Кино-52
«Париж, Техас» («Paris, Texas») давно валялся в очереди на просмотр (Вим Вендерс, 4.5 звезд на олмуви и вообще знаменитый фильм, вон даже Курта Кобейна любимый, а Курт Кобейн мне теперь все равно что родственник). И правда очень нравился поначалу: картинка такая выразительная, красная преимущественно, и музыка атмосферная и завораживающая, и тайна, и саспенс - весьма многообещающе. А потом как-то оно так... В Википедии нашлась смешная формулировка «на тему развития темы»: 1. «Роджер Эберт особенно похвалил зачин фильма за то, что - в отличие от подавляющего большинства современной кинопродукции - по начальным сценам невозможно предугадать дальнейшее развитие повествования.» 2. «Начало фильма такое красивое и лаконичное, что когда ближе к последней четверти фильма начинает произноситься много слов, а значат они всё меньше, возникает соблазн приказать персонажам заткнуться», - развил ту же мысль Винсент Кэнби из The New York Times. Неплохо так «развил». Вот и мне тоже кажется, что начали за здравие, а кончили за упокой. Ладно ребенка оставили на воспитание черт знает кому - так хоть бы тему приемных родителей закрыли. Растворились и испарились, будто и не было их вовсе - так делают, да? В общем, в результате не понравилось кино. А Вики все-таки классная вещь. Я вот наслаждалась музыкой по ходу фильма и никак не могла понять, что она мне напоминает? Оказывается, Джармушева «Мертвеца». Кстати, надо нового Джармуша посмотреть, а я боюсь.
«Незнакомка» («La Sconosciuta») - очередной Торнаторе, очередной не-шедевр. Хотя триллер держит в напряжении исправно, Ксения Раппопорт прекрасна, музыка Морриконе - музыка Морриконе, и кинематография на высоте... но ужасный сюжет, полный неправдоподобностей и плаксивого пафоса, все портит. Какой-то критик на rottentomatoes остроумно выразился: Plays like a cross between Hitchcock and tabloid feminism, a mix that shouldn't work and doesn't.
«Великая красота» («La grande bellezza») (натурально, что после Италии тянет на итальянские фильмы). Эпическая киносатира на современное общество от режиссёра Паоло Соррентино, представляющая собой «портрет утопающего в декадентской неге современного Рима». В прессе именовалась своеобразным переосмыслением, вольным римейком знаковой драмы Федерико Феллини «Сладкая жизнь». Тут мне трудно умно говорить. Феллини, конечно, великий режиссер, но я не есть великий кинознаток и эстет, и отнюдь не все попытки пересмотреть его фильмы оказываются для меня успешными. «Сладкую жизнь» не пересматривала, вместо нее попался вот этот «РИМейк». Большинством кинокритиков «Великая красота» признана одной из лучших картин 2013 года. Что ж до моей скромной персоны, то мне этот декаданс, изобилующий роскошными кадрами, но лишенный сюжета, чувства и мало-мальского тепла, показался скучным и совсем не возбудил. Соррентино, между тем, считается одним из самых талантливых итальянских кинематографистов XXI века, а раньше я его никогда не видела. Вот интересный взгляд из перспективы (Т.Алешичева): «Режиссер, которого считают одним из лучших в Италии, но не великим, а всего лишь выдающимся - потому что время великих прошло. Об этом отчасти он и снимал «Великую красоту» - историю престарелого светского льва и журналиста, когда-то обещавшего стать большим писателем.»
«Хокинг» («Hawking»). А вот про этот фильм даже не ожидала, что он мне так понравится. Просто казалось забавным, что Стивена Хокинга играет не кто иной как красавчик и любимчик наш Бенедикт. И он таки здорово сыграл очень непростую роль. К тому же фильм представляет собой чрезвычайно познавательный ликбез для подобных мне чайников, не имевших понятия про теорию большого взрыва, а только слово слышавших. И еще авторы эффектно пустили параллельно истории Хокинга линию двоих ученых (Роберт Вильсон и Арно Пензиас), получивших Нобелевку за открытие микроволнового реликтового излучения. Сначала непонятно, при чем тут эти типы, а финал на то и финал, чтобы зритель понял зачем.
