Но узнаю по всем приметам
Аааа, какой кайф.
Наверное, всё-таки лучше всех умеют читать Пушкина те, кому не пришлось его отдельно и специально постигать, изучать, осознавать, признавать гений и так далее, - те, кто впитал его, даже не особо задумываясь об этом. Это как с детства привыкают видеть небо, облака, а также и Пушкина на полке.
Все они читают здесь одно стихотворение. "Признание".
Здесь "Признание" на 13:50, а сразу за ним идёт "Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем", читая которое, Михал Михалыч давал такой секс (лет 5 это было назад, в Нижегородской филармонии), что не мурашки, а целые слоны ходили по спине, думаю, не только у меня.
А это вот всего несколько дней назад было в Ижевске. Лановой прекрасен, да?
(фото - Катя Емельянова)
В общем, такой текст, что слов нету. Всем выучить к четвергу! Буду проверять.
Я вас люблю, - хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, - я зеваю;
При вас мне грустно, - я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь, - мне отрада;
Вы отвернетесь, - мне тоска;
За день мучения - награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, -
Я в умиленье, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!
1826
(перевод Джулиана Лоуэнфельда)
I love you so - though it's distress,And work in vain and shame most fruitless,
And in this silly suffering foolish
Cast at your feet I must confess.
It doesn’t fit me; I’m too old now,
It’s time that I got smarter, please!
Yet all the signs have clearly told now
That in my soul is love’s disease.
I yawn with boredom when without you.
I’m sad when with you, wait with woe,
And I’ve no strength, I want to tell you,
My angel, how I love you so!
When from your hall I hear emerging
Your rustling dress, your steps so fine,
Or voice so innocent and virgin,
I suddenly quite lose my mind.
You smile at me-- joy, heaven’s praises!
You turn away-and I’m in grief.
For all day suffering my pay is
Your little hand so pale and brief.
When to embroidering you render
For hours and hours yourself, and bend your
Eyes and curls down, a bit wild,
I’m so endeared, in silence tender,
Admiring you just like a child!
And should I tell you of my misery
And of the jealous grief I feel
When you sometimes in weather drizzly
Decide to wander far afield?
Your solitary tears’ immersions?
Your little corner têtes-à-têtes?
And to Opochka your excursions,
Your piano, when the evening frets?
Alina, pity me my suffering!
I do not dare to seek your love.
It may be I have sinned so much,
My angel, I am not worth loving.
But just pretend it! Your look sweet
Can wondrously say all things smiling!
And it’s --oh! - easy!- me beguiling!
So glad I’d be to be deceived!
Наверное, всё-таки лучше всех умеют читать Пушкина те, кому не пришлось его отдельно и специально постигать, изучать, осознавать, признавать гений и так далее, - те, кто впитал его, даже не особо задумываясь об этом. Это как с детства привыкают видеть небо, облака, а также и Пушкина на полке.
Все они читают здесь одно стихотворение. "Признание".
Click to viewЗдесь "Признание" на 13:50, а сразу за ним идёт "Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем", читая которое, Михал Михалыч давал такой секс (лет 5 это было назад, в Нижегородской филармонии), что не мурашки, а целые слоны ходили по спине, думаю, не только у меня.
А это вот всего несколько дней назад было в Ижевске. Лановой прекрасен, да?
(фото - Катя Емельянова)
В общем, такой текст, что слов нету. Всем выучить к четвергу! Буду проверять.
Я вас люблю, - хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, - я зеваю;
При вас мне грустно, - я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь, - мне отрада;
Вы отвернетесь, - мне тоска;
За день мучения - награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, -
Я в умиленье, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!
1826
(перевод Джулиана Лоуэнфельда)
I love you so - though it's distress,And work in vain and shame most fruitless,
And in this silly suffering foolish
Cast at your feet I must confess.
It doesn’t fit me; I’m too old now,
It’s time that I got smarter, please!
Yet all the signs have clearly told now
That in my soul is love’s disease.
I yawn with boredom when without you.
I’m sad when with you, wait with woe,
And I’ve no strength, I want to tell you,
My angel, how I love you so!
When from your hall I hear emerging
Your rustling dress, your steps so fine,
Or voice so innocent and virgin,
I suddenly quite lose my mind.
You smile at me-- joy, heaven’s praises!
You turn away-and I’m in grief.
For all day suffering my pay is
Your little hand so pale and brief.
When to embroidering you render
For hours and hours yourself, and bend your
Eyes and curls down, a bit wild,
I’m so endeared, in silence tender,
Admiring you just like a child!
And should I tell you of my misery
And of the jealous grief I feel
When you sometimes in weather drizzly
Decide to wander far afield?
Your solitary tears’ immersions?
Your little corner têtes-à-têtes?
And to Opochka your excursions,
Your piano, when the evening frets?
Alina, pity me my suffering!
I do not dare to seek your love.
It may be I have sinned so much,
My angel, I am not worth loving.
But just pretend it! Your look sweet
Can wondrously say all things smiling!
And it’s --oh! - easy!- me beguiling!
So glad I’d be to be deceived!