В коробке с карандашами
Эта коробка давно лежала в одном из шкафов в моей норе, в самом дальнем углу одной из антресолек. У многих, наверное, есть в шкафах такие уголки - в которых хранится что-то, что и выбросить бы давно, да то ли не поднимаются руки, при всём понимании давней и окончательной ненужности предметов, либо просто не доходят. В крайний раз до сегодняшнего вечера я заглядывал туда, кроме как для смахнуть пыль, в прошлом году, когда собрался-таки избавиться от нескольких сотен магнитофонных кассет, бережно когда-то перезаписываемых и покупавшихся. Почти про каждую, из вынесенных в итоге к подъезду, вспомнил - где, как, откуда.
А коробка эта лежала. В ней уже хренову кучу лет хранились не помню уже откуда взявшиеся у меня когда-то карандаши. Простые. Koh-i-Noor. А когда-то в этой коробке был очередной купленный мной мобильный телефон. Уже и сам не помню, сколько их было, и понятия не имею, сколько будет. А этот - особенный всё равно. И даже не потому, что по тем годам был он чуть ли не верхом мобильно-девайсовой мысли.
Когда-то список вбитых в него контактов вдруг начал кидать иногда чуть ли не в анабиоз. В один ни разу не прекрасный момент - да видал и вижу я иногда и прекрасней - до меня вдруг дошло, с каким количеством из этих людей я уже никогда не смогу поговорить. То есть смогу, но нескоро. Ну, наверное, нескоро. Потому что с теми, кого в живых уже нет, только мысленно разговаривать получается иногда. А в списке контактов их, вдруг понял я, как-то уже и немало. Обычная, в общем, история для любого, наверное, совсем уже не юного человека.
И задумался вдруг я - как с этими контактами быть. Вот просто удалить - рука не поднималась. Казалось бы, что там - а не мог, и всё. С каждым ведь что-то, да связано. Случайных людей, или тех, с кем контактировал бы только по работе, в этой группе не было. К кому-то тепло относился я. К кому-то - очень тепло. Кто-то - ко мне. Иногда это было взаимным. И тогда это было одним из вариантов ответа на вопрос о том, что такое счастье. Как вот можно было удалить эти контакты. Бред? Да, пусть так. Ну и пусть.
Только и не делать с этим ничего было не очень возможным. Нередко, листая список, упираясь глазами в имя что-то, а то и много когда-то значившего для меня человека, зависал. И куда только девался возрастной и профессиональный цинизм. Память как-то жалила по-прежнему.
И я был искренне рад, когда случайно, будучи в здраво-трезвых уме и памяти, случайно, но в хлам разбил эту трубку. Все номера в которой тогда и хранились. Резервных копий не было. Правда, большинство из них я до сих пор помню. Но за это в ответе уже другие мои тараканы.
Вот от этого телефона коробку я сегодня в руках и вертел. Собственно, этой вот песней навеяло.
А коробка эта лежала. В ней уже хренову кучу лет хранились не помню уже откуда взявшиеся у меня когда-то карандаши. Простые. Koh-i-Noor. А когда-то в этой коробке был очередной купленный мной мобильный телефон. Уже и сам не помню, сколько их было, и понятия не имею, сколько будет. А этот - особенный всё равно. И даже не потому, что по тем годам был он чуть ли не верхом мобильно-девайсовой мысли.
Когда-то список вбитых в него контактов вдруг начал кидать иногда чуть ли не в анабиоз. В один ни разу не прекрасный момент - да видал и вижу я иногда и прекрасней - до меня вдруг дошло, с каким количеством из этих людей я уже никогда не смогу поговорить. То есть смогу, но нескоро. Ну, наверное, нескоро. Потому что с теми, кого в живых уже нет, только мысленно разговаривать получается иногда. А в списке контактов их, вдруг понял я, как-то уже и немало. Обычная, в общем, история для любого, наверное, совсем уже не юного человека.
И задумался вдруг я - как с этими контактами быть. Вот просто удалить - рука не поднималась. Казалось бы, что там - а не мог, и всё. С каждым ведь что-то, да связано. Случайных людей, или тех, с кем контактировал бы только по работе, в этой группе не было. К кому-то тепло относился я. К кому-то - очень тепло. Кто-то - ко мне. Иногда это было взаимным. И тогда это было одним из вариантов ответа на вопрос о том, что такое счастье. Как вот можно было удалить эти контакты. Бред? Да, пусть так. Ну и пусть.
Только и не делать с этим ничего было не очень возможным. Нередко, листая список, упираясь глазами в имя что-то, а то и много когда-то значившего для меня человека, зависал. И куда только девался возрастной и профессиональный цинизм. Память как-то жалила по-прежнему.
И я был искренне рад, когда случайно, будучи в здраво-трезвых уме и памяти, случайно, но в хлам разбил эту трубку. Все номера в которой тогда и хранились. Резервных копий не было. Правда, большинство из них я до сих пор помню. Но за это в ответе уже другие мои тараканы.
Вот от этого телефона коробку я сегодня в руках и вертел. Собственно, этой вот песней навеяло.