«Каждый за себя, а Бог против всех» («Jeder für sich und Gott gegen alle») посмотрен по совету Юлико. Мощный фильм, из тех, что и с 1974 года не устареют. В смысл названия я не очень врубилась, американский вариант «Загадка Каспара Хаузера» («The Enigma of Kaspar Hauser») мне кажется более подходящим. Возможно, это из-за того, что я и смысла самой картины не поняла, и даже скорее всего не поняла. Более того, тот смысл, что разъяснили критики, мне как-то не по душе. А разъяснили они про превратное влияние «рациональных» мышления и культуры на естественную, невинную душу… про то, что Каспара убила цивилизация… что все, что есть в Каспаре спонтанного, систематически умертвляется обществом филистеров… что освоение Каспаром языка и сопутствующая его интеграция в общество увязывается с душевным оскудением и приобретение им дара речи представлено как падение… что Херцог «обнаруживает границы, накладываемые языком, и абсурдное стремление окружающих классифицировать всё происходящее гарантируют «жёсткую посадку» для интуитивно постигающего мир и невольно представляющего собой угрозу Каспара»… и что сам Херцог утверждает превосходство изобразительных видов искусства, к которым он относит и кинематограф, над литературой (см. портрет отвратительного нотариуса). Вот так. Я-то как раз воспринимаю мир через слово, не через образ и интуицию, поэтому данная интерпретация мне совсем не родная. Более того, осмелюсь заметить, что Каспара убило не общество, а подосланный убийца - не исключено, что тот самый, который и выпустил его из темницы. Вне зависимости от всех этих умственных манипуляций, рассуждений и расхождений, фильм меня хорошо так заворожил и заинтриговал. Да и вообще, стоит его смотреть хотя бы ради загадочной истории Каспара Хаузера, про которую - каюсь - ничего раньше не знала.
К вышесказанному прилагается Бесплатное приложение.
В Википедии целый дисер про Каспара Хаузера и куча всякого любопытного. Почему-то захотелось скопировать сюда несколько моментов на память.
Главную роль в фильме Херцог предложил Бруно С. - непрофессиональному актёру, который десять лет провёл в приюте для умственно отсталых, хотя таковым не являлся: «Он выглядит как шизофреник и ведёт себя как шизофреник, потому что к нему так ужасно относились. Он просто не знает, как себя вести», - полагает режиссёр. Его не остановило то, что Бруно был более чем в два раза старше исторического Каспара: «Какое значение имеет возраст Бруно? Даже если бы ему было 65, я бы взял его на эту роль». По мнению режиссёра, Бруно «прекрасно осознавал, что фильм не только о том, как общество убило Каспара Хаузера, но и о том, как общество уничтожило его, Бруно».
Херцога вообще интересуют не заурядные люди, а те, кто вытеснен на самую периферию жизни, ибо, по его словам, и о городе узнаёшь больше из прогулки по его окраинам, чем по центральным улицам.
В течение пяти месяцев шла работа над тем, чтобы «каждая иголочка, каждый музыкальный отрывок» соответствовали замыслу режиссёра. Картофельное поле было превращено в английский сад, причём режиссёр лично сажал на нём землянику и бобы.
Херцог отмечает, что в финале «горожане, подобно грифам, кружатся» над телом Каспара. Они в восторге от того, что некоторые органы его тела отклоняются от нормы, ведь это позволяет списать его необычность на физические отклонения. По словам режиссёра, «эти люди не желают видеть изъян в самих себе».
Роджер Эберт: «Не столько повествование о главном герое, сколько мозаика из поразительных поступков и образов: цепочка кающихся взбирается вверх по холму, слепец ведёт за собой по пустыне караван, аист заглатывает лягушку. Сюжетно эти образы не имеют отношения к Каспару, однако они отражают и подсвечивают сложности, с которыми он сталкивается. Херцога меньше всего интересует «разгадка» этой тайны. Как раз тайна и привлекает его».
Интерпретация фильма связана с анализом трёх пейзажных грёз главного героя, названных Делёзом «великими»: это фантастическая зелень «Кавказа», карабкающиеся по склону горы навстречу Смерти люди и бескрайняя Сахара. От повседневного опыта Каспара эти образы отделяет применение таких техник, как замедленное движение камеры, внесюжетная музыка, зыбко мерцающие тени. Образы этих сновидческих пейзажей одноцветные, матовые и зернистые, как бы переэкспонированные, словно режиссёр пытается подобрать соответствие единственному в своём роде восприятию главного героя.
