Ольга Чикина - 2. Концерт 8 сентября и статья Москвошвея
После своего поста двухлетней давности я не думала, что мне еще когда-либо придется рекламировать Ольгу. Однако в связи с грядущим концертом оказалось, что мне таки есть что еще сказать. Точнее, не сказать, а процитировать появившееся за это время замечательное эссе на тему ее творчества. Название - «Рай под секретным лопухом». Автор - загадочный некто, назвавший себя Москвошвеем.
Думаю, не один Фауст согласился бы продать душу за такой неравнодушный, доскональный, глубокий и мастерский разбор его творчества, может быть даже открывающий самому автору то, чего он не знал о себе. И не случайно именно Ольга Чикина получила такой подарок - заслужила.
Две темы статьи (занимающие, впрочем, ее львиную долю) мне показались самыми интересными. Во-первых, генезис такого нетривиального явления, как Чикина, на стыке шести песенных жанров.
Во-вторых, два периода, видящихся критику в творчестве Чикиной, и художественные средства того и другого. О второй теме я, честно говоря, не думала раньше, поскольку Чикина свалилась на меня относительно недавно во всей свой цельности, «поздняя» и «ранняя» вперемежку. Трактовка Москвошвея смела и неоднозначна, однако пишет он так убедительно, что хочется ему верить.
Я приведу несколько цитат из уважаемого М., но не пожалейте времени прочесть все его многобукв - хотя бы потому, что таких исследований сейчас практически не делают, и я вообще не припомню, чтоб делали когда-то. То есть делали (например, Л. Аннинский), но хуже.
О генезисе творчества Ольги Чикиной
«Как известно, АП изначально тяготела к реализму, однако уже с 60-х годов делались попытки преодолеть традиционность классики жанра - тогда это были единичные случаи. Модернистские по своей сути песни Клячкина, а затем Луферова, Мирзаяна и Бережкова были попыткой обнаружения новых художественных средств - вполне, кстати, удачной попыткой. Очередная волна поисков относится к 80-м, когда стало понятно, что рок - это не бессмысленный крик, а новый язык борьбы с несвободой. Позитивизм как в искусстве, так и в социальной жизни дошел до предельной черты, дальше начался откат в иные сферы. (...). Если в 60-70-е годы песенным языком эпохи была АП, а в 80-е - рок, то с середины 90-х какого-то единого языка нет - вавилонская башня рухнула, оставив после себя множество наречий, ни одно из которых не было доминирующим. Именно в это время появляются песни Ольги Чикиной. Чикина - пожалуй, как никто другой - опирается на практически все существующие к данному моменту русские песенные традиции, говорит на всех языках. Но это не заученное многоязычие полиглота, а аутентичное использование различных речевых и музыкальных пластов.
Рок подарил Ольге Чикиной урбанистическую образную систему, эмоциональный драйв, отдельные элементы юношеского экстремизма, глухой, но постоянно присутствующий мотив неприятия мира, а иногда и противостояния ему, эклектичность и фрагментарность сюжетного повествования. (...) Ролевая песня как будто тоже некоторым боком коснулась чикинского творчества. Но если генезис Чикиной от рока несомненен и легко просматривается, то с авторами ролевой песни Ольга просто шла параллельными курсами - на них воздействовали одни и те же культурные веяния, им оказывались интересны сходные сюжеты и декорации, однако распорядились этим материалом они по-разному: большинство авторов ролевой песни стремилось к воспроизведению канонического мифа, а Ольга Чикина творит миф собственный. (...) Русский фольклор так или иначе находится в сфере внимания Чикиной всегда - начать с того, что сам чикинский вокал, в общем-то, восходит именно к народному звукоизвлечению. Неудивительно, что периодически звукоизвлечение подкрепляется характерным образным рядом - так появились, скажем, «Белая песня» или «Я ли не люблю тебя, Родина моя…». Советская эстрада улавливается в поздних песнях Ольги Чикиной не только благодаря их мелодическому строю. Чикина все чаще использует образы, соотносимые с советской мифологией: так в ее тексты вошли летчица и моряки. (...) Что же касается АП, то именно здесь проявилась личность Ольги Чикиной - личность, которая цементирует, скрепляет воедино элементы других жанров. Я с легкостью могу предположить, что Ольга способна выступить на рок-концерте или выйти на сцену фолкового фестиваля, но и там, и там она могла бы проявиться лишь отдельными сторонами своего песенного дара; а как разноплановый, многосторонний автор песен - только в среде АП.
