В ОЖИДАНИИ КОНЦА СВЕТА. "ОБЩИНА ВИССАРИОНА": ВХОД - СВОБОДНЫЙ, ВЫХОД -ОПАСЕН ДЛЯ ЖИЗНИ
Trud.ru № 230 за 08.12.2005
Елена Мельникова попала в общину Виссариона не по своей воле - уехала вслед за мужем. Через 11 с лишним лет вся семья решила покинуть "отца и учителя" навсегда.
- Когда мы приехали, нам было по 29 лет, сейчас 40, - рассказывает Елена. - И мне безумно обидно за эти потраченные впустую годы. Мы жили в Новосибирске, в Академгородке, муж работал в Институте ядерной физики. Причем работал увлеченно, сутками - и имел очень хорошие перспективы. И тут вдруг прибыл Сергей Чевалков, священник Виссариона, привез на кассетах его проповеди. Я отнеслась скептически. А Алексея зацепило, он сказал: "Понимаешь, происходит событие планетарного масштаба". Почему с ним это случилось, не знаю. Был 1992 год, все переворачивалось, ломалось, в экономике обвал, все материальные проблемы легли на его плечи. Может, он просто не выдержал. Кроме того, Лешка и раньше интересовался оккультизмом, астрологией, еще чем-то смутным, непонятным. И всегда был очень внушаемым. Когда по телевизору показывали сеансы Кашпировского, быстро "уплывал".
... В первый раз они отправились к Виссариону в феврале 94-го - пока просто посмотреть. Вместе с ними в дорогу собрались еще семь человек, в основном любопытствующие. Нынешнего "города Солнца" на горе Сухой в Курагинском районе тогда еще не было и в помине. К месту, где его потом построили, только-только начали пробивать дорогу. А бывший милиционер патрульно-постовой службы Сергей Тороп, объявивший себя вторым Христом, обитал в родном городе Минусинске... Чета Мельниковых и их друзья остановились в общинном доме - своего рода общежитии. И Елене сразу не понравились здешние казарменные порядки.
Это потом Виссарион снял ряд самых жестких запретов. Скорее всего, из-за серии резких выступлений в СМИ - над общиной сгустились тучи, зачастили комиссии с проверками. А с самого начала человека здесь ограничивали во всем. Лена привезла с собой личную библиотеку - муж запрещал не только читать, настаивал, чтобы выбросила или сожгла книги. Считалось, что общинные дети должны уметь читать, писать, считать - и не более того. Множество запретов касалось не только духовной - самой обычной пищи.
- Первые два года у нас был настоящий голод, - говорит Елена. - Я помню, как плакала моя 10-летняя дочь, когда запретили хлеб. Просила у мужа растительное масло, а он отвечал: "Если ты попросишь цианистого калия, я тебе тоже должен его дать?" Соль, сахар - яд. Молоко позволялось пить только детям до года, и то, если попросят. Как-то Виссарион невнятно сказал: "Каждому овощу свой срок", - и люди перестали заготавливать продукты на зиму. Мы ели одну картошку, из этой же картошки и молотой гречки пекли некое подобие хлеба. Помню, как прибежала одна тетушка и сообщила радостную весть: "Лена, нам разрешили есть ржаной хлеб, пить какао и даже книги читать!"
К тому времени у них было уже четверо детей. Но ей надоело быть подневольной, и она решила устроиться на работу. Сначала на общественных началах, потом ее взяли на ставку, сейчас Елена Анатольевна - художественный руководитель Качулькского дома культуры. Более того, поступила в Хакасский госуниверситет на отделение психологии. Теперь может почти профессионально разбираться в настроениях, которые витают в общине. По ее наблюдениям, приверженцев Виссариона становится меньше. Кто-то вернулся домой, кому-то уезжать некуда - квартиры проданы, никто их не ждет. Для многих это трагедия, крушение всего, и они ломаются, спиваются, появляются наркоманы.
