БРАК В ДЕТЯХ. Чего стоит материнская любовь
Коллеги по браку, друзья. Я не знаю, где вы их находите, но помню, что поначалу они все производили очень хорошее впечатление. И эта, и эта, и вот эта, которая поначалу сюсюкалась с приемышем, а после свадьбы разве что мышьяком его не травила. Речь о другом. Дети для многих жен - товар, поймите и смиритесь. (Говорю это тем о ком и для кого пишу, есть и очень приличные особи женского пола, просто вам не повезло.)
Неприличные, описываемые жены, детей не слишком любят, они им не особо нужны. Но они в этом никогда не признаются и будут терроризировать и вас, и детей, лишь бы не отдать то единственное, очень дорогое, что у них есть. (И чтобы было не стыдно перед подругами, а то как так: от ребенка отказалась?) Не то чтобы о детях нужно забывать сразу после того, как ваша милая стала законченной стервой. Но и пытаться балансировать, лишь бы удержаться где-то рядом с ней, а через нее - рядом с ребенком, тоже не стоит. Лучше держаться на какой-то дистанции, чтобы поменьше слышать, а главное, оставаться недосягаемым для острых кулаков. Почитайте историю Саши, лень писать, вот правда лень. И еще дел сегодня масса, но надо. В знак того, что я всегда с вами, мужики. Я на вашей стороне, хоть и люблю не вас, а женщин. И своих детей.
...- Конечно, Сашенька, а мы с рюкзачками на Белорусский пойдем, - ворковала теща.
Сашенька впал в легкий ступор и попытался напомнить, что пока с рюкзачком ушел он, но теща была непреклонна.
- Квартирку хотите отжать? Ну понятно, вы всегда о деньгах, а мы о ребеночке.
Надо сказать, что до этого момента много плохого Саша о теще сказать не мог. Он ее видел редко. А в редкие встречи она просила дочь: не нападай на нашего Сасика. Дочь, Юля, иногда слушалась. Но без присмотра обычно слетала с катушек и тут доставалось всем, и мужу, и сыну. Не спасали даже няньки.
(Главной задачей Саши в выходные было схватить Юрку как можно раньше утром и увести гулять. Желательно на целый день. Юля в эти моменты предавалась апатии, а потом пилила Сашу за то, что они не проводят время вместе. Саша очень любил (ужасно, но, кажется, до сих пор любит Юлю со скидкой на некоторые особенности психики), а потому каждый раз говорил, мол, давай мои родители или твоя мама с Юркой посидят - будем проводить выходные вместе. Не помогало. Оторванная от ребенка Юля начинала психовать, считала, что уделяет ему слишком мало времени, рвалась обратно и немедленно психовала с новой силой. Юрка парень умненький, хороший, играет в шахматы, берет первые места на турнирах по теннису, но с Юлей монтируется плохо.)
Начиналось все очень романтично. Саша сдувал пылинки с Юли. Юля с ума сходила от жениха, а потом мужа. У Саши было маловато своих родственников, он был просто счастлив, что теперь может быть частью большой семьи: то Юлиному деду радостно притащит новый телевизор, то ее бабушке (царствие ей небесное) гордо привезет швейную машинку. Увлеченно делал ремонт теще, благо сам - архитектор. В общем, я такого счастья у отдельно взятого человека не видел, о таком не знаю, а если бы рассказали, не поверил бы.
Ну а потом появился Юра. Радость длилась три дня. Потом поперли гормоны. Как-то Юля особенно сильно наорала на Сашу и хорошенько ему врезала - ну не хотела она ехать на дачу с ребенком к его родителям. Они там с ребенком сидеть захотят, а она его никому давать не хочет, в общем не поехала, а Саша поехал. Просто на ночь, чтобы дать жене немного отдохнуть от своего общества. Вернулся наутро, а она ему: я все поняла, нам без тебя лучше. Александр уточнил, когда пришло озарение: ночью, утром, на каком часу его отсутствия? Ну а дальше потянулись недели кромешного ада, полноценной послеродовой депрессии. Саша проводил с ребенком дни и ночи, работал только в свободное от него время, не помогало. Стало полегче, когда уговорил жену нанять няню. Ну и совсем отпустило после курса каких-то таблеток и визитов к психиатру.
Все стало возвращаться года два назад. Юля стала, как она считала, развивать собственное дело - решила заняться пошивом штор. Сначала очень хорошо получалось, да еще и Александр как-то помогал, если не заказами, то советами, но в какой-то момент перемкнуло. Сашу просто стали травить. Ублюдок, упырь, ничтожество - стандартный набор вместо «доброе утро». Первое время теща очень активно заступалась за Сашу. Как ни приедет, так мало того, что Юля сама по себе сбавляет обороты, так еще и все даже легкие наскоки на него купируются. «Не наскакивай на Сасика, ну что ты все время шпыняешь Сашеньку,» - ворковала теща.
