van Geart, 2
Каждую песчинку той лавины, что течет сквозь нее, ты видишь; каждый завиток, каждую нить того потока, которым она дышит. Вдыхая и выдыхая секунды, терции, такты, она плывет скозь время, обгоняя тех, кто рядом с ней, тех, кто впереди нее... тех, кто никогда о ней не слышал, не думал и никогда о ней не узнает. Но каждый штрих, росчерк, взмах кисти мастера, каждая мельчайшая деталь ее четырехмерного портрета говорит тебе лишь об одном. Твердит тебе одно и тоже. Выстукивает сухо единый ритм на четыре четверти, раз за разом, год от года, день ото дня; всякая мысль о ней звучит лишь так. Нет. Вре-ме-ни. Нет. Вре-ме-ни. Нет...
Невозможно - и одновременно возможно. Непостижимо - но так четко, ясно, логично и просто. Застывший - но текучий, переливающийся, живой - рисунок. Ты не можешь понять - но понимать и не нужно. Времени не существует, есть лишь только его - и ее - портрет, и с этим как-то надо жить дальше, только вот никакого "дальше" нет, потому что время остановилось, но, пожалуй, не стоит об этом, ты знал, на что идешь, не говори мне, что не знал, нет, ты знал...
Невозможно - и одновременно возможно. Непостижимо - но так четко, ясно, логично и просто. Застывший - но текучий, переливающийся, живой - рисунок. Ты не можешь понять - но понимать и не нужно. Времени не существует, есть лишь только его - и ее - портрет, и с этим как-то надо жить дальше, только вот никакого "дальше" нет, потому что время остановилось, но, пожалуй, не стоит об этом, ты знал, на что идешь, не говори мне, что не знал, нет, ты знал...