Проект Февральской революции. 8
Оригинал взят у sg_karamurza в Проект Февральской революции. 8
Февральская революция нанесла сокрушительный удар по армии - важнейшему институту государства. Символическим событием, положившим начало Февральской революции, был бунт 27 февраля учебной команды лейб-гвардии Волынского полка, которая отказалась выйти для пресечения «беспорядков». Начальника команды, штабс-капитана, солдаты выгнали из казармы, а фельдфебель Кирпичников выстрелом в спину убил уходящего офицера. Командующий Петроградским военным округом генерал-лейтенант Л.Г. Корнилов лично наградил Кирпичникова Георгиевским крестом - наградой, которой удостаивали только за личное геройство. Одно это событие нанесло тяжелый удар по армии.
1 марта секретарь ЦИК Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов адвокат Н.Д. Соколов (социал-демократ, друг Керенского активный участник революции и один из руководителей российского масонства тех лет) подготовил и принес в только что созданное Временное правительство известный «приказ №1». Приказ предусматривал выборы в войсках комитетов из нижних чинов, изъятие оружия у офицеров и передачу его под контроль комитетов, установление не ограниченной «ни в чем» свободы солдата. Этот приказ начал разрушение армии. Став военным министром, Керенский издал аналогичный приказ, известный как «декларация прав солдата».
16 июля 1917 г. Деникин заявил в присутствии Керенского: «Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие... Развалило армию военное законодательство последних месяцев». В армии была сразу проведена чистка комсостава (по данным Деникина, за первые недели было уволено около половины действующих генералов). Как писал генерал А.М. Зайончковский, «армия развалилась при деятельной к этому помощи обоих неудачных революционных министров Гучкова и Керенского».
Все это - наглядная практика, основанием которой служили доктрины, объединенные в проект Февральской революции. С середины лета 1917 г. усилилось давление левого крыла «социалистической демократии» на «буржуазную демократию», и руководство кадетов быстро стало сдвигаться вправо, отходя от своих программных деклараций. Демократические украшения проекта Февральской революции начали сбрасывать. Так кадеты, будучи демократами и считая насилие принципиально неприемлемым средством, летом 1917 г. сделали ставку на военную диктатуру. Милюков еще в начале июля вел переговоры с Колчаком об установления военной диктатуры. Именно кадеты требовали ареста Ленина и руководства большевиков, а также начали вести переговоры об организации военной диктатуры с генералами Алексеевым и Корниловым.
В Москве 12 августа Временным правительством было созвано Государственное совещание. На нем присутствовало около 2500 чел.: 488 депутатов Госдумы всех созывов, представителей от Советов, городских дум, армии и флота, профсоюзов, торгово-промышленных кругов и банков, земств и др. Большевиков не допустили в состав делегаций. Главные выступления сделали Керенский и Корнилов, хотя и такие люди, как Брешко-Брешковская, Кропоткин, Плеханов.
Итоги Государственного совещания убедили кадетов в неспособности Керенского ни предотвратить переворот Корнилова, ни сделать эффективной правительственную коалицию. 20 августа 1917 г. ЦК партии кадетов высказался за немедленное установление военной диктатуры. Так либералы участвовали в попытке военного переворота Корнилова. Обосновывая необходимость ее введения, Милюков подчеркивал: «Будут ли поводом голодные бунты или выступления большевиков, но жизнь толкает общество и население к мысли о неизбежности хирургической операции».
На заседании ЦК Милюков заявил: «Для партии выгоднее, чтобы жизнь нынешнего правительства продлилась дольше, чтобы неизбежные репрессии были предприняты по инициативе и решению самого социалистического правительства. Новым важным фактом является сейчас сведение на нет прежнего значения Советов рабочих и солдатских депутатов. Раз они бросились к большевизму, тем самым они предрешили свою судьбу» [Шелохаев В.В. Кадеты и революция в России // Политические партии в российских революциях в начале ХХ века. М.: Наука. 2005].
В.В. Шелохаев пишет о ситуации кадетов: «После провала корниловской авантюры за ними, помимо клички “буржуи”, закрепилась и другая кличка - “корниловцы”. В очередной раз сказалась крайняя неустойчивость социальной базы кадетов, что проявилось в переходе колеблющихся элементов городской демократии на сторону леворадикальных социалистических партий, победивших Корнилова. Одновременно обострились отношения кадетов и с умеренным крылом социалистических партий, а также с Керенским, которого они довольно резко критиковали за отсутствие твердой воли и за его постоянные уступки леворадикальным требованиям» [там же].