Так, работая на стыке нескольких песенных жанров, Ольга Чикина оказывается вооружена довольно разнообразным арсеналом художественных средств, которые позволяют ей пройти там, где не смогут удержаться ни классический бард, ни классический рокер.»
О двух периодах творчества, как они видятся уважаемому М.
«Мир ранних песен Ольги Чикиной невелик и замкнут - никаких масштабных стихий, никакой эпичности, никакой резкости, никакого проработанного пейзажа. Из мглистого или затянутого дымкой пространства авторский взгляд выхватывает двух-трех героев, несколько предметов и контуры ближайших к месту действия ландшафтных фрагментов, будто бы в руке героя - слабый источник света (фонарик, керосиновая лампа, светлячок?), освещающий только то, что рядом, да и то выборочно - так, что вся картина в границы кадра не попадает. (..). Пространство этих песен развивается не вширь, а в почти бесконечную глубину; его невозможно освоить, потому что любой случайный жук (пес, человек, Бог), бредущий по своим делам и неожиданно попавший в зону внимания автора, становится предметом исследования, всякий раз изменяя привычную картину.
Особенность этого мира в том, что от минимализма здесь один шаг до глобального. Маленький мир чикинских песен при первой же возможности размыкается в космос, вбирает его в себя, сам становится его частью - в общем обнаруживает непосредственную связь со вселенной.
В середине 2000-х годов творчество Ольги Чикиной претерпело изменения - собственно, на уровне художественного мира это и выразилось в изгнании героя из рая. (...) Песни Ольги Чикиной последних лет - песен этих, кстати, не так уж и много - стали иными. Она все чаще и чаще обращается к быту, к реальности. (...) Из чикинских песен середины 2000-х годов уходит образность, на ее месте обосновывается называние предметов и действий, сквозь песенную ткань проступают ирония и стилизация. Мир перестал мерцать отголосками рая, потому и образность осталась в прошлом. Она создает новый миф - мне трудно понять, насколько этот миф соотносим с раем. Чтобы осознать еще не до конца сформировавшиеся, пока что приблизительные очертания этой мифологемы, вспомним то, о чем уже писалось выше: некоторые романтики нового времени потянулись назад, в СССР. Тому несколько объяснений. Во-первых, если позитивисту для жизни и творчества достаточно здравого смысла, логики, и стремления прояснить законы бытия, то модернисту просто необходима идея: позитивизм им отрицается по определению, реальность кажется враждебной, поскольку в ней царят позитивистские законы - остается стремление к идеальному, эти законы исключающему.
Модернист в той или иной степени стихийный бунтарь, и протестное поведение - самое естественное для него. Пока протест направлен против деспотии, модернист шагает к идеалам свободы и справедливости вместе со всем прогрессивным человечеством. Когда свобода и справедливость побеждают (или, как в нашем случае, не побеждают, но используются в качестве пропагандистского лозунга), когда свобода выражается не только в исконном праве творить добро, но и в столь же закономерной возможности предаваться пороку, модернист ищет способ достичь идеала какими-то иными способами, исключающими «неправильную» свободу и «сомнительную» справедливость. В-третьих, переключиться с протестного поведения на созидательное крайне трудно, тем более что жизнь на каждом шагу услужливо предлагает вполне основательные причины этого не делать. И тогда старый дракон кажется ближе и роднее нового. Это общая тенденция для модернистов, хотя, понятное дело, на всякого в отдельности творческого человека она влияет в различной степени, да и переосмысливается им в зависимости от меры отпущенного таланта.
Если в середине 90-х «старым песням о главном», которые слушает Родина, противопоставляется и явственно предпочитается «See the snow come down», то в 2000-х Ольга Чикина сама начинает писать нечто, весьма напоминающее СПоГ. С этого момента в ее творчестве появляются революционные и советские образы - в отличие от летовских, они не становятся ни лозунгом, ни пропагандой, а достаточно органично вплетаются в эстетику творчества. Великолепно организованная в музыкальном отношении «Летчица» изобилует подобной символикой: собственно, сам заглавный образ недоступной, недосягаемой, лишенной женственности летчицы, которая висит в небе и дарит оттуда одну на всех любовь - это нечто среднее между аллегорическим изображением Бога, который любит всех, и Гагарина, который тоже фактически бог и тоже, скорее всего, всех любит. Фраза «она любит тебя» абсолютно точно не привязана к конкретному «тебе», в ней «ты» равен «всем»; и оттого лично я улавливаю неизбывный холодок равнодушия, веющего от этого, казалось бы, всемирного источника любви. Замените во фразе «она любит тебя» слово «она» какими-либо другими словами - и получите очень знакомые лозунги. Скачущий в телевизоре культурный враг не только составляет антагонистическую пару летчице, но и как бы намекает на то, что не всем, ой не всем достанется любви - стало быть, это уже не та всеобщая любовь, лежащая в основе христианства, а что-то другое. Еще больше новой мифологии в «Последней песне» - она, разумеется, нарочито стилизована, однако в каждой стилизации есть лишь доля стилизации.»
