что вам проку в ребенке, старце, уроде?
Нет, они говорят. Без отсрочек, враз и навек. Чтоб таких, как ты, вообще не стало в природе.
Ну так что же, я говорю. Ну так что же-с, я в ответ говорю. О как много попыток, как мало проку-с. Это значит, придется мне вам и вашему королю в сотый раз показывать этот фокус. Запускать во вселенную мелкую крошку из ваших тел, низводить вас до статуса звездной пыли. То есть можно подумать, что мне приятно. Я не хотел, но не я виноват, что вы все забыли! Раз-два-три. Посчитать расстояние по прямой. Небольшая вспышка в точке прицела. До чего надоело, Господи Боже мой. Не поверишь, Боже, как надоело.