Пришвин, мечтавший о либеральном строе, проклинал испортивших дело политиков: «Виноваты все интеллигенты: Милюков, Керенский и прочие, за свою вину они и провалились в Октябре, после них утвердилась власть темного русского народа по правилам царского режима. Нового ничего не вышло».
За руганью есть признание: после утвердилась власть русского народа; большевики выступали как реставраторы относительно либералов - именно из-за усилий большевиков у них ничего не вышло. Большинство посмотрело и не приняло власти Милюкова, Керенского и пр.
Шелохаев так резюмирует стратегический замысел проекта Февральской революции с авторством кадетов. Этот замысел сводился «к полному раскрепощению личности и предоставлению ей максимально широких прав и свобод, формированию гражданского общества и правового государства, созданию рыночной рациональной, эффективной экономики, осуществлению системных социальных реформ, динамичному развитию духовной и культурной жизни и пр.». Замысел благородный, но в то время люди верили делам. И Керенский перед смертью честно написал о себе: «Ушел один, отринутый народом».
Лидер «молодых» представителей либерально-буржуазного сообщества П.П. Рябушинский на совещании русской эмиграции в 1920 г. так объяснил причины их поражения: «Многие из нас давно предчувствовали катастрофу, которая теперь потрясает всю Европу, мы понимали роковую неизбежность внутреннего потрясения в России, но мы ошиблись в оценке размаха событий и их глубины и вместе с нами ошибся весь мир. Русская буржуазия, численно слабая, не в состоянии была выступить той регулирующей силой, которая помешала бы событиям идти по неверному пути... Вся обстановка прошлого не способствовала нашему объединению, и в наступивший роковой момент стихийная волна жизни перекатилась через всех нас, смяла, размела и разбила» [Петров Ю.А. Буржуазия и революции в России…].
А либералы-интеллектуалы (кадеты) видели главную причину своего поражения в недостаточной укорененности либерализма на русской национальной почве, которая в начале XX в. была явно неблагоприятна для формирования прочной и разветвленной либеральной системы. Что ж, такая уж была русская национальная почва! Зато сейчас почву удобрили навозом, все идет как по маслу.
Тогда кадеты сослужили России огромную службу, продумав, прочувствовав и испытав в политической практике путь, который маячил перед Россией на перекрестке судьбы - путь устроения либерально-буржуазного государства и хозяйства. Так что большинство народа отвергло этот путь не по незнанию.
Уникальность Февральской революции 1917 г. в том, что с первых ее дней в стране стали формироваться два типа государственности - буржуазная республика и советская власть, одновременно и поначалу без взаимного насилия. Временное правительство и Советы означали два разных пути, разных жизнеустройства. Эти два типа власти были не просто различны по их идеологии, социальным и экономическим устремлениям. Они находились на двух разных и расходящихся ветвях цивилизации. То есть, их соединение, их «конвергенция» в ходе государственного строительства были невозможны.
Люди в течение довольно долгого времени могли сравнивать оба типа. Через семь месяцев верх взяли те, кто пошли дорогой Октября и советского строя. Был закреплен факт: Временное правительство иссякло, его власть перетекла к Советам. Третьего пути реально не было, даже крестьянский анархизм оформился лишь через столкновение белых и красных.
Сейчас, читая книги историков и «февральских» политиков, уже без ослепляющей страсти борьбы, видится особая сторона деятельности Временного правительства.
Я ее вижу как драму честных, образованных и самоотверженных русских интеллигентов-западников, которых волна тотальной многослойной народной революции выбросила на свой гребень и пронесла их в пене до Октября - и утопила. Эта волна и пена помогли оформиться второй волне, а затем передать ей свою энергию и силу. Советская и постсоветская историографии, чтобы не усложнять картину, назвали Февральской революцией именно брызги и пену - деятельность Госдумы и Временного правительства. В действительности, Русскую революцию надо рассматривать как систему, ядро которую составляют столкновения 1905-1907 гг., затем февраль и октябрь 1917 г., а потом 1918-1921 гг. с хвостами 1930-х годов.