Еще цитат
«Художественный мир песен Чикиной совершенно самостоятелен и ни на чей не похож. Когда я только начал слушать ее песни, то далеко не всегда с первого раза понимал все тонкости текста, но всякий раз в памяти оставалась картинка, изображение песни, моментальный снимок главных деталей и их расположения в пространстве. Способность нарисовать картину песни, сделать ее зримой - редкое умение настоящего мастера.»
«Модернистская АП - а Ольга Чикина, несомненно, является одним из ярчайших ее представителей - стремится не воссоздать реальность, а нарисовать идеальный, часто иррациональный мир и обжить его. Модернистам труднее, чем позитивистам: им необходимо вдохнуть жизнь в совершенно незнакомую, не познаваемую посредством опыта модель. Многим не удается, а Чикина с этим справляется.»
«Вообще, Ольга Чикина - пожалуй, самый загадочный автор в АП. Составить представление о ней по ее песням чрезвычайно трудно, в любом случае это будет скорее область допустимых догадок, нежели точное попадание. Чикина не раскрывается, не выплескивает эмоции, не выставляет наружу сокровенные мысли - то есть абсолютно не соответствует сложившемуся в 60-70-е годы представлению о том, что АП ценна в первую очередь искренностью. В действительности, Чикина потрясающе искренний автор, но понять это можно лишь тогда, когда принимаешь ее художественный мир, который суть отражение индивидуальных представлений о рае. Рай - понятие настолько личное, интимное, трепетное, что чаще всего не демонстрируется на публику без вспомогательных или защитных чехлов. В этом смысле Чикина, создавшая несколько абсолютно обнаженных, незащищенных, доступных взгляду зарисовок рая - автор удивительного мужества и предельной искренности.»
«Путь Ольги Чикиной - в том виде, в котором мы его наблюдаем до настоящего момента - это путь человека необычайно талантливого и уже, без всякого сомнения, вписавшего страницу в историю российской АП. Столь щедро одаренные люди ухитряются извлечь чистую ноту из практически любого материала, за который ни берутся. Сами изменения в творчестве Чикиной показательны, поскольку являются не следствием захватившей автора идеи, а результатом общего изменения нашей действительности. Ольга - потрясающе точный камертон, эти метаморфозы улавливающий. Способность не отставать от эпохи, не прилагая к этому ни малейших усилий и даже не стремясь удержаться на плаву, - редчайшее умение большого таланта, оказавшегося в нужное время в нужном месте.»
Да простит мне автор манипуляции ножницами. Мне было крайне тяжело резать это замечательное эссе, но уж больно хотелось донести хоть часть его до моих друзей.
Пожалуй, я процитирую еще коммент Миши Басина к моему предыдущему посту.
Обращаюсь ко всем комментаторам, которые слушали/смотрели песни Оли Чикиной исключительно в записи и никогда доселе не бывали на ее концертах. Хочу сказать вам только одно: "Забудьте!". Потому что:
а) не сушествует в природе хороших записей Оли Чикиной.
б) есть серьезные сомнения, что таковые записи в принципе возможны, даже теоретически.
Я тогда добавила, что один раз надо увидеть Олю, а потом уже можно слушать записи и воображать, как это выглядит в натуре. Тем не менее, уже год меня ломает - хочу не могу увидеть Чикину живьем, соскучилась.
То есть, это я к чему. К тому, что 8 сентября в клубе «Бейт хаСофер» (ТА, ул. Каплан 6)будет петь Ольга Чикина, и мы с Левкой отменили все дела и там конечно будем. В 20:00 начало.
Заказывать билеты либо в кассе Браво, либо непосредственно у Лины, по телефону 054-6872286. И если сказать Лине, что от меня, то билет будет стоить 75 шек вместо 85. Если придете, дайте знать, чтоб найти друг друга в зале.
До встречи -
Ваша Наташа.
Фото Аллы Лейтус, Реховот, 2010.