Конец света, обещанный еще в 1997 году, так и не наступил. Другого смысла отгораживаться от общества вроде бы толком и не просматривается. Община потихоньку разваливается; Виссарион и его помощники, похоже, не знают, чем занять и удержать людей. И появляются совсем уж странные формы "завлекалок" - так называемые треугольники. Вполне откровенно "отец и учитель" разрешает полигамные браки - муж и две жены.
- Грянула свободная любовь, причем в основном для мужчин, - рассказывает Елена. - Я сильно подозреваю, что "треугольники" - способ избежать формального развода и алиментов. Просто расстаться, разъехаться, разделить имущество братья и сестры не в состоянии. Нечего делить и некуда разъезжаться. Не исключено, пройдет немного времени, и Виссарион скажет: молодцы, вы свою миссию выполнили, мир отмолили, конца света не будет, все свободны. А на Тиберкуле вместо "города Солнца", глядишь, появится симпатичный туристический комплекс.
Весной Елена, Алексей и трое их сыновей собираются навсегда покинуть общину. На первое время поселятся у родителей, они их давно зовут и очень ждут. Старшая 20-летняя дочь уже давно живет в Новосибирске - окончила там колледж, продолжает учиться и работать. Алексей в Качульке организовал собственную мебельную мастерскую, его изделия, красивые, сделанные с художественным изыском, пользуются спросом в соседних районах и даже Абакане. Теперь он хочет расширить производство. Хотя до конца от Виссариона еще не ушел, как и положено, продолжает платить "десятину" в общий котел. Лена его не торопит.
И все-таки ей очень жаль, что 11 лет оказались вычеркнуты из нормального, естественного течения жизни.
Она была удивлена, что "философия" Виссариона сплошь построена на заимствованиях. Поразили плохая речь (при внешней одержимости) новоявленного "мессии", бедный язык. Покоробило, что и на ее вопросы, и на вопросы других людей он отвечает одними и теми же заученными словами. И в то же время уже тогда точно знала: муж просто так домой не вернется.
Через три месяца всей семьей приехали в общину на постоянное место жительства. У них уже было двое детей - 9-летняя дочь, двухгодовалый сын, и Лена носила третьего. Успокаивая себя, рисовала умильные картинки деревенской жизни: огород, ребятишки, подрастающие на свежем воздухе. Увы, жизнь оказалась другой. В первую же неделю мужа отправили на общественные работы, а Лена с детьми - в гостиничной комнате. Потом жили у чужих людей - и опять практически одни. Алексей уходил в 7 утра, возвращался в 11 ночи и ложился спать. Говорить с ним было бесполезно - между супругами как будто возникла невидимая стена...
Он рвался строить дорогу, но Виссарион не дал ему на это благословения. Зато разрешил наконец обосноваться в деревне Качулька. Муж купил там дом и долго расписывал его достоинства - старинный купеческий, двухэтажный, стоит на берегу реки. Когда Лена его увидела, пришла в ужас. На первом этаже держали свиней. Второй этаж оказался ветхим, дырявым.
- Как только мы попали в общину, - рассказывает Елена, - отдали 3 тысячи долларов, полученные за проданную в Новосибирске квартиру. Насильно деньги никто не отбирал. Просто в проповедях шла накачка: "Вы приехали сюда отдавать без меры, не требуя ничего взамен". Первый год я ходила на собрания, сидела там и думала: почему они слушают и рыдают - до истерики?! Как будто не проповедник перед ними, а поп-звезда. Позже видела, как Виссарион шел, будто наступая на склонившихся перед ним людей. В общине много тех, у кого явно пограничное состояние психики, неврастеников. Есть и такие, кому тут же могли бы дать инвалидность по психическому заболеванию, просто они к врачам не обращаются. А Тороп их еще и пугает, он, собственно, с помощью страшилки общину и создал: грядет конец света, мир рухнет, все погибнут, а мы спасемся. Грубо говоря: "Все в грязи, а я в белых одеждах". Да как человек может жить в радости, если все вокруг погибнут...