Февральская революция нанесла сокрушительный удар по армии - важнейшему институту государства. Символическим событием, положившим начало Февральской революции, был бунт 27 февраля учебной команды лейб-гвардии Волынского полка, которая отказалась выйти для пресечения «беспорядков». Начальника команды, штабс-капитана, солдаты выгнали из казармы, а фельдфебель Кирпичников выстрелом в спину убил уходящего офицера. Командующий Петроградским военным округом генерал-лейтенант Л.Г. Корнилов лично наградил Кирпичникова Георгиевским крестом - наградой, которой удостаивали только за личное геройство. Одно это событие нанесло тяжелый удар по армии.
1 марта секретарь ЦИК Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов адвокат Н.Д. Соколов (социал-демократ, друг Керенского активный участник революции и один из руководителей российского масонства тех лет) подготовил и принес в только что созданное Временное правительство известный «приказ №1». Приказ предусматривал выборы в войсках комитетов из нижних чинов, изъятие оружия у офицеров и передачу его под контроль комитетов, установление не ограниченной «ни в чем» свободы солдата. Этот приказ начал разрушение армии. Став военным министром, Керенский издал аналогичный приказ, известный как «декларация прав солдата».
16 июля 1917 г. Деникин заявил в присутствии Керенского: «Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие... Развалило армию военное законодательство последних месяцев». В армии была сразу проведена чистка комсостава (по данным Деникина, за первые недели было уволено около половины действующих генералов). Как писал генерал А.М. Зайончковский, «армия развалилась при деятельной к этому помощи обоих неудачных революционных министров Гучкова и Керенского».
Все это - наглядная практика, основанием которой служили доктрины, объединенные в проект Февральской революции. С середины лета 1917 г. усилилось давление левого крыла «социалистической демократии» на «буржуазную демократию», и руководство кадетов быстро стало сдвигаться вправо, отходя от своих программных деклараций. Демократические украшения проекта Февральской революции начали сбрасывать. Так кадеты, будучи демократами и считая насилие принципиально неприемлемым средством, летом 1917 г. сделали ставку на военную диктатуру. Милюков еще в начале июля вел переговоры с Колчаком об установления военной диктатуры. Именно кадеты требовали ареста Ленина и руководства большевиков, а также начали вести переговоры об организации военной диктатуры с генералами Алексеевым и Корниловым.
В Москве 12 августа Временным правительством было созвано Государственное совещание. На нем присутствовало около 2500 чел.: 488 депутатов Госдумы всех созывов, представителей от Советов, городских дум, армии и флота, профсоюзов, торгово-промышленных кругов и банков, земств и др. Большевиков не допустили в состав делегаций. Главные выступления сделали Керенский и Корнилов, хотя и такие люди, как Брешко-Брешковская, Кропоткин, Плеханов.
Итоги Государственного совещания убедили кадетов в неспособности Керенского ни предотвратить переворот Корнилова, ни сделать эффективной правительственную коалицию. 20 августа 1917 г. ЦК партии кадетов высказался за немедленное установление военной диктатуры. Так либералы участвовали в попытке военного переворота Корнилова. Обосновывая необходимость ее введения, Милюков подчеркивал: «Будут ли поводом голодные бунты или выступления большевиков, но жизнь толкает общество и население к мысли о неизбежности хирургической операции».
На заседании ЦК Милюков заявил: «Для партии выгоднее, чтобы жизнь нынешнего правительства продлилась дольше, чтобы неизбежные репрессии были предприняты по инициативе и решению самого социалистического правительства. Новым важным фактом является сейчас сведение на нет прежнего значения Советов рабочих и солдатских депутатов. Раз они бросились к большевизму, тем самым они предрешили свою судьбу» [Шелохаев В.В. Кадеты и революция в России // Политические партии в российских революциях в начале ХХ века. М.: Наука. 2005].
В.В. Шелохаев пишет о ситуации кадетов: «После провала корниловской авантюры за ними, помимо клички “буржуи”, закрепилась и другая кличка - “корниловцы”. В очередной раз сказалась крайняя неустойчивость социальной базы кадетов, что проявилось в переходе колеблющихся элементов городской демократии на сторону леворадикальных социалистических партий, победивших Корнилова. Одновременно обострились отношения кадетов и с умеренным крылом социалистических партий, а также с Керенским, которого они довольно резко критиковали за отсутствие твердой воли и за его постоянные уступки леворадикальным требованиям» [там же].