И наконец. Херцог намеревался посвятить фильм Лотте Эйзнер, маститой исследовательнице немецкого экспрессионизма, которая в то время жила в Париже. Узнав об её тяжёлой болезни, режиссёр после завершения съёмок преодолел пешком 400 миль от Мюнхена до Парижа, с картой и компасом в руках, «ночуя под мостами», чтобы своей жертвой «выкупить» её жизнь. Обсуждение поступка Херцога привлекло внимание французской публики и к его последней работе. Вот! А меня привлекло имя Лотте Эйзнер в титрах «Париж-Техаса». Оказывается, и этот фильм посвящен тоже ей, ничего себе совпадение. Будем считать, что мистическое.
«Незнакомка» («La Sconosciuta») - очередной Торнаторе, очередной не-шедевр. Хотя триллер держит в напряжении исправно, Ксения Раппопорт прекрасна, музыка Морриконе - музыка Морриконе, и кинематография на высоте... но ужасный сюжет, полный неправдоподобностей и плаксивого пафоса, все портит. Какой-то критик на rottentomatoes остроумно выразился: Plays like a cross between Hitchcock and tabloid feminism, a mix that shouldn't work and doesn't.
«Великая красота» («La grande bellezza») (натурально, что после Италии тянет на итальянские фильмы). Эпическая киносатира на современное общество от режиссёра Паоло Соррентино, представляющая собой «портрет утопающего в декадентской неге современного Рима». В прессе именовалась своеобразным переосмыслением, вольным римейком знаковой драмы Федерико Феллини «Сладкая жизнь». Тут мне трудно умно говорить. Феллини, конечно, великий режиссер, но я не есть великий кинознаток и эстет, и отнюдь не все попытки пересмотреть его фильмы оказываются для меня успешными. «Сладкую жизнь» не пересматривала, вместо нее попался вот этот «РИМейк». Большинством кинокритиков «Великая красота» признана одной из лучших картин 2013 года. Что ж до моей скромной персоны, то мне этот декаданс, изобилующий роскошными кадрами, но лишенный сюжета, чувства и мало-мальского тепла, показался скучным и совсем не возбудил. Соррентино, между тем, считается одним из самых талантливых итальянских кинематографистов XXI века, а раньше я его никогда не видела. Вот интересный взгляд из перспективы (Т.Алешичева): «Режиссер, которого считают одним из лучших в Италии, но не великим, а всего лишь выдающимся - потому что время великих прошло. Об этом отчасти он и снимал «Великую красоту» - историю престарелого светского льва и журналиста, когда-то обещавшего стать большим писателем.»
«Хокинг» («Hawking»). А вот про этот фильм даже не ожидала, что он мне так понравится. Просто казалось забавным, что Стивена Хокинга играет не кто иной как красавчик и любимчик наш Бенедикт. И он таки здорово сыграл очень непростую роль. К тому же фильм представляет собой чрезвычайно познавательный ликбез для подобных мне чайников, не имевших понятия про теорию большого взрыва, а только слово слышавших. И еще авторы эффектно пустили параллельно истории Хокинга линию двоих ученых (Роберт Вильсон и Арно Пензиас), получивших Нобелевку за открытие микроволнового реликтового излучения. Сначала непонятно, при чем тут эти типы, а финал на то и финал, чтобы зритель понял зачем.
