Чайка.
Малдер проснулся ночью, сказал три раза «Мама», закрыл глаза и умер. Сердце остановилось. Не дожил даже до возраста Христа. Его Саша звали, откуда взялось прозвище, не знаю. Просто помню, что все его называли либо Малдер, либо Мэл. Учился он на два выпуска младше меня. К спиртному был равнодушен. К наркотикам тоже. Жил, работал, умер. Вот и вся история.
Хотя нет. Не вся. Среди тех с кем меня сводила судьба, покойников хватает. Но почему-то Сашкина смерть впечатлила особо. Разговорился с одноклассником, и он мне рассказал как раз про Сашу и Илью. Илью все называли Виля. Они вчетвером вмазались героином в подъезде. Трое вышли на улицу, а Виля так и остался сидеть на ступеньках. Теперь уже навсегда. Эта смерть обычна как чай в пакетиках. Будничная. В ней нет загадки. Виля торчал больше 10 лет. Приблизительно лет так 15. Да, наверное, так получается. На здоровье не жаловался. На жизнь тоже. Работал, как придётся, жил, в общем-то, тоже. Мог и в морду дать и кинуть кого-то. Биографии наркоманов схожи.
Учился он на один выпуск младше меня. А Сашка выходит на два. Саня прошлым летом отправился в мир иной. Илья в январе этого года схватил передозировку. Он, судя по всему, маму не звал в подъезде. И вообще никого не звал. Хотя коллеги по цеху успели понять, что с ним что-то не то. Вызвали скорую. Естественно она не успела. Попробуй тут успеть, когда человек 15 лет на системе и всеяден.
К Сашке скорая не успела тем более.
Когда это всё началось? Почему так вышло? Я задумчиво курю и размышляю. Что я знаю об этих ребятах? Вот Виля предлагает мне пачку сигарет, если я пропущу мяч на соревнованиях между классами. Я тогда учился в восьмом, а он соответственно в седьмом. Мне выпала ошеломительная честь стоять на воротах. Я и отстоял честно. Мы выиграли, но свою пачку я заработал. Правда, Виля тут же у меня стрельнул одну сигарету. Смешной такой он был. В тяжелых берцах, которые ему почти по колено. В куртке пилоте. И всё время с улыбкой.
А вот мы идем, вместе напившись портвейна. В плеере играет «Ленинград». Это была весна 2002 года. Моросил мелкий дождик и почему-то Вилю то и дело било током. Он матерился. Незлобно, а как-то весело. В ту же весну помню, как Малдер подрался с Пышей из параллельного класса. Пыша получил оглушительных пиздюлей. Учитывая, что он мой ровесник, а Малдер младше на два выпуска это было непросто поражение. Это была потеря достоинства.
После школы видится мы стали реже. У меня и в школе-то была привычка вращаться по всему городу, а тут тем более свалилась куча впечатлений. Но по инерции я еще приходил в подвал. Там мы собирались по вечерам. Про это место я когда-нибудь напишу отдельно. Сейчас же просто мелькает калейдоскоп из картинок. Вот Валдис угрожает нам, что зарубит всех лопатой. Мы стоим у стены, светит тусклая лампочка и мне почему-то смешно. Кэпс дружелюбно обещает страшные кары Валдису, если он не опустит лопату. Валдис не послушал. Зря. С Кэпсом как правило не спорил никто. Во-первых, потому что у него кулаки большие, во-вторых…
Да впрочем, и первого пункта хватало для собеседования. Вот я снова стою у стены в том же подвале, и майор милиции гневно орёт, что всех нас пересажает. Сажать в тот вечер было нас не за что. Мы взяли бутылку водки на четверых и скучно её собирались выпить. Это было 23 февраля 2003 года. Майор был пьян, размахивал табельным оружием, выстроил нас у стены и думал напугать. Страха не было. Было больше удивление, когда он выстрелил в бутылку. Подвал потом разгромили, и мы туда перестали ходить. Виля, выходя на улицу, тогда обронил, что водку жалко. Мне почему-то было не жалко. Больше меня тревожило, что я куда-то качусь по наклонной.