Потом, разумеется, появилась близкая подруга. Она и до этого была, но далекой. А тут и заказы подбрасывает и про свою жизнь рассказывает. А жизнь интересная, мужики-сволочи. Одного она увела из семьи, он с ней живет но жениться не хочет - вот тварь! Другой на работе - это так, несерьезно, даже не рассматривается, но все равно козел. Ребенок - одна радость, правда, с его отцом она не общается. Да и не общалась по сути. Короче говоря, в какой-то момент Саша понял, что его постоянно с кем-то путают, предъявляют претензии подруги к ее бывшим и нынешним, но привлечь внимание Юли к своей персоне, разделить в ее голове себя живого и воображаемого, основанного на чужих воспоминаниях и рассказах, он не мог.
В общем, год назад, когда Юре стукнуло пять, Сашу попросили покинуть помещение. Нет, сказали, можешь жить, но как друг. Потом позвали обратно. Сказали, все нужно наладить, ты же сам все разрушил, теперь исправлять нужно. Потом снова вытурили. С формулировкой «я все знаю про твоих шлюх». Шлюх не было, но это уже неважно. Потому что, что через два месяца Сашу снова вернули, опять выгнали, написали несколько СМС типа «горжусь тобой, ты такой замечательный, твой новый проект - супер». А на следующий день после этого сообщения Саше из суда пришло извещение: проект арестован в качестве обеспечительной меры по разделу имущества.
В этот момент мы и присоединились к этой семье. Александр немедленно предложил отдать объект, коттедж, Юле, но попросил как-то решить с квартирой - она, вообще-то, была отцовской, то есть всю жизнь принадлежала отцу Алексея. Вот тут и началось: ты нас выгоняешь на улицу, ты хочешь лишить ребенка крыши над головой.
Саша возражал и возражает. Говорит, что готов остаться с ребенком под крышей, а Юля пусть поживет как он до этого, где-нибудь еще. В конце концов, это же она его то ли разлюбила, то ли нет, но выгнала. Ну и в дополнение, чтобы было не так обидно, говорит, что готов передать ей или пресловутый объект, или каких-то наличных перезанять и выдать. Другой вариант: сдать эту, отцовскую, большую, снять и ему, и Юле какие-то поменьше. (Проблема в том, что Саше жить особо негде, он хоть и архитектор, но жилья приобрести не успел, все как-то на его строительстве и ремонте зарабатывал.) Юля непреклонна. Два месяца назад она согласилась на коттедж, потом снова отказалась, теперь требует наличности. В общем, тут адвокаты, возможно, разберутся. По крайней мере, Юля им обзавелась достаточно давно.
Алексей к юристу обратился буквально позавчера, а вот от невроза, заработанного на почве переживаний за ребенка, прошел лечение еще год назад. Он все еще надеется, что Юля обратиться за квалифицированной помощью. Нет, не ради того, чтобы вернуться к нему, просто за Юрку как-то немного боязно.
Рефрен, повторение пройденного.
Общие соображения: снова ручаюсь лично, очень хорошая семья была и мужик хороший. Все в дом, до сих пор не изменяет (по глупости, конечно, но все же).
Субъективно-оценочное: снова в наличии есть подруга. Она уверена, что мужики - сволочи, а ее товарка просто слепа, ее - такой же козел, как те, что бросили их, просто она это еще не поняла.
В запасе еще остаются четыре истории. Как правило, там та же клиническая картина, все повторяется вплоть до внезапных судебных разбирательств. Если учесть, что я тесно общаюсь всего с 15-16 семейными однополчанами, статистика внушает ужас.
Важная ремарка. Развод - это для слабаков, для женщин. И я горжусь каждым своим анонимным героем. Каждым, кто жертвовал своим здоровьем, нервами. Горжусь теми, кто до сих пор стойко сопротивляется эпидемическому безумию милых дам. Другое дело, что в какой-то момент, наверное, им надо будет сдаться. Хотя бы из соображений личной безопасности. Но я их за это точно не осужу и другим не позволю.
Повторение пройденного специально для лиц женского пола. Этот и все предыдущие, последующие - тексты безграничной любви к вам. Повторяю и подчеркиваю: любви. Если бы любви не было, любой, каждый из моих безусловных, настоящих героев, просто убил бы вас, милые дамы, и ему бы за это ничего бы не было. Потому что даже женщина-судья скажет: нужно быть последней дурой, чтобы вытворять такое. А раз последняя дура, значит сама виновата.
p.s. Юрка то ли на самом деле не понимает, что произошло, то ли делает вид. Ну а Саша каждый раз смотрит на него, как в последний. Ибо нет такой силы, которая пересилила бы ту дурную силу, которую способна развить женщина, решившая стать настоящей бабой.
