рваные размеры моих черновиков
В каждую камеру - три атмосферы,
Замылить к чертям оба ниппеля,
Приклеить «Моментом» подошву к педалям -
И только меня и видели.
Выкрутить газ, как когда-то ночами,
Сестра, кислород! - силой встречного ветра.
Но грипсы безжизненны, как и мир за плечами,
И сердце не выдержит самым первым.
...
A-B-C-D - но не буквы, а звуки,
Беспокойная поза в «минор, ля-бемоль»,
Рваным боем по струнам - пока держат руки,
И стекает на деку излишняя боль.
Может крылья растут, а может - старая травма.
Всё былое болит - значит жив, мертва лишь карма.
Молишься про себя, в пустотах эхо - с матом,
Всё держит автопилот с полуавтоматом.
...
Одиночество звенит новыми сообщениями,
Зовут к себе, где трава зеленее
Только чувствуешь, знаешь - там всё та же пустыня,
Остывает надежда, вновь меняешь имя.
Просят время, улыбку, больше ничего не нужно
Предложение «Б» - отвергают дружно,
Суют и просят номер - можно всё, что кроме.
Как в анекдоте: «лучше б сразу помер».
Замылить к чертям оба ниппеля,
Приклеить «Моментом» подошву к педалям -
И только меня и видели.
Выкрутить газ, как когда-то ночами,
Сестра, кислород! - силой встречного ветра.
Но грипсы безжизненны, как и мир за плечами,
И сердце не выдержит самым первым.
...
A-B-C-D - но не буквы, а звуки,
Беспокойная поза в «минор, ля-бемоль»,
Рваным боем по струнам - пока держат руки,
И стекает на деку излишняя боль.
Может крылья растут, а может - старая травма.
Всё былое болит - значит жив, мертва лишь карма.
Молишься про себя, в пустотах эхо - с матом,
Всё держит автопилот с полуавтоматом.
...
Одиночество звенит новыми сообщениями,
Зовут к себе, где трава зеленее
Только чувствуешь, знаешь - там всё та же пустыня,
Остывает надежда, вновь меняешь имя.
Просят время, улыбку, больше ничего не нужно
Предложение «Б» - отвергают дружно,
Суют и просят номер - можно всё, что кроме.
Как в анекдоте: «лучше б сразу помер».