Пришвин, мечтавший о либеральном строе, проклинал испортивших дело политиков: «Виноваты все интеллигенты: Милюков, Керенский и прочие, за свою вину они и провалились в Октябре, после них утвердилась власть темного русского народа по правилам царского режима. Нового ничего не вышло».
За руганью есть признание: после утвердилась власть русского народа; большевики выступали как реставраторы относительно либералов - именно из-за усилий большевиков у них ничего не вышло. Большинство посмотрело и не приняло власти Милюкова, Керенского и пр.
Шелохаев так резюмирует стратегический замысел проекта Февральской революции с авторством кадетов. Этот замысел сводился «к полному раскрепощению личности и предоставлению ей максимально широких прав и свобод, формированию гражданского общества и правового государства, созданию рыночной рациональной, эффективной экономики, осуществлению системных социальных реформ, динамичному развитию духовной и культурной жизни и пр.». Замысел благородный, но в то время люди верили делам. И Керенский перед смертью честно написал о себе: «Ушел один, отринутый народом».
Лидер «молодых» представителей либерально-буржуазного сообщества П.П. Рябушинский на совещании русской эмиграции в 1920 г. так объяснил причины их поражения: «Многие из нас давно предчувствовали катастрофу, которая теперь потрясает всю Европу, мы понимали роковую неизбежность внутреннего потрясения в России, но мы ошиблись в оценке размаха событий и их глубины и вместе с нами ошибся весь мир. Русская буржуазия, численно слабая, не в состоянии была выступить той регулирующей силой, которая помешала бы событиям идти по неверному пути... Вся обстановка прошлого не способствовала нашему объединению, и в наступивший роковой момент стихийная волна жизни перекатилась через всех нас, смяла, размела и разбила» [Петров Ю.А. Буржуазия и революции в России…].
А либералы-интеллектуалы (кадеты) видели главную причину своего поражения в недостаточной укорененности либерализма на русской национальной почве, которая в начале XX в. была явно неблагоприятна для формирования прочной и разветвленной либеральной системы. Что ж, такая уж была русская национальная почва! Зато сейчас почву удобрили навозом, все идет как по маслу.
Тогда кадеты сослужили России огромную службу, продумав, прочувствовав и испытав в политической практике путь, который маячил перед Россией на перекрестке судьбы - путь устроения либерально-буржуазного государства и хозяйства. Так что большинство народа отвергло этот путь не по незнанию.
Уникальность Февральской революции 1917 г. в том, что с первых ее дней в стране стали формироваться два типа государственности - буржуазная республика и советская власть, одновременно и поначалу без взаимного насилия. Временное правительство и Советы означали два разных пути, разных жизнеустройства. Эти два типа власти были не просто различны по их идеологии, социальным и экономическим устремлениям. Они находились на двух разных и расходящихся ветвях цивилизации. То есть, их соединение, их «конвергенция» в ходе государственного строительства были невозможны.
Люди в течение довольно долгого времени могли сравнивать оба типа. Через семь месяцев верх взяли те, кто пошли дорогой Октября и советского строя. Был закреплен факт: Временное правительство иссякло, его власть перетекла к Советам. Третьего пути реально не было, даже крестьянский анархизм оформился лишь через столкновение белых и красных.
Сейчас, читая книги историков и «февральских» политиков, уже без ослепляющей страсти борьбы, видится особая сторона деятельности Временного правительства.
Я ее вижу как драму честных, образованных и самоотверженных русских интеллигентов-западников, которых волна тотальной многослойной народной революции выбросила на свой гребень и пронесла их в пене до Октября - и утопила. Эта волна и пена помогли оформиться второй волне, а затем передать ей свою энергию и силу. Советская и постсоветская историографии, чтобы не усложнять картину, назвали Февральской революцией именно брызги и пену - деятельность Госдумы и Временного правительства. В действительности, Русскую революцию надо рассматривать как систему, ядро которую составляют столкновения 1905-1907 гг., затем февраль и октябрь 1917 г., а потом 1918-1921 гг. с хвостами 1930-х годов.