(no subject)
Ещё не всё вам написала про сегодняшний день.
Безработная теперь. Возьмиииите меня на радио!
Так вот. Солнце в Раке, Юпитер в Раке, Меркурий ретроградный. Всё в прошлое.
И я отправилась в поломничество по местам детства. Где я оказалась через неделю после рождения и прожила до 11 лет. Это было счастливое время. Дед Гоша был ещё жив. И это всё определяло.
Сразу за моим бывшим домом стоит мой бывший детский сад.
В общем, это было трудно - окна сами на себя не похожи и решётки лучами из солнца, знаете, как в казённых заведениях, - и трогательно. Слёзы сдерживала с трудом.
Посмотрела на балкон подруги. Красивое белое пластиковое. Наверное ни Нади, ни её мамы, ни брата Андрея (даже не успела в него осознанно влюбиться, только чиркнуло по душе, не поняла что) там больше - и давно - уже нет.
Клёнов, из которых я делала луки, - да, я была поцанкой какое-то время, - больше нет. Садик с этой стороны совершенно безжизненный. Теперь там сад для глухонемых детей. Я очень рада, что им досталось это место. Им нужно своё место. И оно хорошее.
Тихо надеялась встретить кого-то из своих. Но баба Лиза умерла лет пять назад. Её дочь Люба наверное уехала. А может и тут. Но мы уже не узнаем друг друга.
Иногда я встречаю соседей - друзей мамы и папы. Раньше же кооперативные квартиры покупали трудящиеся одного завода, разве что разных цехов.
Прошло 25 лет, а тётя Люба кажется мне такой, как всегда. Что с моими глазами? Я из малышни стала женщиной, а она не изменилась. Как так бывает? Моих родителей больше нет. Она говорит о них, промакивает уголок глаза обычным хлопчатобумажным платком - выстиранным набело, со стёршимся по кайме рисунком. Папа тоже до последнего дня носил матерчатые платки. А уж мама и подавно - это было так давно, 11 лет. Никаких бумажек.
Отдала сыну папины огромные мужские платки.
Мужчина должен иметь при себе огромный стерильный платок в синюю клетку. И чтобы пах вкусно. Это важно.
Безработная теперь. Возьмиииите меня на радио!
Так вот. Солнце в Раке, Юпитер в Раке, Меркурий ретроградный. Всё в прошлое.
И я отправилась в поломничество по местам детства. Где я оказалась через неделю после рождения и прожила до 11 лет. Это было счастливое время. Дед Гоша был ещё жив. И это всё определяло.
Сразу за моим бывшим домом стоит мой бывший детский сад.
В общем, это было трудно - окна сами на себя не похожи и решётки лучами из солнца, знаете, как в казённых заведениях, - и трогательно. Слёзы сдерживала с трудом.
Посмотрела на балкон подруги. Красивое белое пластиковое. Наверное ни Нади, ни её мамы, ни брата Андрея (даже не успела в него осознанно влюбиться, только чиркнуло по душе, не поняла что) там больше - и давно - уже нет.
Клёнов, из которых я делала луки, - да, я была поцанкой какое-то время, - больше нет. Садик с этой стороны совершенно безжизненный. Теперь там сад для глухонемых детей. Я очень рада, что им досталось это место. Им нужно своё место. И оно хорошее.
Тихо надеялась встретить кого-то из своих. Но баба Лиза умерла лет пять назад. Её дочь Люба наверное уехала. А может и тут. Но мы уже не узнаем друг друга.
Иногда я встречаю соседей - друзей мамы и папы. Раньше же кооперативные квартиры покупали трудящиеся одного завода, разве что разных цехов.
Прошло 25 лет, а тётя Люба кажется мне такой, как всегда. Что с моими глазами? Я из малышни стала женщиной, а она не изменилась. Как так бывает? Моих родителей больше нет. Она говорит о них, промакивает уголок глаза обычным хлопчатобумажным платком - выстиранным набело, со стёршимся по кайме рисунком. Папа тоже до последнего дня носил матерчатые платки. А уж мама и подавно - это было так давно, 11 лет. Никаких бумажек.
Отдала сыну папины огромные мужские платки.
Мужчина должен иметь при себе огромный стерильный платок в синюю клетку. И чтобы пах вкусно. Это важно.