Курятник тоже интересное место
В раздевалке центра йоги и пилатеса теснота и толкотня шум, галдеж и кудахтанье - ну чем тебе не школьная девчачья раздевалка?
Ох, хорошо бы мы сейчас вышли, а там снег идеет, - мечтая сказала полная тетенька протискивая взлохмаченную шевелюру через водолазку.
Ой, ой, ой, запричитали сразу мы с Арин, высокой худой девушкой - хайренадардз, т.е. из тех, из западных, которые почему-то, по неведомым нам, простым смертным, причинам, оставили свои анджелесы, чусетсы и тоны а также циско,дональдсы, кинги и прочие, и переехали к нашим янам, ацам и оцам. Не надоо, не надоо снега... Снег в Ереване - грязь и слякоть, он пойдет и растает и останется цех. А потом цех замерзнет, и будет скользко и грязно, не надо, не надо, закудахтали мы.
-Вам надо жить в Лос-Анджелесе! - неожиданно грубо оборвала нас мужеподобная тетенька. Тетенька продолжила - Там круглый год тепло. Нет снега, не будете пачкать ваши ноги и будете круглый год ездить на машинах. Я замолчала от неожиданности. Посмотрела на Арин виноватым взглядом, хотела подмигнуть, подбодрить. В курятнике наступила тишина - все выжидали, мы молча одевались.
Тетенька вышла. Ты обиделась? - спросила я Арин. К счастью, она не знала русского и не поняла сказанного.
Всю дорогу домой, кряхтя от боли в попе играя натренированными мышцами я думала - ну разве можно? Если вдуматься - сотни, тысячи наших родных, дорогих, любимых уезжают каждый год и месяц в поисках лучшей жизни. Можем ли мы их винить, виним ли? Неет, с понимаем покачиваем головой и пьем за них раз за разом на каждом все менее и менее людном празднике. Кому нибудь из нас приходит в голову выпить за тех, кто приехал, оставив там свое родное, любимое, дорогое, приехал на эту свою часто недружелюбную, холодную, хамскую но родину? А?
Ох, хорошо бы мы сейчас вышли, а там снег идеет, - мечтая сказала полная тетенька протискивая взлохмаченную шевелюру через водолазку.
Ой, ой, ой, запричитали сразу мы с Арин, высокой худой девушкой - хайренадардз, т.е. из тех, из западных, которые почему-то, по неведомым нам, простым смертным, причинам, оставили свои анджелесы, чусетсы и тоны а также циско,дональдсы, кинги и прочие, и переехали к нашим янам, ацам и оцам. Не надоо, не надоо снега... Снег в Ереване - грязь и слякоть, он пойдет и растает и останется цех. А потом цех замерзнет, и будет скользко и грязно, не надо, не надо, закудахтали мы.
-Вам надо жить в Лос-Анджелесе! - неожиданно грубо оборвала нас мужеподобная тетенька. Тетенька продолжила - Там круглый год тепло. Нет снега, не будете пачкать ваши ноги и будете круглый год ездить на машинах. Я замолчала от неожиданности. Посмотрела на Арин виноватым взглядом, хотела подмигнуть, подбодрить. В курятнике наступила тишина - все выжидали, мы молча одевались.
Тетенька вышла. Ты обиделась? - спросила я Арин. К счастью, она не знала русского и не поняла сказанного.
Всю дорогу домой, кряхтя от боли в попе играя натренированными мышцами я думала - ну разве можно? Если вдуматься - сотни, тысячи наших родных, дорогих, любимых уезжают каждый год и месяц в поисках лучшей жизни. Можем ли мы их винить, виним ли? Неет, с понимаем покачиваем головой и пьем за них раз за разом на каждом все менее и менее людном празднике. Кому нибудь из нас приходит в голову выпить за тех, кто приехал, оставив там свое родное, любимое, дорогое, приехал на эту свою часто недружелюбную, холодную, хамскую но родину? А?