Неприличные, описываемые жены, детей не слишком любят, они им не особо нужны. Но они в этом никогда не признаются и будут терроризировать и вас, и детей, лишь бы не отдать то единственное, очень дорогое, что у них есть. (И чтобы было не стыдно перед подругами, а то как так: от ребенка отказалась?) Не то чтобы о детях нужно забывать сразу после того, как ваша милая стала законченной стервой. Но и пытаться балансировать, лишь бы удержаться где-то рядом с ней, а через нее - рядом с ребенком, тоже не стоит. Лучше держаться на какой-то дистанции, чтобы поменьше слышать, а главное, оставаться недосягаемым для острых кулаков. Почитайте историю Саши, лень писать, вот правда лень. И еще дел сегодня масса, но надо. В знак того, что я всегда с вами, мужики. Я на вашей стороне, хоть и люблю не вас, а женщин. И своих детей.
...- Конечно, Сашенька, а мы с рюкзачками на Белорусский пойдем, - ворковала теща.
Сашенька впал в легкий ступор и попытался напомнить, что пока с рюкзачком ушел он, но теща была непреклонна.
- Квартирку хотите отжать? Ну понятно, вы всегда о деньгах, а мы о ребеночке.
Надо сказать, что до этого момента много плохого Саша о теще сказать не мог. Он ее видел редко. А в редкие встречи она просила дочь: не нападай на нашего Сасика. Дочь, Юля, иногда слушалась. Но без присмотра обычно слетала с катушек и тут доставалось всем, и мужу, и сыну. Не спасали даже няньки.
(Главной задачей Саши в выходные было схватить Юрку как можно раньше утром и увести гулять. Желательно на целый день. Юля в эти моменты предавалась апатии, а потом пилила Сашу за то, что они не проводят время вместе. Саша очень любил (ужасно, но, кажется, до сих пор любит Юлю со скидкой на некоторые особенности психики), а потому каждый раз говорил, мол, давай мои родители или твоя мама с Юркой посидят - будем проводить выходные вместе. Не помогало. Оторванная от ребенка Юля начинала психовать, считала, что уделяет ему слишком мало времени, рвалась обратно и немедленно психовала с новой силой. Юрка парень умненький, хороший, играет в шахматы, берет первые места на турнирах по теннису, но с Юлей монтируется плохо.)
Начиналось все очень романтично. Саша сдувал пылинки с Юли. Юля с ума сходила от жениха, а потом мужа. У Саши было маловато своих родственников, он был просто счастлив, что теперь может быть частью большой семьи: то Юлиному деду радостно притащит новый телевизор, то ее бабушке (царствие ей небесное) гордо привезет швейную машинку. Увлеченно делал ремонт теще, благо сам - архитектор. В общем, я такого счастья у отдельно взятого человека не видел, о таком не знаю, а если бы рассказали, не поверил бы.
Ну а потом появился Юра. Радость длилась три дня. Потом поперли гормоны. Как-то Юля особенно сильно наорала на Сашу и хорошенько ему врезала - ну не хотела она ехать на дачу с ребенком к его родителям. Они там с ребенком сидеть захотят, а она его никому давать не хочет, в общем не поехала, а Саша поехал. Просто на ночь, чтобы дать жене немного отдохнуть от своего общества. Вернулся наутро, а она ему: я все поняла, нам без тебя лучше. Александр уточнил, когда пришло озарение: ночью, утром, на каком часу его отсутствия? Ну а дальше потянулись недели кромешного ада, полноценной послеродовой депрессии. Саша проводил с ребенком дни и ночи, работал только в свободное от него время, не помогало. Стало полегче, когда уговорил жену нанять няню. Ну и совсем отпустило после курса каких-то таблеток и визитов к психиатру.
Все стало возвращаться года два назад. Юля стала, как она считала, развивать собственное дело - решила заняться пошивом штор. Сначала очень хорошо получалось, да еще и Александр как-то помогал, если не заказами, то советами, но в какой-то момент перемкнуло. Сашу просто стали травить. Ублюдок, упырь, ничтожество - стандартный набор вместо «доброе утро». Первое время теща очень активно заступалась за Сашу. Как ни приедет, так мало того, что Юля сама по себе сбавляет обороты, так еще и все даже легкие наскоки на него купируются. «Не наскакивай на Сасика, ну что ты все время шпыняешь Сашеньку,» - ворковала теща.
