Эшелон "ангельской" защиты
Думал, как назвать медперсонал отделения. Ходят «снеговики», большие, белые, упакованные. Какая-то часть из них - и сами по себе «женщины в теле» и возрасте, с большими животами и отвисшими ягодицами. И всё это «маскхалаты», либо как-то убирают, либо подчеркивают, смотря как подпоясаться. Но, вообще-то, «снеговики» не комплексуют. Может, еще и из-за того, что привыкли, да и лица не особо видны - максимум, глаза за круглыми линзами больших очков.
Понятно, что все они, в принципе, тот же обычный медперсонал, только поставленный в несколько необычные условия. Насколько можно, пытаешься представить, какой дискомфорт они ощущают в этих костюмах «снеговиков» в течение всей своей смены. А ведь надо делать свою обычную работу. И они стараются делать ее хорошо.
В первый же день обратил внимание на цветные нашивки на костюмах, у кого-то на груди, у кого-то - на ногах, как у окольцованных птиц. Расспросил. Как и предполагал, это - отличия функциональных должностей: административные работники, санитарки, медсестры и медбратья разного ранга, врачи, управляющий персонал отделения. У врачей - красные нашивки, у некоторых - по несколько штук. У медсестер, в основном, синие. У всех прочих - разноцветные: белые, желтые, зеленые разных оттенков. Младший медперсонал преимущественно носит эти «знаки отличия» на щиколотках, обвязанными вокруг ноги.
Несмотря на то, что лица скрыты за масками и очками, у некоторых, хотя, может, мне это и показалось, ведь без данных атрибутов я никого из них не видел, вокруг глаз, от долгого ношения и «запакованности» (это касается врачей и управляющего персонала), вокруг глаз фиксируются участки кожи, похожие на «задубелость» или «замороженность». А, может, отблики от линз очков.
Наверно, накладывается и состояние повышенной ответственности, и необходимость принятия жестких решений, и созерцание тех «картинок», что они видят в «красных зонах» и близких к ним. И тогда вокруг глаз неизбежно возникают, как бы, рамки «окна», меняющие прилегающие участки кожи.
Еще раз повторю, что, возможно, мне это показалось. Но выражения некоторых глаз высшего медицинского персонала вызывают неприятные ощущения. В них сквозит плохо скрытая жесткость, граничащая с погашением эмоций. Некоторые чем-то напоминают застывшие маски «врачей-исследователей» из недалекого прошлого. Не хотелось бы проводить аналогии, но иногда напрашивается выражение «чехол Менгеле». И, если при прямом общении такое встречается крайне редко, то на экранах ТВ это можно увидеть сплошь и рядом, даже у Гинцбурга в глубине и вокруг его глаз. Вообще-то, у Гинцбурга - благообразно-иезуитское лицо, и, если эту маску натянуть на безразлично-рыбье выражение Поповой, у которой еще сквозит презрение ко «всему этому материалу», то можно получить этот самый «чехол Менгеле».
И, в то же время, я хорошо понимаю и врачей. Они оказались заложниками, тем более, молодые, не имеющие опыта и вынужденные работать «на результат». А результат требуется один - вылечить от «короны». Хоть и не полностью, с остаточными явлениями и требующие долечивания и восстановления дома. И другого выхода у них нет.
Поэтому и выпадают сейчас из их методик лечения хронические больные разного типа и вида. Ведь каждый из них оказывается в ковидном стационаре не по своему «профилю» заболевания, и ни у одного из них нет одинаковой клинической картины, а рамка общей методики излечения от «ковида» предусматривает в целом лишь жесткое вталкивание всех в контуры этой самой «рамки», без учета нюансов. А эти самые нюансы таковы, что даже поддерживающие лекарства одного спектра, с учетом атаки «короны», требуют учитывать и индивидуальные особенности того или иного организма и его специфические реакции. А вот этого сейчас, в условиях общей борьбы с инфекцией, нет и быть не может. Поэтому сейчас и имеем то, что имеем - «хроник» часто падает на ровном месте, не получив нужной корректировки в медикаментозном отношении, хотя шансов «упасть» у него было бы гораздо меньше, если бы к нему была применена индивидуальная система подхода. Но, мало того, что таких методик нет, так ведь, будь они, и научить им было бы некому.
Встречаются глаза (в открытую об этом на практическом уровне никто не говорит, можно увидеть лишь по выражению глаз), в которых отражается несогласие с этими методиками, непонимание того, как так можно делать такое (!). И это глаза людей, раненных Системой. Но им приходится делать то, что указано, сглаживая, по мере своих сил и опыта, возможные негативные последствия.