Весной я устроился сначала на радио, потом ещё куда-то. С парнями мы потерялись на какое-то время. Нет, иногда встречались, но всё реже и реже. Часто встречаться начали, когда я устроился грузчиком в продуктовый магазин на районе. Это была осень 2004 года. Тогда-то я и понял, что круг интересов у моих друзей сменился. Траву заменили грибы и мак. Но иногда по старой памяти мы вместе пили. Мода на портвейн и «Ленинград» прошла. Я предпочитал пиво и всякий хард кор. Ребята начали слушать гнусавый реп. С текстами преимущественно о нелегкой судьбе наркоманов. Потом я ушёл и из магазина и встречи стали совсем случайными. Мы больше не звонили друг другу. Лишь изредка я слышал какие-то невероятные истории. Что начал торчать тот, а этот слез. Макс уехал в монастырь. Децл лечится на Украине. Комар неудачно сварился и сжёг себе руки, Родик сел. Паша сел. Неинтересная цепочка неслучайных событий в жизни людей, которые все как на подбор младше меня. Иногда мы пересекались в игровых залах, но потом я и играть бросил.
Все эти годы мне казалось, что я какой-то ненастоящий. Вот эти ребята настоящие. Живут до конца, а я словно сторонний наблюдатель. Коллекционер чужих историй. Помню, как осенью 2004 года я пошел покупать себе свитер. Встретил по дороге Малдера. Он-то меня и затащил в военный магазин. Свитер купили, выпили по пиву и разбежались. Малдер еще шутил, что когда я уйду в армию, то, что б подарил ему свои зеленые ботинки. Больно уж они ему нравились. Эх, Саня-Саня. Зря я не отдал тебе ботинки. А свитер тот я ношу до сих пор. Прямо сейчас в нём сижу.
Вилю я видел мельком после армии. Он куда-то спешил. Но почему-то рад был встрече. Пообщаться не успели, но Илья обещал, что обязательно еще встретимся. Не встретились. Видел я и Малдера после армии. Столкнулись около
круглосуточного магазина. Я и Денис раздумывали чего взять выпить. Саня обронил увесистую фразу.
- Лить будете? - И тут же переключился на каких-то девиц. - Смотрите, какие киски. - Называть девушек кисками мне всегда казалось невыносимо пошлым. Лить, то есть пить мы в тот вечер не стали. Купили, кажется, по пиву и разбежались. Выходя из магазина, обнаружили звонкий смех девиц. Сашка что-то увлеченно им рассказывал, а они возбужденно хохотали.
Потом мы как-то курили с ним возле магазина «Эльдорадо» куда он устроился продавцом. Перебросились парой историй. По большей части Сашка ругался на то, что нормальные пацаны превратились в зомби. Так и есть. Опиумные наркоманы всегда похожи на зомби.
А потом у меня родился сын. Это был, наверное, февраль 2010 года. Я оказался у себя на районе в аптеке. В одной очереди со мной стоял Комар с изуродованными руками. Хотел купить что-нибудь, что б стало хорошо. Я брезгливо пожал ему руку и озадаченно начал покупать какую-то ерунду от животика. У детей в первые месяцы жизни там происходят увлекательные вещи. От которых бодрствуют по ночам, и они, и родители и соседи. Укропную водичку мне советовали купить, но её в 21 веке не делают, как выяснилось. Ещё в той же аптеке выяснилось, что Комар меня уважает. И все пацаны относятся нормально. Хотя и знают, что я мент. Уважение меня мало интересовало. Я жил, так как считал нужным.
Но где-то внутри подозревал, что я какой-то ненастоящий мент. Такие же ощущения были и в армии. Вот ненастоящий я солдат и всё тут. Кругом-то настоящие, вон как сапоги драят до блеска. И бляхи у них светятся. А я словно зашёл посмотреть с изумлением в духе «И чего это у вас тут делается?».