«Каждый за себя, а Бог против всех» («Jeder für sich und Gott gegen alle») посмотрен по совету Юлико. Мощный фильм, из тех, что и с 1974 года не устареют. В смысл названия я не очень врубилась, американский вариант «Загадка Каспара Хаузера» («The Enigma of Kaspar Hauser») мне кажется более подходящим. Возможно, это из-за того, что я и смысла самой картины не поняла, и даже скорее всего не поняла. Более того, тот смысл, что разъяснили критики, мне как-то не по душе. А разъяснили они про превратное влияние «рациональных» мышления и культуры на естественную, невинную душу… про то, что Каспара убила цивилизация… что все, что есть в Каспаре спонтанного, систематически умертвляется обществом филистеров… что освоение Каспаром языка и сопутствующая его интеграция в общество увязывается с душевным оскудением и приобретение им дара речи представлено как падение… что Херцог «обнаруживает границы, накладываемые языком, и абсурдное стремление окружающих классифицировать всё происходящее гарантируют «жёсткую посадку» для интуитивно постигающего мир и невольно представляющего собой угрозу Каспара»… и что сам Херцог утверждает превосходство изобразительных видов искусства, к которым он относит и кинематограф, над литературой (см. портрет отвратительного нотариуса). Вот так. Я-то как раз воспринимаю мир через слово, не через образ и интуицию, поэтому данная интерпретация мне совсем не родная. Более того, осмелюсь заметить, что Каспара убило не общество, а подосланный убийца - не исключено, что тот самый, который и выпустил его из темницы. Вне зависимости от всех этих умственных манипуляций, рассуждений и расхождений, фильм меня хорошо так заворожил и заинтриговал. Да и вообще, стоит его смотреть хотя бы ради загадочной истории Каспара Хаузера, про которую - каюсь - ничего раньше не знала.
К вышесказанному прилагается Бесплатное приложение.
В Википедии целый дисер про Каспара Хаузера и куча всякого любопытного. Почему-то захотелось скопировать сюда несколько моментов на память.
Главную роль в фильме Херцог предложил Бруно С. - непрофессиональному актёру, который десять лет провёл в приюте для умственно отсталых, хотя таковым не являлся: «Он выглядит как шизофреник и ведёт себя как шизофреник, потому что к нему так ужасно относились. Он просто не знает, как себя вести», - полагает режиссёр. Его не остановило то, что Бруно был более чем в два раза старше исторического Каспара: «Какое значение имеет возраст Бруно? Даже если бы ему было 65, я бы взял его на эту роль». По мнению режиссёра, Бруно «прекрасно осознавал, что фильм не только о том, как общество убило Каспара Хаузера, но и о том, как общество уничтожило его, Бруно».
Херцога вообще интересуют не заурядные люди, а те, кто вытеснен на самую периферию жизни, ибо, по его словам, и о городе узнаёшь больше из прогулки по его окраинам, чем по центральным улицам.
В течение пяти месяцев шла работа над тем, чтобы «каждая иголочка, каждый музыкальный отрывок» соответствовали замыслу режиссёра. Картофельное поле было превращено в английский сад, причём режиссёр лично сажал на нём землянику и бобы.
Херцог отмечает, что в финале «горожане, подобно грифам, кружатся» над телом Каспара. Они в восторге от того, что некоторые органы его тела отклоняются от нормы, ведь это позволяет списать его необычность на физические отклонения. По словам режиссёра, «эти люди не желают видеть изъян в самих себе».
Роджер Эберт: «Не столько повествование о главном герое, сколько мозаика из поразительных поступков и образов: цепочка кающихся взбирается вверх по холму, слепец ведёт за собой по пустыне караван, аист заглатывает лягушку. Сюжетно эти образы не имеют отношения к Каспару, однако они отражают и подсвечивают сложности, с которыми он сталкивается. Херцога меньше всего интересует «разгадка» этой тайны. Как раз тайна и привлекает его».
Интерпретация фильма связана с анализом трёх пейзажных грёз главного героя, названных Делёзом «великими»: это фантастическая зелень «Кавказа», карабкающиеся по склону горы навстречу Смерти люди и бескрайняя Сахара. От повседневного опыта Каспара эти образы отделяет применение таких техник, как замедленное движение камеры, внесюжетная музыка, зыбко мерцающие тени. Образы этих сновидческих пейзажей одноцветные, матовые и зернистые, как бы переэкспонированные, словно режиссёр пытается подобрать соответствие единственному в своём роде восприятию главного героя.
И наконец. Херцог намеревался посвятить фильм Лотте Эйзнер, маститой исследовательнице немецкого экспрессионизма, которая в то время жила в Париже. Узнав об её тяжёлой болезни, режиссёр после завершения съёмок преодолел пешком 400 миль от Мюнхена до Парижа, с картой и компасом в руках, «ночуя под мостами», чтобы своей жертвой «выкупить» её жизнь. Обсуждение поступка Херцога привлекло внимание французской публики и к его последней работе. Вот! А меня привлекло имя Лотте Эйзнер в титрах «Париж-Техаса». Оказывается, и этот фильм посвящен тоже ей, ничего себе совпадение. Будем считать, что мистическое.