***
Во сне всё можно. Я касаюсь твоих губ.
Ты, отстраняясь, говоришь: «Я однолюб».
***
Хрусталит в твоих горячих глазах весна,
Босыми ногами воду мутит в окне.
И лентой багрового шелка взлетев со дна,
Танцует живая кровь в твоей глубине.
Проспал бы весну, да мешает лежать крыло,
Которое каждый март объявляет жизнь,
И ты, как всегда, расправляешь свое тепло
Над той самой пропастью, в той пресловутой ржи.
Для чистого смеха не требуется причин
Серьезнее, чем рассеявшаяся мгла.
И ворох своих личин, и невнятный чин
Ты в угол отправишь, но не во главу угла.
Ты сходишь с ума, пока сходит вода с дорог,
А ветер так любит тебя, что не старит рук -
Он мечется в парусах, начиная вдох
И зная, что выдох всегда происходит вдруг.
Назначение лёгких истерик
Закрой все книги,
В которых чересчур много правды,
Чтобы ты могла полюбить их.
Заклей все стены
Афишами знаменитых актёров,
Которые никогда не приедут.
Сделай попытку
Посмотреть на все вещи трезво,
И когда не выйдет - напейся.
Смейся сквозь слёзы,
Уткнись головой в подушку,
Включи музыку повеселее.
Делай всё то,
Что считается глупым, но неопасным -
Например, надейся на чудо.
Делай всё так,
Словно это последний способ
Избежать мучительной смерти.
И потом, когда ты узнаешь,
Что кому-то до истерики плохо,
Ты вспомнишь себя с улыбкой,
Наберёшь его номер,
Скажешь: «Это пройдёт, я знаю»,
Он поверит, и все так и будет.
***
Ах, как бы снова собраться с силами,
Обнять их крепче, не отпускать!
В бумагу выплакаться чернилами,
Не ждать, не мучаться, не искать…
Так много «не»! И так много скотского!
И нет желаний - по горло сыт.
Так… чашку чая, двухтомник Бродского…
И счастья - нынче с ним дефицит.
Что не украдено, что не продано,
То вырастает уродом вширь -
От листопада до ледохода, но
В часах не сдвинуть чугунных гирь.
И заплелось всё тугими нитями,
И мне не хочется в благодать,
И я боюсь, что ты будешь бить меня,
Чтоб боль в глазах моих оправдать.
***
Потеплело. Присели к земле сугробы
И истаяли вовсе весенней ранью.
Грустный кто-то в окно мне стучится, чтобы
Показать мне язык, обожжённый бранью.
Я такая же. Мне похвалиться нечем -
Бестолково я праздную март и труса,
С языка медоточивого под вечер
Льётся каплями ложь, застывая в бусы.
Это модно. Такими унизан каждый -
Поневоле, но с собственного согласья.
Это можно - от неутолимой жажды,
И нельзя - с точки зренья простого счастья.
Я чужое тепло из чужого дома
Понемногу тащу на горбу да в гору…
Если б не были мы так давно знакомы,
Мне бы было к тебе привязаться впору.
***
Кровь хлещет просто с фанатизмом -
Неправильно наложен жгут.
Здесь бьют, здесь души рвут и жизни -
А струны берегут.
Я била болью, я дышала пылью.
Кто сможет - поможет, кто захочет - спасёт…
За оставленные в гардеробе крылья
Администрация ответственности не несёт.
***
Осенно. Спутаны волосы, смешаны карты
Всех Эльдорадо, забытых за давностью лет.
Факт миокарда - не повод бояться инфаркта.
Осень, но! Всё-таки верю, что старости нет.
Или не верю, но веру играю искусно.
Или совсем не искусно, но это ж не МХАТ!
Я не рискну утверждать, что мне истинно грустно,
Но и не весело тоже - а кто без греха?
Я улыбаюсь репризам, капризам, подлизам…
Всем хватит места в такой новоявленной мне.
«Просто не выспалась» стало почти что девизом,
В корне неверным, но крепким в корнях. Это вне
Сердца, которое - кровонасос кровососа.
И безголосая тишь, и безликая гладь -
Чистые скальпели для удаленья вопроса
«Ты ещё можешь жалеть, что не можешь желать?»
Шило на мыло - разбор суицид-вариантов.
Вусмерть уткнуться лицом в полированный стол.
Насмерть бы… Старости - нет! Это место вакантно.
Альтернативно прекрасная смерть. Валидол.
Ладно, считай это брошью, и брешью, и блажью!
Стоп электричества. Сдохший патрон. Табурет.
Перегоревшую лампочку красят гуашью
Дети с глазами дебилов, и старости нет.
Волны
Небо распускало темные волны,
Каплями падало - да всё не в ладонь!
Вороненой ночью - воры да вороны...
Счастье шальное не проворонь!
А сны на рассвете комкают улицы,
Пишут картину над пьяной душой:
Берег. Ветер. Море волнуется.
Не волнуйся, море, всё хорошо.