Комар умер от передозировки. Умер и его одноклассник Кочергин. Эти еще младше учились. На четыре выпуска где-то. Кочергина я тоже встретил сразу после армии. Буквально через пару дней. Он, оказалось, тоже служил в ФСО. Собирался контракт заключать. Следующая встреча была уже на точке с маком. Я его сразу опознал. Оценил изношенное лицо. Меньше чем за год он стал похож на вурдалака. Быстрое такое падение. Контракт никакой он не заключил. Угрюмо переминал в кармане свои полкило семечек. Принимать я его конечно не стал. Зачем? Всё-таки в одной школе учились. Других хватает для оформления административного правонарушения. Ну а потом он умер.
Отправился в мир иной Мамок. Это брат старший Кэпса. Ушёл вот Виля. Всё закономерно. Но почему ушёл Малдер не понимаю. Ещё меньше это, наверное, понимает его мама, которую он звал ночью. Ведь она видела, что происходит вокруг. Что часть его одноклассников превратились в труху. Что часть села или умерла. А Сашка ничего, молодец, держался. Но не задержался. Не встречу я его больше посреди ночи и не задаст он свой вопрос относительно литья. К алкогольным увлечениям он относился с пониманием, но сам их не уважал. Наркотики скорее презирал. Его интересовали девицы в мини-юбках. Вполне здоровые увлечения. Я вот никогда не умел кадрить девчонок. Всё потому что мне казалось, что я какой-то ненастоящий кавалер. И совсем уж негодный ухажер.
Мне и до сих пор кажется, что я ненастоящий. Но я курю и раздумываю, зачем в моей голове живут сотни этих историй? Какие-то из них трогательные, какие-то злые. Зачем в моей голове мелькают все эти десятки лиц? Хороших лиц-то. Настоящих. Может быть как раз для того что бы я вам сегодня про них рассказал? Кто их еще вспомнит? Мамы конечно, отцы. Ну и вот я ещё.
Спите спокойно мои суетные друзья. Я вас всех помню. И район свой помню. «Чайка» - по названию магазина его так величали. Нет больше того магазина. Зато я теперь каждый день вижу настоящих живых чаек. Они кричат, хищно озираются по сторонам и что-то ищут. Вроде похожи на настоящих. А я вот нет. Может быть потому и живой до сих пор.
Хотя нет. Не вся. Среди тех с кем меня сводила судьба, покойников хватает. Но почему-то Сашкина смерть впечатлила особо. Разговорился с одноклассником, и он мне рассказал как раз про Сашу и Илью. Илью все называли Виля. Они вчетвером вмазались героином в подъезде. Трое вышли на улицу, а Виля так и остался сидеть на ступеньках. Теперь уже навсегда. Эта смерть обычна как чай в пакетиках. Будничная. В ней нет загадки. Виля торчал больше 10 лет. Приблизительно лет так 15. Да, наверное, так получается. На здоровье не жаловался. На жизнь тоже. Работал, как придётся, жил, в общем-то, тоже. Мог и в морду дать и кинуть кого-то. Биографии наркоманов схожи.
Учился он на один выпуск младше меня. А Сашка выходит на два. Саня прошлым летом отправился в мир иной. Илья в январе этого года схватил передозировку. Он, судя по всему, маму не звал в подъезде. И вообще никого не звал. Хотя коллеги по цеху успели понять, что с ним что-то не то. Вызвали скорую. Естественно она не успела. Попробуй тут успеть, когда человек 15 лет на системе и всеяден.
К Сашке скорая не успела тем более.
Когда это всё началось? Почему так вышло? Я задумчиво курю и размышляю. Что я знаю об этих ребятах? Вот Виля предлагает мне пачку сигарет, если я пропущу мяч на соревнованиях между классами. Я тогда учился в восьмом, а он соответственно в седьмом. Мне выпала ошеломительная честь стоять на воротах. Я и отстоял честно. Мы выиграли, но свою пачку я заработал. Правда, Виля тут же у меня стрельнул одну сигарету. Смешной такой он был. В тяжелых берцах, которые ему почти по колено. В куртке пилоте. И всё время с улыбкой.