Потом, разумеется, появилась близкая подруга. Она и до этого была, но далекой. А тут и заказы подбрасывает и про свою жизнь рассказывает. А жизнь интересная, мужики-сволочи. Одного она увела из семьи, он с ней живет но жениться не хочет - вот тварь! Другой на работе - это так, несерьезно, даже не рассматривается, но все равно козел. Ребенок - одна радость, правда, с его отцом она не общается. Да и не общалась по сути. Короче говоря, в какой-то момент Саша понял, что его постоянно с кем-то путают, предъявляют претензии подруги к ее бывшим и нынешним, но привлечь внимание Юли к своей персоне, разделить в ее голове себя живого и воображаемого, основанного на чужих воспоминаниях и рассказах, он не мог.
В общем, год назад, когда Юре стукнуло пять, Сашу попросили покинуть помещение. Нет, сказали, можешь жить, но как друг. Потом позвали обратно. Сказали, все нужно наладить, ты же сам все разрушил, теперь исправлять нужно. Потом снова вытурили. С формулировкой «я все знаю про твоих шлюх». Шлюх не было, но это уже неважно. Потому что, что через два месяца Сашу снова вернули, опять выгнали, написали несколько СМС типа «горжусь тобой, ты такой замечательный, твой новый проект - супер». А на следующий день после этого сообщения Саше из суда пришло извещение: проект арестован в качестве обеспечительной меры по разделу имущества.
В этот момент мы и присоединились к этой семье. Александр немедленно предложил отдать объект, коттедж, Юле, но попросил как-то решить с квартирой - она, вообще-то, была отцовской, то есть всю жизнь принадлежала отцу Алексея. Вот тут и началось: ты нас выгоняешь на улицу, ты хочешь лишить ребенка крыши над головой.
Саша возражал и возражает. Говорит, что готов остаться с ребенком под крышей, а Юля пусть поживет как он до этого, где-нибудь еще. В конце концов, это же она его то ли разлюбила, то ли нет, но выгнала. Ну и в дополнение, чтобы было не так обидно, говорит, что готов передать ей или пресловутый объект, или каких-то наличных перезанять и выдать. Другой вариант: сдать эту, отцовскую, большую, снять и ему, и Юле какие-то поменьше. (Проблема в том, что Саше жить особо негде, он хоть и архитектор, но жилья приобрести не успел, все как-то на его строительстве и ремонте зарабатывал.) Юля непреклонна. Два месяца назад она согласилась на коттедж, потом снова отказалась, теперь требует наличности. В общем, тут адвокаты, возможно, разберутся. По крайней мере, Юля им обзавелась достаточно давно.
Алексей к юристу обратился буквально позавчера, а вот от невроза, заработанного на почве переживаний за ребенка, прошел лечение еще год назад. Он все еще надеется, что Юля обратиться за квалифицированной помощью. Нет, не ради того, чтобы вернуться к нему, просто за Юрку как-то немного боязно.
Рефрен, повторение пройденного.
Общие соображения: снова ручаюсь лично, очень хорошая семья была и мужик хороший. Все в дом, до сих пор не изменяет (по глупости, конечно, но все же).
Субъективно-оценочное: снова в наличии есть подруга. Она уверена, что мужики - сволочи, а ее товарка просто слепа, ее - такой же козел, как те, что бросили их, просто она это еще не поняла.
В запасе еще остаются четыре истории. Как правило, там та же клиническая картина, все повторяется вплоть до внезапных судебных разбирательств. Если учесть, что я тесно общаюсь всего с 15-16 семейными однополчанами, статистика внушает ужас.
Важная ремарка. Развод - это для слабаков, для женщин. И я горжусь каждым своим анонимным героем. Каждым, кто жертвовал своим здоровьем, нервами. Горжусь теми, кто до сих пор стойко сопротивляется эпидемическому безумию милых дам. Другое дело, что в какой-то момент, наверное, им надо будет сдаться. Хотя бы из соображений личной безопасности. Но я их за это точно не осужу и другим не позволю.
Повторение пройденного специально для лиц женского пола. Этот и все предыдущие, последующие - тексты безграничной любви к вам. Повторяю и подчеркиваю: любви. Если бы любви не было, любой, каждый из моих безусловных, настоящих героев, просто убил бы вас, милые дамы, и ему бы за это ничего бы не было. Потому что даже женщина-судья скажет: нужно быть последней дурой, чтобы вытворять такое. А раз последняя дура, значит сама виновата.
p.s. Юрка то ли на самом деле не понимает, что произошло, то ли делает вид. Ну а Саша каждый раз смотрит на него, как в последний. Ибо нет такой силы, которая пересилила бы ту дурную силу, которую способна развить женщина, решившая стать настоящей бабой.