(no subject)
Я так и не поняла, что именно заставило нас собраться. Почти всех, кто был здесь без нескольких дней три года назад в сумасшедшем отрыве праздника непонятно чего. Всех, кто два года назад, день в день, собрался здесь же, в глубоком молчании и глазами, опущеными в пол. Это был последний раз, когда мы в почти пустой комнате, в тусклом свете, кажется, свечи, говорили о.
Позже при встречах мы никогда не говорили об этом. На это было наложено табу, и никто не признавался, что выставляет галочку-птичку, маркируя очередную дату. Когда я услышала голос его брата, я... удивилась? Да нет, я ждала его. Как ждали и все...
Наверное, со стороны мы походили на приятелей, которые собрались пустить по кругу тлеющий косячёк-другой, если бы не серьезные лица. Мы сидели, как и тогда, на полу, в центре стояло несколько свечей. Это могло бы быть похожим на какой-нибудь спиритический сеанс, если бы добавить соответсвующей атрибутики. Но ничего. Не было. Только невероятно изменившиеся лица и музыка Бетховена все с тех же пластинок.
Странно было ворошить воспоминания так, как будто все еще остались. Как будто мы, как когда-то, собрались только для того, чтобы распить пару бутылок, выкурить несколько сигарет и поболтать. Как будто не выбирали внимательно слова, чтобы ничем не дать понять, что все совсем не так. Как будто мы остались лучшими друзьями, все девять, хотя нас осталось всего лишь семь. Как будто.
Позже при встречах мы никогда не говорили об этом. На это было наложено табу, и никто не признавался, что выставляет галочку-птичку, маркируя очередную дату. Когда я услышала голос его брата, я... удивилась? Да нет, я ждала его. Как ждали и все...
Наверное, со стороны мы походили на приятелей, которые собрались пустить по кругу тлеющий косячёк-другой, если бы не серьезные лица. Мы сидели, как и тогда, на полу, в центре стояло несколько свечей. Это могло бы быть похожим на какой-нибудь спиритический сеанс, если бы добавить соответсвующей атрибутики. Но ничего. Не было. Только невероятно изменившиеся лица и музыка Бетховена все с тех же пластинок.
Странно было ворошить воспоминания так, как будто все еще остались. Как будто мы, как когда-то, собрались только для того, чтобы распить пару бутылок, выкурить несколько сигарет и поболтать. Как будто не выбирали внимательно слова, чтобы ничем не дать понять, что все совсем не так. Как будто мы остались лучшими друзьями, все девять, хотя нас осталось всего лишь семь. Как будто.