А вот мы идем, вместе напившись портвейна. В плеере играет «Ленинград». Это была весна 2002 года. Моросил мелкий дождик и почему-то Вилю то и дело било током. Он матерился. Незлобно, а как-то весело. В ту же весну помню, как Малдер подрался с Пышей из параллельного класса. Пыша получил оглушительных пиздюлей. Учитывая, что он мой ровесник, а Малдер младше на два выпуска это было непросто поражение. Это была потеря достоинства.
После школы видится мы стали реже. У меня и в школе-то была привычка вращаться по всему городу, а тут тем более свалилась куча впечатлений. Но по инерции я еще приходил в подвал. Там мы собирались по вечерам. Про это место я когда-нибудь напишу отдельно. Сейчас же просто мелькает калейдоскоп из картинок. Вот Валдис угрожает нам, что зарубит всех лопатой. Мы стоим у стены, светит тусклая лампочка и мне почему-то смешно. Кэпс дружелюбно обещает страшные кары Валдису, если он не опустит лопату. Валдис не послушал. Зря. С Кэпсом как правило не спорил никто. Во-первых, потому что у него кулаки большие, во-вторых…
Да впрочем, и первого пункта хватало для собеседования. Вот я снова стою у стены в том же подвале, и майор милиции гневно орёт, что всех нас пересажает. Сажать в тот вечер было нас не за что. Мы взяли бутылку водки на четверых и скучно её собирались выпить. Это было 23 февраля 2003 года. Майор был пьян, размахивал табельным оружием, выстроил нас у стены и думал напугать. Страха не было. Было больше удивление, когда он выстрелил в бутылку. Подвал потом разгромили, и мы туда перестали ходить. Виля, выходя на улицу, тогда обронил, что водку жалко. Мне почему-то было не жалко. Больше меня тревожило, что я куда-то качусь по наклонной.
Весной я устроился сначала на радио, потом ещё куда-то. С парнями мы потерялись на какое-то время. Нет, иногда встречались, но всё реже и реже. Часто встречаться начали, когда я устроился грузчиком в продуктовый магазин на районе. Это была осень 2004 года. Тогда-то я и понял, что круг интересов у моих друзей сменился. Траву заменили грибы и мак. Но иногда по старой памяти мы вместе пили. Мода на портвейн и «Ленинград» прошла. Я предпочитал пиво и всякий хард кор. Ребята начали слушать гнусавый реп. С текстами преимущественно о нелегкой судьбе наркоманов. Потом я ушёл и из магазина и встречи стали совсем случайными. Мы больше не звонили друг другу. Лишь изредка я слышал какие-то невероятные истории. Что начал торчать тот, а этот слез. Макс уехал в монастырь. Децл лечится на Украине. Комар неудачно сварился и сжёг себе руки, Родик сел. Паша сел. Неинтересная цепочка неслучайных событий в жизни людей, которые все как на подбор младше меня. Иногда мы пересекались в игровых залах, но потом я и играть бросил.
Все эти годы мне казалось, что я какой-то ненастоящий. Вот эти ребята настоящие. Живут до конца, а я словно сторонний наблюдатель. Коллекционер чужих историй. Помню, как осенью 2004 года я пошел покупать себе свитер. Встретил по дороге Малдера. Он-то меня и затащил в военный магазин. Свитер купили, выпили по пиву и разбежались. Малдер еще шутил, что когда я уйду в армию, то, что б подарил ему свои зеленые ботинки. Больно уж они ему нравились. Эх, Саня-Саня. Зря я не отдал тебе ботинки. А свитер тот я ношу до сих пор. Прямо сейчас в нём сижу.
Вилю я видел мельком после армии. Он куда-то спешил. Но почему-то рад был встрече. Пообщаться не успели, но Илья обещал, что обязательно еще встретимся. Не встретились. Видел я и Малдера после армии. Столкнулись около
круглосуточного магазина. Я и Денис раздумывали чего взять выпить. Саня обронил увесистую фразу.
- Лить будете? - И тут же переключился на каких-то девиц. - Смотрите, какие киски. - Называть девушек кисками мне всегда казалось невыносимо пошлым. Лить, то есть пить мы в тот вечер не стали. Купили, кажется, по пиву и разбежались. Выходя из магазина, обнаружили звонкий смех девиц. Сашка что-то увлеченно им рассказывал, а они возбужденно хохотали.
Потом мы как-то курили с ним возле магазина «Эльдорадо» куда он устроился продавцом. Перебросились парой историй. По большей части Сашка ругался на то, что нормальные пацаны превратились в зомби. Так и есть. Опиумные наркоманы всегда похожи на зомби.
А потом у меня родился сын. Это был, наверное, февраль 2010 года. Я оказался у себя на районе в аптеке. В одной очереди со мной стоял Комар с изуродованными руками. Хотел купить что-нибудь, что б стало хорошо. Я брезгливо пожал ему руку и озадаченно начал покупать какую-то ерунду от животика. У детей в первые месяцы жизни там происходят увлекательные вещи. От которых бодрствуют по ночам, и они, и родители и соседи. Укропную водичку мне советовали купить, но её в 21 веке не делают, как выяснилось. Ещё в той же аптеке выяснилось, что Комар меня уважает. И все пацаны относятся нормально. Хотя и знают, что я мент. Уважение меня мало интересовало. Я жил, так как считал нужным.
Но где-то внутри подозревал, что я какой-то ненастоящий мент. Такие же ощущения были и в армии. Вот ненастоящий я солдат и всё тут. Кругом-то настоящие, вон как сапоги драят до блеска. И бляхи у них светятся. А я словно зашёл посмотреть с изумлением в духе «И чего это у вас тут делается?».
Комар умер от передозировки. Умер и его одноклассник Кочергин. Эти еще младше учились. На четыре выпуска где-то. Кочергина я тоже встретил сразу после армии. Буквально через пару дней. Он, оказалось, тоже служил в ФСО. Собирался контракт заключать. Следующая встреча была уже на точке с маком. Я его сразу опознал. Оценил изношенное лицо. Меньше чем за год он стал похож на вурдалака. Быстрое такое падение. Контракт никакой он не заключил. Угрюмо переминал в кармане свои полкило семечек. Принимать я его конечно не стал. Зачем? Всё-таки в одной школе учились. Других хватает для оформления административного правонарушения. Ну а потом он умер.
Отправился в мир иной Мамок. Это брат старший Кэпса. Ушёл вот Виля. Всё закономерно. Но почему ушёл Малдер не понимаю. Ещё меньше это, наверное, понимает его мама, которую он звал ночью. Ведь она видела, что происходит вокруг. Что часть его одноклассников превратились в труху. Что часть села или умерла. А Сашка ничего, молодец, держался. Но не задержался. Не встречу я его больше посреди ночи и не задаст он свой вопрос относительно литья. К алкогольным увлечениям он относился с пониманием, но сам их не уважал. Наркотики скорее презирал. Его интересовали девицы в мини-юбках. Вполне здоровые увлечения. Я вот никогда не умел кадрить девчонок. Всё потому что мне казалось, что я какой-то ненастоящий кавалер. И совсем уж негодный ухажер.
Мне и до сих пор кажется, что я ненастоящий. Но я курю и раздумываю, зачем в моей голове живут сотни этих историй? Какие-то из них трогательные, какие-то злые. Зачем в моей голове мелькают все эти десятки лиц? Хороших лиц-то. Настоящих. Может быть как раз для того что бы я вам сегодня про них рассказал? Кто их еще вспомнит? Мамы конечно, отцы. Ну и вот я ещё.
Спите спокойно мои суетные друзья. Я вас всех помню. И район свой помню. «Чайка» - по названию магазина его так величали. Нет больше того магазина. Зато я теперь каждый день вижу настоящих живых чаек. Они кричат, хищно озираются по сторонам и что-то ищут. Вроде похожи на настоящих. А я вот нет. Может быть потому и живой до сих пор.